Ровно в шесть часов ноябрьского вечера на пороге усадьбы с идиотским (поэтическим, Квин, поэтическим!) названием стояла трогательно поеживающаяся под порывами холодного ветра барышня. Белокурые волосы мягкими волнами обрамляли личико с едва заметным румянцем, пухлые губы изогнулись в приветливой улыбке, а бежевое пальто и выглядывающее из-под него темно-розовое платье придавали девушке прямо-таки сказочного очарования. Короче, Квинби была нереально крута в роли приличной леди и гордилась этим похлеще своего капитанства.
На это непростое дело ее собирали всей командой. Скайлер деловито взмахивала спертой у очередной любовницы штурмана коробочкой с тенями, пудрой и набором кисточек, доктор Леви снисходительно просвещал кэпа в последних веяниях моды и правил поведения, а Корки деловито затягивала корсет, явно наслаждаясь тяжелым дыханием «мазели». Всю одежду, как ни странно, приволок Джим, исчезнув перед этим с корабля на целый день. На все расспросы, откуда тот взял чистые и новые платья, мальчишка загадочно отмалчивался и довольно улыбался. Судя по отсутствию свежих синяков, кража у белобрысой мелочи прошла удачно. Экзекуция длилась около часа, потом пираты в едином порыве выдохнули:
— Ну как?
— ... вашу мать, — сообщила им «леди». А штурман, стоявший неподалеку с видом заправского знатока в женщинах, лишь одобрительно кивнул и сообщил, что карета подана. То есть угнана и пока не обнаружена. Луизу под ручки препроводили в личный транспорт, снабдили кучером-штурманом и отправили к Сэптимусу Портвайну, известному сластолюбцу и очень даже зажиточному финансисту, которому давно не мешало бы поделиться накоплениями с более бедными слоями населения. Пираты трогательно помахали вслед карете, показали парочку неприличных жестов (на удачу) и занялись дальнейшими приготовлениями к небольшому грабежу...

...А первая встреча Сэптимуса и Луизы состоялась неделю назад, не иначе как сама судьба свела их (с бOльшим придыханием, Квин, еще с бOльшим)! Мазель Адли возвращалась домой поздним вечером, задержавшись у подруги в гостях, когда колесо ее кареты неожиданно разломилось на две части. Это, конечно, Яккельсен переусердствовал, зато и выглядела поломка очень внушительно. Разумеется, что благородный господин приютил обескураженную и растерянную юную мазель у себя на ночь. И приласкал по мере возможностей. Помнится, что она вернулась с таким лицом на «Зефир», что даже Корки не выдержала и выставила перед несчастным капитаном целых два пирожных...
В общем и целом Квинби хватило одной ночи, чтобы уловками выведать, что все мало-мальски ценное спрятано в единственном сейфе. И вполне вероятно, что «Три топора» отделалась бы банальным налетом грабителей, если бы ближе к утру Сэптимус между делом не похвастал решетками из какого-то там сверхпрочного сплава и соседом-клириком, что жил совсем неподалеку и любил наведываться к обеду в эту треклятую усадьбу. Пришлось благодарить за прекрасную (Роза, лишь бы она не повторилась!) ночь и договариваться о новой встречи неделю спустя.
Назначенного дня капитан «Зефира» ждала со смешанными чувствами. Бабла хотелось жутко. Ощущать на себе слюнявые губы весившего под сто кило финансиста — нет. Но поскольку благо команды было важнее каких-то там эмоций отдельного пирата, то сейчас Луиза присела в реверансе, выслушала дежурный комплимент от хозяина усадьбы и прошла за ним в дом...

