[Дракенфурт] Отель Эффенбаха 

1 мая 1828 года, день.

Когда их побитая крытая телега, запряженная двумя пегими лошадьми, выехала за черту города, Авель почувствовал себя несколько лучше. Раны несколько подсохли, и по краешкам стала появляться розовая кожица. Он и задремавшая девушка лежали на куче прошлогоднего сена, равномерно подпрыгивая от кочек на дороге. Силентия лежала рядом, прикрыв глаза. Наемник перевел взгляд на свою покалеченную левую руку. Она была прочно зафиксирована в гипсе и жутко чесалась. Похоже, что кость срастется до конца только через пару дней. Даже невероятные способности вампиров к регенерации не были гарантом того, что рука восстановится и будет столь же подвижна, как прежде. Если врач был неопытен или кости не удалось поставить в ближайшие несколько часов на место, появлялся риск получить серьезную травму при сращивании, которая привела бы к неприятным последствиям. Авель видел в полевых госпиталях нескольких неудачников, которым проводили повторные операции по восстановлению конечности. И как-то мало хотелось побывать на их месте. Он отогнал черные мысли, вернувшись к своей руке, которая продолжала ужасно чесаться, что было явно хорошим признаком — скорее всего, регенерация проходила успешно.
Наемник лег на бок, повернувшись к Сил, после чего тоже закрыл глаза и забылся глубоким сном.

— Пррр! — послышался звучный голос бывшего лакея из отеля Эффенбаха.
Повозка остановилась, скрипя задней осью и просевшими ржавыми пружинами. Как бы в подтверждение своей старости откинулась задняя стенка телеги, вывалив на землю часть сена, на котором лежали ноги транспортируемых.
Авель открыл глаза и неловко поднялся на здоровой руке. Силентии рядом уже не было. Он неторопливо слез, спрыгнув босыми ногами на прохладную остывающую землю. В нос ударил приятный свежий запах вечернего леса, а откуда-то сбоку пахнуло жареной свининой. Он глубоко вздохнул, набрав полную грудь этого дивного аромата, после чего негромко чихнул и шумно выдохнул. Оглядевшись, он увидел Сил, которая стояла около деревянной стойки, привязывая лошадей. Брэд возился с уздечками и какими-то тюками, притороченными к бокам животных.
— Нижние Пустоши? — Наемник удивленно приподнял правую бровь, от чего кожа на лбу натянулась и отозвалась неприятной тупой болью от заживающего ожога.
— Малые Пустоши, ты все время путаешь названия, — Брэд явно был не в духе. По нему было видно, что он жутко устал. Дорога была очень долгой, а после произошедшего в отеле он практически ни на минуту не прикорнул.
Таверна, в которую они прибыли, называлась «Веселые титьки». На самом деле название у нее было совсем другим, но чьи-то шаловливые ручки обезобразили второе слово на толстой деревянной дощечке у входа, а хозяин, старый вояка мистер Рамбли Тукхарт, был человеком ленивым и не особо обращал внимание на всякие мелочи. Вот и прижилось.
Бревенчатое двухэтажное здание скорее напоминало барак, но от него веяло теплой и приятной атмосферой гостеприимства. Народу было совсем немного, и поэтому путники быстро нашли себе место за просторным круглым столом. Толстая деваха лет двадцати тут же поинтересовалась что гости будут выпивать, и через несколько мучительно долгих минут на столе уже стояли три большие глиняные кружки, наполненные до краев прохладным тягучим элем.
— Сколько у нас времени?
— Час, не больше.
Авель удовлетворенно кивнул и махом опрокинул половину кружки, вытягивая ноги под столом. Вид у него был ужасный, но его это не волновало. Белые бинты едва прикрывала белая просторная рубаха, в которую его одели в палатке скорой помощи. На ногах были грязные обгоревшие брюки и голые босые ноги, покрытые слоем грязи. Волосы слиплись и висели грязными космами.
Силентия тоже была не в лучшем расположении духа и состоянии тела. Она настороженно поглядывала по сторонам, то и дело хмуря брови. Ее наряд оставлял желать лучшего. От того вечернего прекрасного платья, которое приковывало к себе взгляд в казино, осталось одно только название.