Тяжелая верхняя конечность с сарделькообразными пальцами плюхнулась на плечо мазель Адли, слегка сжала его, а потом пощекотала этими самыми пальцами смело оголенную шею гостьи. Девушка залилась румянцем, прикусила нижнюю губку и глубоко вздохнула, явно от удовольствия — как же иначе? Ведь их прошлая встреча оказалась незабываемой для обоих, а значит и сегодня все будет ничуть не хуже...
«Первым делом я вспорю тебе брюхо, ме-е-е-едленно, растягивая кайф как можно дольше...» — в светло-карих глазах Луизы отчетливо читались возбуждение вперемешку с нетерпением. Она подалась чуть вперед и пристально рассматривала сидящего напротив мужчину, будто желая увидеть в нем что-то скрытое от других, что-то, что позволит ей замочить эту жирную тушу тотчас же! Немедленно! «А потом я позову Корки... она тебе понравится...»
— За прекрасный вечер, — обольстительно улыбнулась белокурая мазель и первой пригубила вино тошнотворного бордового цвета. Совсем как свернувшаяся кровь. «Чтоб у тебя больше никогда их не случалось, извращенец Морготов!»
Перед второй встречей Скайлер отозвала капитана в сторону и неожиданно серьезно поведала о слухах, вьющихся около «Трех топоров» и хозяина усадьбы. Ничего утешительного она конечно же не сообщила. В молодости, как утверждали пара десятков добросовестных сплетников, Сэптимус Портвайн был равно охоч и до мазелек, и до милсдарей. Не обделил он вниманием и некоторых животинок. Что из этого правда, а что слегка приукрашено — старпом наверняка сказать не могла, но вполне справедливо полагала, что дыма без огня не бывает. Луиза была полностью с ней согласна и поклялась, что любая попытка склонить ее к какому-нибудь нетрадиционному виду разврата закончится смертоубийством...
...К горлу подкатил комок, а на лице невольно стала проступать гримаса омерзения, когда потные от вожделения руки финансиста потянулись к шнуровке корсета. При этом он непрерывно бормотал какие-то комплименты и сальные шуточки, обещая одновременно вечер юмора и небо в алмазах. Квинби внимательно проследила за тем, чтобы Сэптимус допил свое вино, щедро сдобренное легким наркотиком (снотворное в таких случаях использовать было опасно — а вдруг они сейф сами не откроют?), жеманно хихикнула, хотя ей самой это показалось нервным смешком, мягко оттолкнула мужчину и проворковала:
— У меня для вас есть сюрприз. Позволите?
Дождавшись серии энергичных кивков, капитан пулей (насколько позволяло ненавистное уже платье) вылетела в холл и по-хозяйски распахнула входную дверь. Скайлер, если умудрилась не опоздать, ждала своего выхода (а точнее входа) уже добрых пять-десять минут и наверняка уже пребывала не в духе...

Довольно жизненно насвистывая, Флинт, с видом знатока, методично взбирался по зарослям декоративного растения свисающего с крыши, собственно, на крышу. Мокрый вьюнок скользил о пальцы рук и ног, а сапоги связанные между собой, словно подбадривая, похлопывали по спине. Пират определенно задумал что-то нехорошее. Припомнив морского дьявола во всех мыслимых позах, он все же смог затащить свое тело наверх. Дрожащими руками Флинт достал заветный кисет, скрутил самокрутку и глубоко затянулся, в очередной раз обещая себе бросить курить.
Боязнь высоты он поборол уже очень давно, а ведь когда-то подобное ему бы показалось чистой воды безумием. Пара актов неудавшихся суицидов и проблем с старой фобией как не бывало. А ведь никто так и не догадался, каким образом Флинту удалось покинуть стены родной дурки вторично. Как говорится — дуракам законы гравитации и ее последствий, не писаны. Так что нынешнее восхождение казалось легкой прогулкой. Сидя на новенькой алой черепице, да потягивая отраву завернутую в сыроватую бумажку, плюнув на попытки спрятаться от дождя, пират призадумался об абсурдности сложившейся ситуации: он сидит на крыше, вооруженный, курящий и без сапог. Призадумался, да нашел ее довольно таки адекватной.
«Какой же я пират? Я скорее бандит. Был бы пиратом, то на корабле бы был. Вот хозяин усадьбы то удивился. Сейчас бы банку керосина, кинул бы ее в дымоход и делу конец. »
Между мыслями сапоги заняли свое законное место, а сырой огарок полетел вниз. Вернувшись мыслями к своему жизненному пути морского волка, достоинству пирата и тягой к великой и простой жизни, Флинт встал, подтянул портупею и отряхнул с мокрого плаща несуществующие пылинки. В глазах пронеслась безуминка. Револьвер вновь покинул родной дом, блеснув в ночи мраком вороненой стали. Шесть самых близких друзей Флинта были на местах и готовы к грядущей вечеринке. Щелчок. Скрип ржавого метала о камень. Гордо выпрямив спину, пират стоял перед зияющей дырой в неизвестность.
— За Святую Розу!
И он шагнул вперед.
Тем временем у хозяина усадьбы наметилось рандеву, о чем Флинт не знал. Милые дамы и не милый господин были грубо прерваны и могли наблюдать сноп сажи взвившейся в воздухе в районе старого камина, расположенного в холле усадьбы. После чего из «завесы» вышел очень грязный высокий человек с чем то в руке, очень напоминающим револьвер. Четыре больших шага и дуло револьвера уперлось в нос господину Портвайну. После чего оно дернулось в сторону и раздался выстрел — нечто напоминающее абстрактное и очень дорогое искусство, превратилось в груду черепков.
— Замер на месте, внебрачный сын морского тюленя. Дамы, попрошу покинуть помещение и вызвать служителей закона.
После чего Флинт лихо выхватил из трясущихся рук бутылку с вином, вгрызся зубами в пробку и вырвал ее, после чего смачно выплюнул ее. Благородный напиток устремился в глотку, но взгляд и револьвер все еще пристально смотрели на владельца усадьбы.
— Дерьмовое у тебя вино, господин Портвейн. Как и твои дела.

«Вечер перестает быть томным!» — похоже, эта мысль ничуть не удивила Скайлер. С того самого момента, когда ее прикрытие в прямом смысле слова дало трещину, псевдокомпаньонка ожидала неприятного поворота событий. Любовно вращая в руке бокал вина с секретным ингредиентом и планомерно стряхивая по несколько капель в небольшую ароматическую амфору всего минутой ранее, Скай всеми силами пыталась побороть выражение отвращения на своем лице и тревожное скользкое чувство, неприятно ворочающееся на самом дне желудка. Порой ее внутренний радар, настроенный на предмет опасности, срабатывал не хуже вампирской псионики. Учитывая образ жизни пиратки, он истошно подвывал все двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, но случались моменты, такие как сейчас, когда он просто истерически вопил. От этого всего Скай было не по себе больше обычного. «Объект» тем временем посылал обеим девушкам эманации своего либидо вперемешку с кривоватыми и делающими его еще менее привлекательным — да, такое, как оказалось, возможно — улыбками и методично подливал вино неожиданно приятной гостье (явно колеблясь в выборе: в посуду или прямиком в рот), словно у этого треклятого бокала имелась ватерлиния.

Квинби, имея определенный опыт «общения» с Сэптимусом, вполне основательно вжилась в роль. К счастью для Скай, не ей выпал образ непосредственной и наивной богатой дурочки со всеми ее очаровательно-кокетливыми и жеманными входками; компаньонка же вполне органично смотрелась в ореоле благосклонной отрешенности — а как же иначе? — настоящий охотник еще должен поймать и загнать в угол свою неприступную лань. А посему Скайлер, представившись финансисту Алексией Сэлинджер (вот знала же, что матушкина лицензия ох как пригодится), продолжала строить из себя ту, за кем имела возможность наблюдать первые четырнадцать лет жизни. К огромному облегчению обеих пираток, Портвайн имел к бомонду лишь косвенное отношение, да и то едва ли, чтобы знать компаньонок в лицо и поименно. О’Нил всего лишь потребовалось подправить год рождения в документе, а снимок даже менять не пришлось — яблоко от яблони (хвала Розе, что это отразилось лишь на внешности).

Покуда капитан с игривой эротичностью теребила гриву своего жеребца липкими пальцами, Скай то и дело ловила жадные взгляды толстяка, что давало первой девушке возможность беззастенчиво обшаривать комнату взглядом в поисках пресловутого сейфа, сокрытого за одной из не менее десятка одинаково безвкусных картин. Дабы блондинистую мазель за этим занятием не уличил сам хозяин, «Алексия» то и дело глубоко и явственно вздыхала, всякий раз поражаясь факту, что ее грудь может так выглядеть.
За этим занятием троицу и застало удушающее облако золы прямиком из камина, — эпическая сила! — из которого пару мгновений спустя выступил нахального рода субъект, в одночасье сравнявший с землей великолепную многоэтажную башню лжи, выстроенную девушками из песка, тумана, хитрости и терпения. («Откуда дровишки?» — «Из лесу, вестимо»). Что касалось «башни» самого нежданного гостя, с ней он, судя по всему, был не в ладах. То, как он нервозно размахивал пистолетом, выдавало в нем если не дилетанта, то, возможно, знатока своего дела, тронувшегося, впрочем, кукушечкой об темечко. Последовавшая за эффектным появлением незнакомца реплика лишь укрепила Скай в ее догадках.
— Дамы, попрошу покинуть помещение и вызвать служителей закона.
Сэптимус ошалело таращился на «трубочиста», у Квин слетело с губ грязное ругательство, а старпом метала многозначительный взгляды на капитана в надежде спасти хотя бы свое фальшивое, стоящее им таких трудов, лицо. Луиза, судя по всему, доходчиво уловила посыл лжекомпаньонки и нашла выход из положения незамедлительно.