Через десять минут все молча уплетали принесенную им горячую мясную похлебку. А еще через десять — расслабленно обсуждали события, произошедшие на кануне.
— Граф появился весьма невовремя. — Авель махнул толстой девице, показав пустую кружку, намекая на то, что следует повторить. — Следовало учесть, что день не день, если он не попытался подумать о том, как убить Авеля Логиэса. Он весьма непрост. Но что меня беспокоит в нем сильнее всего: я до сих пор не могу понять, чем он живет. Что движет поступками этого вампира. Какая злость ведет его?
— Такие как он заслуживают пули. — Не особо внимая разговору, сказал Брэд.
— Или того, чтобы их кто-нибудь выслушал.
В голове Авеля мгновенно всплыло воспоминание студенческих лет, когда он и Гел учились на параллельных факультетах в университете Гиллесбальда. Они неплохо ладили тогда, но с тех пор утекло много воды. И хотя уже тогда в молодом графе появлялись черты озлобленности и необузданного гнева, Авелю удавалось их унять спокойным дружеским разговором. Все это было до тех пор, пока Гел не подался в подпольную академию каких-то там охотников. С определенного момента он перестал появляться в университете, и только черт знает как ему удалось закончить учебу.
Мысли Логиэса прервала Сил:
— Как долго нам добираться до «Пожирателя»?
— Зависит от того, где он, — улыбнулся ей в ответ Авель.
— Так вы что же, не в курсе, где находится ваше пристанище? — девушка явно была удивлена и раздосадована.
— Не зря его называют призраком, правда? — Авель допил остатки третий кружки и стал подниматься из-за стола. — Ладно, нам, кажется пора.
Брэд расплачивался с мистером Тукхартом, который как раз вышел из своей комнатушки, чтобы поглядеть своими заплывшими красными глазками на то, как этим вечером идут дела. Они обменялись кивками с Авелем, после чего троица оказалась на заднем дворе таверны.
Человек зажег керосиновую лампу и неторопливо пошел по тропинке, ведущей в лес. Наемник взял здоровой рукой Сил за руку и пошел следом, ступая босыми ногами по корням и влажной земле. Они обогнули овражек, перешли через небольшой подвесной мост, после чего повернули за невысокий утес, выйдя на большую хорошо освещенную лесную опушку со стоящим по середине старинным дирижаблем, выполненным в готическом стиле. Вокруг сновали люди, спуская и поднимая коробки, ящики и сундуки. На мачтах лазали голые по пояс мальчишки, поправляя снасти и перевязывая узлы, готовясь к отбытию. Где-то на палубе раздавались громкие приказы, полыхали факелы, слышался стук молотков.
Зрелище поистине захватывало дух.
— «Черная бритва». Весьма неплох. Последний раз, когда я его видел, он был в плачевном состоянии. Чертов инженер, взявшийся подлатать эту посудину был хорошим мастером, готов поспорить! — Авель довольно улыбнулся во все тридцать два зубы.
Никогда он не чувствовал себя так хорошо, как в те минуты, когда знал, что вновь отправляется в путешествие по небу.
— Как поживает Джек?
— Сказал, что ты должен ему семнадцать тысяч золотых монет девятисотой пробы. — Брэд тоже несколько воспарил, увидев дирижабль.
— Как это мелочно!
Авель обнял Сил, прижав ее к себе. После чего тихонько, чтобы слышала только она, шепнул на ушко:
— Ты, возможно, удивишься, если я тебе скажу, что бывших клириков среди всей нашей братии едва ли ни тридцать процентов. — Он улыбнулся и ткнулся носом в ее мягкие темные волосы. Еще с самого начала поездки он обратил внимание, что девушка была несколько насторожена фактом того, что они собираются проследовать на легендарную парящую крепость. И наемник не был бы наемником, если бы не знал, отчего в ней появилась эта настороженность.
Троица поднялась на борт большого дирижабля по широкому трапу, где их встретил высокий широкоплечий мужчина в черном кожаном мундире. На голове у него была классическая старинная треуголка, отчего-то выглядящая скорее комичной, чем серьезной. Левый глаз был закрыт повязкой, а крупное, покрытое плотной черной щетиной лицо было обрамлено каштановыми волосами.