Жизненный совет: в любой непонятной ситуации притворяйся мертвым. Или вроде того. Квинби настолько правдоподобно лишилась чувств, что на какое-то мгновение Скай успела поверить, будто шальная пуля, разнесшая на куски гротескную мунцийскую скульптуру, не была шальной, а вполне целенаправленно поразила мазель Адли.
Прикрыв половину лица руками, «Алексия» ахнула в притворном ужасе и заговорила настолько дрожащим голосом, насколько ей вообще позволял ее привычно ровный, как натянутая струна, тон, в то время как мужик присосался к бутылке, предназначенной для хозяина усадьбы.
— П-п-прошу прощения? — что в переводе на пиратский означает «а ты не обуел, товарищ?» — набрав полную грудь воздуха (по-о-о-олную грудь!), робеющая мазель немного осмелела и заговорила сладко и вкрадчиво. — Вызвать служителей закона? Н-но... как вы себе это представляете возможным, милсдарь?
«Может, по трубе постучать, недоумок? Или развести огонь и послать дымовой сигнал?!»
Роняя по слову, Скайлер дюйм за дюймом склонялась к едва вздымающейся груди «бесчувственной» Квинби, обратив при этом ладони к мужчине, державшему пусть и не ее, но Сэптимуса на мушке. Убедившись, что убийца их изящного плана не намерен вотпрямсейчас убить и самих участниц, девушка опустилась на пол и припала к бюсту капитана, наигранно проверяя жизненные показатели, пока припорошенный золой рэкетир переваривал информацию.
— Капитан, — едва шевеля губами прошептала Скай, — я верно поняла, приказа сваливать не было?
Обморочная Луиза промолчала, но содержательно фыркнула и пуще прежнего притихла, а Скай с грациозностью испуганной нимфы поднялась с колен, приблизилась к незнакомцу и продолжила свой экспромт:
— Милсдарь, право же, здесь имеет место какая-то ошибка. Если вы опустите оружие, мы обязательно во всем разберемся и придем к консенсусу. А потом еще и посмеемся с этого нелепого недоразумения. Будьте же благоразумны. Вы, верно, устали?.. — в завершение своей маленькой речи, девушка протянула руку и заботливо смахнула несколько хлопьев пепла с плеч нежданного гостя, проскользила вниз по руке и нарочито задержалась в районе локтя. — А мы как раз вознамерились отдохнуть...

Отредактировано Скай О'Нил (17.11.2013 11:53)

Медицинских познаний у капитана было маловато, но то, что в обмороке нужно валяться с закрытыми глазами, она уяснила давно. Именно по этой причине к Луизе Адли поступало гораздо меньше информации о происходящем вокруг, нежели останься она на ногах и полезь в драку за право ограбить и покалечить хозяина усадьбы. Но зато пока и урона как такового их команда не понесла, если не учитывать гибель нескольких тысяч нервных клеток. С другой стороны, внезапное нападение, если все-таки придется активно отстаивать свою добычу, вряд ли окажется удачным, потому что позиция в ногах у противника была выгодна разве что для соблазнения оного, но перебежать и упасть в другом месте было бы... несколько подозрительно что ли. Тем временем по лицу уже замахавшегося лежать без движения кэпа мелькнула тень, к груди прижалась чья-та голова (Квин только чудом удержалась от попытки свернуть шею, вовремя сообразив, что башка-то родная), и послышался сдавленный шепот:
— Капитан, я верно поняла, приказа сваливать не было?
Конечно не было! И не будет! Вот так просто отдать потный и мерзко скулящий, но все равно лакомый кусок какому-то психу, вывалившемуся из камина, как Святой Януарий в канун Нового Года? Да ни за что. Все это было донесено старпому посредством сдавленного фырканья и выразительной гримасы, которую бандит, даже если бы и засек, то принял бы за начало приступа падучей.
Судя по шуршанию юбок, Скайлер выпрямилась, а по сладкому щебету — старательно тянула время, давая Луизе тщательно обдумать дальнейшие действия. Но то ли мужик им попался уж совсем ненормальный, то ли подруга просто потеряла хватку...
На одно мгновение Квинби показалось, что ее кинули в прорубь. Ни одни, даже самые крепкие нервы не выдержат, когда на тебя откуда-то обрушивается холодная вода вперемешку со льдом. А издевательское пожелание доброго утра вдобавок уже заслужило убийство с особой жестокостью. Девушка коротко хватанула ртом воздух и закашлялась, одновременно слишком быстро для обморочной мазель вскакивая на ноги.
— Убью суку, — хрипло, но очень уж задушевно высказалась она на ухо Скай, которая тотчас же прижала к себе кэпа, изо всех сил делая вид, что помогает подруге удержаться на ногах.
— Конечно убьешь, — серьезно кивнула старпом и заискивающе улыбнулась посмотревшему на них психу. Она вообще в этот раз гораздо быстрее меняла выражения физиономии для каждого из собравшихся, хотя на нее ведь и ведро льда не выворачивали...
— Ну а теперь можно и отдохнуть, главное что бы нам не мешали, — довольно резюмировал ненормальный, направляя револьвер на Сэптимуса.
Под выстрелы думалось куда продуктивнее. Если бы только незнакомец видел, что у него творилось за спиной, он бы на всю жизнь зарекся доверять очаровательным и таким беззащитным на первый взгляд девушкам. Капитан и старпом жестами о чем-то бурно спорили, оценивающе глядели то на оружие в руках бандита, то на его затылок, то на пустую бутылку на расстоянии протянутой руки от Луизы. Белокурая даже один раз поднесла кулак к носу темноволосой, а та в ответ лишь нагло ухмыльнулась и покровительственно похлопала собеседницу по плечу. На том и порешили.
Квинби, и так находящаяся сбоку от мужчины, выдвинулась еще чуть дальше, привлекая к себе внимание бандита, и вкрадчиво проговорила:
— милсдарь, а вы слишком торопитесь прикончить этого ублюдка?
Старпом выразительно покрутила пальцем у виска, но тут же расплылась в довольной улыбке. Похоже, что происходящее начало ее забавлять. Капитан не имела ничего против — лишь бы только про свою роль не забыла, глазея на спектакль. «милсдарь» тем временем поперхнулся и уставился на говорившую так, будто впервые увидел еще кого-то в комнате. Рука, держащая револьвер, немного расслабилась и опустилась, и этим следовало воспользоваться. Квин подмигнула оторопевшему конкуренту, смело шагнула к нему (но мысленно с жизнью и командой все же попрощалась) и притянула несопротивляющегося мужчину к себе. Она не ждала даже малейшего энтузиазма со стороны целуемого объекта да и сама не жаждала затягивать лобызания больше пары-тройки секунд. Этого времени Скайлер хватило бы для вооружения пустой тарой из-под вина и выведения противника из режима «убить к чертовой матери хозяина сейфа, который неизвестно как открывается». Тем больше было удивление Луизы, когда ей на спину опустилась крепкая рука, не позволяющая отстраниться. Целовался этот ненормальный жадно, грубо и как-то еще. Как — девушка понять не успела, потому что подруга наконец-то вспомнила о порученной ей миссии и с кровожадной улыбкой потянулась за бутылкой, предназначенной затылку бандита.

Отредактировано Квинби (24.11.2013 17:31)

Особая ценность Скайлер, как старшего помощника, состояла не только в умении исполнять приказы, но и в точности понимать их, даже если оные были отданы телепатически. Или брать на себя инициативу в случае необходимости, если их командный канал связи барахлил. Такое порой случалось, когда Квин принимала на грудь больше положенного, и тогда Скай волей-неволей приходилось брать на себя ответственность за принятие решений.
Короче говоря, пусть все шло и не по плану, но приказ продолжать операцию «Три топора» старпом восприняла безошибочно. Что же, элемент внезапности — это отнюдь неплохо. Даже весьма неплохо, если участники кампании могут похвалиться находчивостью. В конце концов, что может быть более внезапным, чем самим не ведать о собственных дальнейших действиях? Проблему нужно решать по мере поступления — именно так рекомендуют выходить из сложных жизненных ситуаций.
Все бы было ничего, если бы эффект неожиданности не был палкой о двух концах. О второй стороне-участнице девушка как-то и не подумала. Зачастую, даже самые башковитые и предприимчивые противники действовали в неких не оговоренных, но свойственных любому здравомыслящему существу рамках. Но не тут-то было.
В ответ на заигрывания лжекомпаньонки, налетчик не выказал агрессии, но и не внял ее увещеваниям. Казалось, что мужчина решает сложную логическую задачу, которая, как это ни странно, не сводилась к дилемме, кого пристрелить первым — ту первую, что еще на ногах, или вторую, которая в ногах валяется. К счастью, в голове «трубочиста» складывался совершенно иной сценарий.
Не пытаясь высвободиться из цепкой хватки Скай (нежнее надо было, дура!), мужчина потянулся к шедевру мебельного искусства, за которым всего несколько минут назад праздно восседали участники всего это фарса, схватил ведерко с подтаивающим льдом и, недолго думая, опрокинул его на жертву обморока со словами «С добрым утром, колбасочка моя чесночная». От неожиданности О’Нил сама выпустила локоть бандита (а в том, что это банальная, хоть и крайне неизящная попытка ограбления, сомнений почти не было) и совершенно несвойственно ей взвизгнула — отличное прикрытие для нервного смешка. Нехорошо насмехаться с капитана, еще и в разгаре баталии, но будь Квин в несколько ином положении, она бы оценила комизм ситуации.
Однако уже через пару мгновений стало не смешно. Пока вмиг вернувшаяся в сознание Луиза задыхалась от сковывающего грудь холода и проклинала неадекватного мужлана, а Скай почти испуганно жалась к «клиентке» и заботливо растирала плечи пострадавшей, сам зачинщик изменил свой благостный настрой и уложил хозяина усадьбы четырьмя меткими выстрелами.
Все происходило настолько стремительно, что принять взвешенное решение не представлялось возможным, благо, девушки с первых дней знакомства научились фантастически быстро настраиваться на общую волну, что и послужило, пожалуй, подспорьем к их дальнейшему сотрудничеству.
— милсдарь, а вы слишком торопитесь прикончить этого ублюдка? — залепетала Квин совершенно сахарным голоском, точно не она только что грозилась в пол голоса укокошить ублюдка.
Вопрос явно был чисто символическим, поскольку дальше капитан заговорила языком тела. Ну и просто... языком. Быстро смекнув, как распределились роли, О’Нил незаметно для участников действа отсалютовала Квинби и бросилась выполнять свою часть работы.
Первым попавшемся под руку оружием оказалась та сама бутылка, которую так опрометчиво оставил без присмотра новоиспеченный герой-любовник. Времени ни одна из девушек не теряла. Пока Квин, судя по всему, намеревалась высосать мозг бандита, Скай уже было замахнулась, но вовремя остановилась, так как удар пришелся бы по оторопелой блондинке, когда мужик вдруг сполз на пол по воображаемой стенке.
«Это у него в первый раз, что ли?» — пронеслось у О’Нил в голове.
Однако на раздумья времени не было, а голова налетчика так стратегически разместилась в зоне поражения, что, как говорится, сам Моргот велел. В удар Скайлер вылила все свое презрение ко всем грязным свиньям мужского пола, которые только когда-либо встречались ей за ее недолгий, но богатый на всякую погань век. Но и этого, как оказалось, было недостаточно. Мужчина был скорее шокирован, нежели обезврежен.
— Капитан, — растерянно прошипела Скай, уверенная в том, что жертва нападения ее по крайней мере не слышит, — кажется, у нас проблема. Мозг в голове отсутствует.
Луиза раздраженно чертыхнулась и впилась взглядом в револьвер, почти что выскользнувший из рук ошалевшего бандюка. О’Нил, находясь с противоположной стороны на оси координат, нацелилась туда же, но шанс испарился так же внезапно, как и некто неизвестный возник в прихожей. Судьба его оказалась печальнее судьбы Сэптимуса. Пока Портвайн стонал и поскуливал в околообморочном состоянии, нежданный гость уже отдал Розе душу.
Шутки в сторону, получается... Девушки снова растерянно переглянулись, и выражение лица каждой было мрачнее некуда.
Стрелок, словно играючи, перезаряжал свою пушку и выглядел уж больно беззаботно для человека (или дампира?), которого только что попытались соблазнить и убить.
— Проклятье! — поминая благим матом всех святых и грешников, Скай в один короткий рывок преодолела разделяющее их с «трубочистом» расстояние, обвилась вокруг шеи, пристроившись со спины, и приставила в горлу нож для фруктов — не лучшее оружие для потрошения, но глотку перерезать сгодится.
— А я ведь предлагала разрешить все мирно, — произнесла она с укором.

Отредактировано Скай О'Нил (23.11.2013 21:24)