— Здравствуй, Авель! — мужчина расплылся в улыбке, и они от души пожали друг другу руки аж до хруста костей. После обмена любезностями, который Силентия наверняка предпочла бы пропустить мимо ушей, капитан борта спровадил одного из своих подчиненных провести гостей по своим каютам. А спустя еще несколько минут послышались глухие звуки рога, оповещающего об отплытии.
— Ну вот, теперь только ввысь, — мечтательно произнес Авель, закрывая за собой дверь в небольшую гостевую каюту.
Здесь было не слишком уютно, но была кровать, стол и небольшой гардеробный шкаф. На столе стояла бутылка красного вина и плошка с яблоками.
— Верх гостеприимства, не правда ли? — наемник хохотнул, после чего присел на кровать. — В общем-то примерно подобным образом я когда-то и начал свою наемную жизнь, — доверчиво улыбнулся он, глядя в зеленые глаза своей милой совушки.
Дирижабль оторвался от земли, а в небольшом застекленном окошечке показались, а затем скрылись из виду верхушки деревьев. Где-то там вдалеке начинал оживать Дракенфурт.

Отредактировано Авель Логиэс (29.05.2016 00:43)

— Чаще всего — когда на них я! — шутка явно было не к месту, но язык уже сболтнул.
Наемник ласково дотронулся до плеча девушки, хотя и понимал, что никакие слова ей не помогут сейчас собраться с силами. Многие испытывали это ощущение оказавшись на дирижабле впервые, многие приходили в подобный ужас пережив страшные трагедии крушения. По реакции Сил нельзя было точно утверждать что-либо, поэтому Авель неторопливо поднялся, превозмогая боль в боку и груди, после чего качающейся походкой подошел к столу и откупорил бутылку вина. Разлив жидкость по стаканам (другой посуды на подобных дирижаблях не держали), он подал один девушке:
— После эля зайдет очень живо, будешь спать хорошо, на утро полегчает, вот увидишь.
Девушка залпом выпила.
Вино было самое кислое и самое крепленое из всех, что доводилось выпивать ранее. Его сладковатый привкус с горечью неспелого апельсина обжигал горло, словно высокоградусный крепкий алкогольный напиток. Но как успел упомянуть наемник, спалось после этого замечательного напитка просто прекрасно.
— Здесь есть ванная и уборная, к несчастью, и то и другое приспособлены скорее для свиней, чем для сов, — он устало пожал плечами и улыбнулся, после чего пошел умыть лицо.

Утро выдалось прекрасным — солнце светило до невозможности ярко, белоснежные перьевые облака плыли под кормой, а в лицо бил поток прохладного приятного ветра. Авель стоял на капитанском мостке рядом с Джеком, глядя вдаль, слушая очередную историю о контрабандистских похождениях.
— Чертовы пройдохи, выпороть бы каждого, — капитан громко расхохотался, после чего утер нос грубым рукавом и поглядел на наемника: — А у тебя каковы дела, друг? Смотрю, выглядишь ты не первый сорт! — он хлопнул наемника по плечу.
— Если бы я мог посчитать количество раз, которое меня взрывали, я думаю, что меня давно бы уже внесли в список уникальных личностей этого мира, — Авель весело улыбнулся.
Хороший сон пошел ему на пользу. Он выспался, раны за ночь затянулись практически полностью. Только на груди остался треугольный рубец от пригоревшего плаща, но и он обещал зажить к концу вечера наступающего дня. Гипса был снят еще ночью, и наемник был несказанно рад тому факту, что кости срослись в правильном направлении, что еще раз укрепило его в мысли, что об просто обязан найти и отблагодарить того врача, который починил его там в палатке у отеля.
— Смотрю, ты заглянул к Бикарду?
— Негоже шляться по палубе с голой жопой.
Бикард был весьма неплохим скорняком и портным. Старый ревенант слыл очень хорошим мастером, и никто иной как он сшил эту весьма замечательную треуголку Джека, которая вновь и вновь казалось каким-то древним анахронизмом, на которым подшучивали все, кому не лень. Разумеется, в тайне от самого Джека.
Поднявшись утром с кровати, пока Сил мило обнимала подушку, тихонько сопя в перину, Авель спустился в нижнюю часть дирижабля, поздоровавшись с многими членами команды, встретив несколько своих знакомых и добравшись до Бикарда. Тот от души поприветствовал вампира, налив с самого утра тому полстакана мутного рома из какой-то бодяги.
— Пей, от этой дури еще никому плохо не было, только здоровей становились! — уверил он наемника, и тот внял убеждениям старика.
Через двадцать минут Авель поднимался на палубу в темных штанах с кожаными вставками, обутый в высокие походные грубые сапоги на тугой шнуровке. Бинты были сняты, на их место была водружена белая чистая рубаха со шнуровкой на груди. На плечи он небрежно накинул старый кафтан из подбитой свиной кожи, порезанный в трех местах предыдущим владельцем.
— Что за девка? — громыхнул капитан, глядя как девушка поднимается по трапу на основную палубу и с ужасом поглядывает по сторонам, явно пересиливая свой страх. — А ведь она ничего, а!
Авель решил пропустить мимо ушей и не вдаваться в детали красноречивого описания действий капитана, которым он подверг бы наблюдаемую, окажись та в его покоях. Но когда капитан закончил, наемник весьма отчетливо и вкрадчиво произнес:
— Её зовут Силентия. И если тебе хочется поговорить о ней, я готов предоставить тебе эту возможность с одним замечанием. — Он повернул голову и посмотрел в мутноватые зеленые глаза Джека: — Ты будешь это делать в полете к земле, идет?
— Расслабься, баранья башка твоя!
Капитан явно несколько перегнул, но вину свою почувствовал, после чего надулся, словно старый индюк, и только что-то буркнул, когда подошла Силентия.
Авель в ответ хлопнул Джека по спине, после чего добродушно улыбнулся, остудив пыл вояки.
— Доброе утро, Силентия! — Наемник был до безумия рад ее видеть.
И после нескольких минут их разговора он повел девушку к Бикарду, чтобы найди для нее подходящий наряд.
— У этого деда есть все, поверь! — Он подбадривающе вскинул брови, и они стали спускаться вниз.

Дирижабль Джека был надежным корытом, но все же и у него были определенные недостатки, нуждающиеся в исправлении и безусловном улучшении, в противном случае вряд ли это воздушное судно сможет претендовать на хорошие боевые и ходовые качества. И, кажется, что сам капитан это тоже понимал. Когда выпускной коллектор картерных газов недовольно хлопнул своей металлической крышкой, испустив в атмосферу плоды своей работы в виде черного дыма, Силентия едва устояла на ногах. Её лицо приобрело все возможные виды оттенков, руки побелели, а глаза судорожно искали за что бы можно было схватиться в случае чего. Джек не нашел ничего более подходящего, как громко загоготать. Авель прекрасно знал, что эта резкая смена его настроения была призвана скорее для того, чтобы скрыть свое негодование и отвлечь внимание от барахлящей части двигателя. Наемник укоризненно взглянул на бестолкового воздухоплавателя.
— Вот совершенно не смешно! — Голос Сил прозвучал весьма резко, но все же достаточно хладнокровно, чтобы можно было понять, что она злится и не испытывает ни малейшей радости от пребывания на этом борту.
— Да неужели? Капитан скривился от смеха, после чего зафиксировал штурвал в корректном положении и развернулся в сторону лестницы на главную палубу, чтобы, по всей видимости, пойти посмотреть на состояние коллектора.
— Не оставляй меня одну...
За фразой последовали еще какие-то слова, но все, что он хотел — услышал. Её пальцы коснулись его поправляющейся руки, которая продолжала немного зудеть, явно напоминая о себе и заставляя щадить себя нагрузками на нее.
«Денёк, и кружка в руке дрожать перестанет, другой — смогу этой самой кружкой кому-нибудь и по лбу зарядить, да не абы как, а не хуже, чем до перелома.» — Подумал вампир.