К сожалению, Флинт отнюдь не сверхчеловек, хотя убитые нервные окончания отнюдь не обыденная для человека вещь. И пускай крепкий удар по темечку пришелся достаточно точно, дабы свалить какого быка маститого, но сам пират тварь по-страшнее. Скорее всего очаровательной девушке пришлось бы заниматься боем казенной посуды до тех пор, пока не покажется сероватое содержимое черепушки Флинта, существование которого она так категорично оспорила. Но вот незадача, откуда ей было то знать? Но есть одно забавное «но»! Некоторая муть в глазах пришла спустя некоторое время, обозначенное выше убийство случайного вооруженного свидетеля и перезарядку оружия. Последнее, что он смог узреть перед кратковременным выходом из игры, забавные зеленые стекляшки, непонятно каким образом взявшиеся на полированном полу. Последний раз Флинт терял сознание лишь после приема Армаиканосиума, мощного психотропного вещества, обладающего легкими наркотическими свойствами и применяемого медбратьями и сестрами в целях усмирения буйных больных или при их задержании в попытке побега. Немудрено, что некоторые больные постепенно начинали имитировать приступы буйства. В принципе Флинт и сейчас ощущал легкий беспорядок в голове, но отнес этот факт на счет выпитого вина (что не столь далеко от правды). А как известно — человек тварь крайне приспосабливаемая, так что не удивительно, что в бессознательном состоянии Флинт пробыл лишь пару секунд.
Первое, что бросилось в глаза, уши и иные пути восприятия окружающего мира — грохот падающего тела, вероятно пытающегося скрыться за диваном. Рука с оружием, согласно вложенных в нее низменных инстинктов вырабатываемых в определенных условиях постоянного напряжения и ощущения опасности, проводила девушку по всей траектории движения. Но Флинт еще не слишком хорошо понимал, что происходит вокруг, дабы открыть дикую пальбу во все живое и кажущееся живым.
Очень неожиданным дня него стало знакомое ощущение чего-то холодного на шее. Думать-гадать, о том чем бы оно могло быть, не особенно хотелось, вполне было ясно, что то была определенно не ложка. Еще интереснее было бы узнать о человеке который держал этот некий металлический предмет.
Конечно, обычный человек, даже будучи ядреным бандителло, струхнул за свою жизнь, но то песнь не о Флинте. Смерть он перестал бояться уже очень-очень давно, хотя возможно таблетки и вакцины сделали свое черное дело, убив в нем базовый инстинкт самосохранения. Все может быть, но суть одна. Особых неудобств Флинт не ощущал, скорее его будоражил интерес неожиданно изменившейся обстановки. Да и если сравнивать по серьезности намерений человека с ножом и человека с револьвером... В общем Флинти не мудря лукаво, не очень быстро поднял оружие и упер дуло в лицо неизвестного человека, притихшего за спиной, лишь успев слышать:
— А я ведь предлагала разрешить все мирно, — пропел знакомый женский голосок.
Случайно или нет, но из-за неумения смотреть затылком, Флинт вполне так уверенно воткнул дуло своего оружия в правую ноздрю бедной девушки. Видимо старушка судьба отчаянно мстила Флинту за измены в молодости. Очередного щелчка не было, револьвер был уже взведен. Только вот Флинт значительно успокоился услышав знакомый голос, все же стереотипам складывающимся в его безумной головушке, он верил больше чем обоснованным фактам в виде битого стекла и ножа у горла. Но вот все же бедный голосок разума, смог плача и надрывно вопя остановить руку пирата и не дать ему сложить оружие. Так в общем, револьвер продолжал находится в не очень удобном для девушки положении. А вот Флинт, внезапно ощутивший головушкой и плечами довольно приятную упругость, внезапно резко расхотел менять диспозицию и в попытке ее сохранить сказал:

— А давай лучше помянем мамашу Моргота в четырнадцати позах, да выпьем то что осталось на столе?

В глотке-то пересохло...

После капитанского комментария в гостиной повисла напряженная тишина. Создавалось впечатление, что противники оценивают нанесенный друг другу урон и пытаются разобраться — кто же с кем расправился? Придя к выводу, что без нее им не справиться, Квинби закатила глаза, прошептала что-то матерное в потолок и выглянула из укрытия, с недоумением уставившись на озадаченную физиономию Скай и довольную — грабителя. Последний нежился в стальном захвате старпома, удобно пристроив револьвер в ее носу. Судя по всему, позиции не приносили ни малейших неудобств этим двоим, потому что логический исход не спешил явить себя заинтересованным сторонам в лице Луизы Адли и Сэптимуса Портвайна. Белобрысая пиратка сделала ставку на подругу и с нетерпением ожидала брызнувшей во все стороны крови из перерезанного горла, но нет же! Этому придурку приспичило предложить то, от чего бы сейчас и сама Луиза не отказалась бы.
— А давай лучше помянем мамашу Моргота в четырнадцати позах да выпьем то, что осталось на столе? — хорошая идея, как ни крути. Только адресовалась она старпому, а не капитану, из чего следовал вывод, что второй отводилась роль канделябра. Или что там еще свечку держит? Квин в лучших традициях отверженной и нелюбимой женщины оскорбилась до глубины души и смело выпрямилась, скрестив руки на груди и испепеляя парочку неласковым взглядом. Скайлер тем временем опустила руку с их единственным оружием на двоих, а потом также легкомысленно отодвинула от себя оружие незнакомца. Капитан внутренне аж содрогнулась, представив, какой ценой дается подруге это напускное спокойствие и даже пренебрежение к разборкам. А может ей просто нравятся психически нестабильные мужчины, и все это — жест доброй воли? Это непременно стоило выяснить на следующих же посиделках за бутылем-другим рома.
Так или иначе, но такое поведение возымело свой эффект: прошло не меньше минуты, а пули в девичьих головах так и не появились. Сочтя это добрым знаком, Луиза расслабленно облокотилась на спинку дивана, на котором с комфортом устроилась темноволосая пиратка, и прищурилась, изучая их конкурента более... целенаправленно что ли.
— К тому же, я не веду переговоров с террористами. По крайней мере, пока они не извинятся, обиженно сообщила присутствующим старпом и соблазнительно оттопырила нижнюю губу.
Квинби хотела было добавить что-то резкое, но не слишком обидное, чтобы бандит не передумал насчет убийства их двоих, но ее опередил хрип хозяина дома. Судя по посиневшему лицу и пене на губах, их добыча отбрасывала коньки в ускоренной версии.
— Эй! — возмущенно заорала капитан, бросаясь к полутрупу и энергично встряхивая его за плечи. — Где ключ от сейфа, выродок?!
Как правило, ограбленные субъекты носили самое дорогое и важное поближе к телу, но Портвайн решил напоследок подложить свинью пиратам и мало того, что скончался в процессе тряски, так еще и с самого начала вечера был неприятно пуст в карманах и на цепочке, плотно обхватывающей толстую шею...
Ничего цензурного присутствующие так и не услышали, пока белобрысая девушка сделала полных три круга вокруг дивана, изредка останавливаясь, чтобы раздраженно пнуть тело хозяина усадьбы. Вполне вероятно, что троица продолжала бы свои посиделки намного дольше, если бы не языки пламени, неожиданно показавшиеся в холле и отрезающие путь к главному входу. Подлянку устроил не только Сэптимус, а и его дружок, умудрившийся опрокинуть сразу несколько подсвечников, заботливо расставленных повсюду для более романтичной атмосферы...
— Здесь какие-то решетки, которые только взорвать можно, — севшим голосом сообщила Луиза и с ненавистью покосилась на окочурившегося финансиста.