Он еще раз внимательно оглядел её изувеченные, но не теряющие свой прелести и изящности плечики, покрытые лиловыми и пунцовыми синяками, которые упорно долго не заживали, еще раз намекая не беспрецедентную силу и жестокость, проявленную Драго в отношении молодой особы. «Поймаю, руки оторву!» — Воспроизвел Авель у себя в голове любимую фразу старшего механика «Пожирателя Небес», человека, который сотни лет назад учил его — молодого дурака как правильно снимать блок головки цилиндров, чтобы заменить прокладки, устраняя течи масла.
Он кашлянул и предложил пойти к скорняку, рассчитывая на еще один стаканчик его огненной смеси, которой в пору топливный бак заправлять, нежели свой желудок.

Два часа пролетели довольно быстро. И хотя наемник все же ощутил некоторую беспомощность, которую ощущают богатые клиенты дорогих магазинов, приводя туда своих жён за очередной порцией ненужных тряпок, сам он время провел не без пользы.
— Ну как тебе? — Девушка явно ощутила себя на пинту крепче и увереннее.
Перед Авелем стояла симпатичная особа, которая провела всю свою жизнь на вольных пиратских хлебах. Девушка, которая пережила десятки и сотни воздушных столкновений, атак и вероломных нападений. Кожаные штаны плотно облегали её аккуратные ровненькие ножки, плотно подтягивая приятные мужскому глазу округлости, широкий кусок раскроенного платья, перевязанный на тонкой талии лишь добавлял шарма, подчёркивая в купе с аккуратным разрезом зашнурованным тонкой тесемкой словно несколько налившуюся грудь. Наемник почувствовал себя глупо, когда поймал себя на мысли, что несколько задержал свой взгляд там, где это делать было непозволительно. После чего виновато взглянул в её глаза, рассеянно улыбнулся и произнес:
— Мы с вами знакомы?
Сил и вправду выглядела невероятно хорошо.
Для Авеля время тоже не прошло даром. Бикард по обыкновению, как и рассчитывал наемник, встретил того новым стаканом своей дряни, от которой в груди все горело. После приема горячительного он живо приступил к поиску экипировки или того, что хотя бы временно может её заменить. Первым делом в ход пошла полка с кожаными ремешками, среди которых удалось найти несколько нагрудных уздечек. На двух из них была кобура, при том не регулируемая, маленькая и плохо сделанная. Наемник выругался, отбросив уздечки и прошел в сторону полки с другими кожаными изделиями, где его взгляд приковал к себе кожаный пояс, который он немедленно приспособил в дело, застегнув пряжку. Следующим стал широкий пояс с двумя кобурами и патронташами на тридцать шесть патронов. Авель смерил диаметр отверстий, прикинул, что калибр его орудий вряд ди вместится в патронташ, после чего неторопливо и аккуратно срезал кожевническим ножом ненужные части. На их место он стал аккуратно перешивать более крупные держатели патронов от охотничьей кожаной ленты, которую обычно носят через плечо. Поскольку по размеру они были крупнее, вместо тридцати шести мест, получилось только двадцать четыре, но и этого было в принципе достаточно. Подогнав пояс поверх своего, Авель крепко застегнул его и защелкнул все клипсы и фиксаторы. Сидело все это дело на поясе очень аккуратно, хотя не шло ни в какое сравнение с удобными карманами для оружия в любимом старом плаще, принявшего на себя роковую силу взрыва и защитив своего обладателя последний раз.
— Пока так, а там видно будет, — пробурчал себе под нос вампир, возвращаясь из утроб каюты к Бикарду и Сил, которые как раз заканчивали наряд девушки.

День прошел быстро. Вечером Авель предложил Сил прогуляться по передней палубе дирижабля, но провели они там не дольше десяти минут, потому как девушка почувствовала себя ужасно неуютно. Пообщавшись с другими членами команды и попробовав контрабандного орлейского белого вина они пошли спать.
— Завтра прибываем на Левиафан, — заявил в своей обычной негромкой манере Авель.
И, кажется, что Силентия испытала от этого некоторое удовлетворение.
— Не переживай, там ты будешь чувствовать себя совсем по-другому. Пожиратель — это целый город, вот увидишь.
Вскоре оба спали крепким сном.