Огонь разгорался на глазах, перескакивая на шторы, мебель, двери, картины и с каждой секундой завоевывая все больше и больше пространства. Зрелище было завораживающим, неприятно щекочущим нервы и заставляющим пиратские головы работать активнее в поисках выхода из проклятой усадьбы. Лично жадной душонке Квинби уже стало не до денег, их она бы с радостью обменяла на энное количество свежего воздуха. Дым и запах гари медленно, но верно проникал в легкие, вызывая надсадный кашель, после которого начиналась кружиться голова и болеть грудная клетка. Но в общем и целом ситуация была вполне контролируемой и не слишком опасной, для пиратов-то. Проблема для капитана «Зефира» отыскалась абсолютно не там и до зубовного скрежета не вовремя.

...Меньше года назад она вот точно так же отрешенно смотрела на пламя, которое стирало следы былого счастья. Кто-то, быть может, счел бы жизнь среди пиратов безрассудством и бесцельно потраченными годами, но только не Луиза Адли. Контрабандисты, убийцы, мошенники были свободны. От предрассудков, страхов, потерь. У них не было ничего, кроме оружия, хорошего настроения, верной команды и неба. Пираты разбирались в настоящем богатстве и ценных вещах, которые вещами на деле не являлись, и в этом было их безграничное очарование. Зефировцы ничем не отличались от своих собратов по нелегальной деятельности, и горечь после утраты «Лиса» с его экипажем рядом с новой командой с каждым днем становилась все меньше. Квин не без оснований считала себя хладнокровной и равнодушной к слишком многому, что происходило вокруг, но надо же было такому случиться, что именно здесь и сейчас на нее нахлынули непрошеные воспоминания!
Пиратка боковым зрением отметила, что Скайлер и их конкурент подорвались из-за столика, за которым сидели, будто воркующая влюбленная парочка. Хотя непосвященному сие запросто могло показаться, уж больно умиротворенным выглядело лицо старпома, а мужчина и вовсе лучился улыбкой, с шутливой грустью сетуя о пропавшей возможности застрелить собеседницу. Теперь эти двое выглядели донельзя сосредоточенными, чего нельзя было сказать про третью участницу событий. Луиза судорожно сжала кулаки и с удивлением поняла, что ей ужасно жаль себя. Ведь, если так подумать, она в свои жалкие 26 лет потеряла все, что только можно. А теперь как последний мародер собирается стащить у мертвого финансиста все его накопления. И ей это кажется нормальным! Точнее казалось. И собиралась она. В прошедшем времени, потому что они скорее всего тут угорят втроем. То-то полиция голову ломать будет, откуда еще три неопознанных тела взялись — мелочь, а при...

Тяжелая мужская рука толкнула Луизу да так неудачно, что попала аккурат в солнечное сплетение. Или это он специально ее временно обезвредил? Пока капитан пыталась отдышаться, лежа на затоптанном полу в объятьях подруги и ненормального бандита, грянул взрыв. Добротный такой взрыв. После него все сопливые идиотские мысли тут же вымело из белобрысой головы, а вместо них появилось ярое такое желание жить. И валить отсюда как можно скорее.
— Спасибо, — хрипло пробормотала Квин, не отказав себе в удовольствии «нечаянно» заехать локтем в живот конкуренту. За что она сейчас его благодарит, девушка распространяться не собиралась. И даже более того...
— Вот это из-за тебя, идиот, — презрительно скривившись, добавила она, поднимаясь на ноги и рассматривая руины комнаты. Дышать становилось все труднее, а дым сгущался с каждой минутой.

Отредактировано Квинби (03.01.2014 22:58)