Из потрепанных кобур разного цвета торчали рукоятки массивных вороненых револьверов Руже Чернова. Превосходной работы рукояти периодически скупо мерцали инкрустированными черными камешками. Наемнику было чертовски приятно ощущать тяжесть этих двух орудий, которые теперь вновь сопровождали его везде. В патронташе покоилось двадцать четыре мощных гильзы с боевыми патронами со стальным сердечником. Бронебойная сила этих малышей могла достигать фантастических результатов, пробивая даже закаленный металл, которым старались обшивать все, что мало мальски предполагало безопасность от огнестрельного оружия.
Авель еще раз дотронулся до массивных отполированных рукоятей и убедился, что оружие беспрепятственно покидает свое хранилище. Застегнув пояс и надев рубаху, он небрежно накинул грубую кожаную то ли куртку, то ли что, выбранную у Бикарда вчерашним утром.
Сил тоже собралась, облачаясь в свой новый наряд.
«Она выглядит просто невероятно!» — мелькнула мысль в голове.
За окном послышался надсадный низкий «Оооууу», от которого по коже побежали мурашки, задрожало плохо вставленное стекло, а по стенам и полу дирижабля пошла вибрация. Этот звук был Авелю роднее, чем молоко матери. Сколько десяток или сотен тысяч раз он слышал этот протяжный будоражащий гул, заставляющий уходить сердце в пятки у салаг и повергающий в трепет врагов. В голове возникли события вековой давности, когда могучая плавучая крепость была атакована южанами, навалившимися в отместку за одного из своих султанов, который за проявленное неуважение к одному из пиратских старшин-капитанов, вылетел с Пожирателя как пробка бутылки шампаня. И надо отметить месть почти удалась, не окажись на борту горстки дисциплинированных и хорошо подготовленных наемников, специалистов высшего класса вроде самого Логиэса, которые устроили настоящую бойню. К слову, за разгром корабля платили потом всем миром. В ту кровавую ночь Авель взорвал часть капитанского мостика, после чего перерезал добрую дюжину этих черных зверей, что уже практически праздновали победу. Завершающим штрихом, поднявшим на ноги всех раненых и покалеченных, потерявших надежду пиратов и наемников, заставив до последнего защищать свой летучий дом, стал мощный «Оооууу!», устрашающим громовым рёвом пронёсшийся по небу. Легкие наемника набирали воздух и тут же спускали все до последней йоты в мощный рог Пожирателя Небес.
— О чем задумался? — спросила Сил негромко.
— Приятные воспоминания о прошлом, — Авель улыбнулся и открыл дверь каюты, предлагая девушке проследовать первой.
Дирижабль Джека причалил в Малый Док Пожирателя. Это был скорее служебный отсек корабля, где проводили ремонтные работы над другими летающими махинами, чем «парадный» вход. Здесь всегда было очень жарко, вокруг сновали покрытые нагаром мокрые от пота тела грубых мастеров и инженеров, занимающихся своей работой. Откуда-то сыпались искры, слышался звук пилы, удары молотков и киянок. Кто-то кричал, проклиная всех святых мира сего, обкладывая погнувшийся вал, кто-то устало покуривал чинарик, прислонившись спиной к металлическому ящику с запчастями. — С этой Преисподней я начал свой пусть как наемник, — поведал Силентии Авель, спускаясь с ней по неровному трапу. — Это моя Альма матер.
Белая шевелюра наемника ярко горела на утреннем солнце, выделяясь белым пятном. Когда они проходили мимо, многие кивали бывалому вампиру, кто-то здоровался в голос, молодое поколение молча провожало завистливо съедая глазами. Каждому наемнику хотелось хотя бы раз почувствовать славу и популярность, но не каждому наемнику удавалось прожить такое несметное количество лет, как Логиэсу. И это еще одна причина по которой молодежь не могла примериться со старыми волками, такими как он.
Они неторопливо двигались проходя мимо куч металлической арматуры, тряпок, пьяных ремонтников, уснувших с бутылкой в руке, мимо громадных многопалубных дирижаблей, стоящих в Малом Доке на приколе. Все вокруг дышало жаром, паром и масляным выхлопом, отовсюду слышался лязг, скрежет металла и звуки стальных ударов.
Вскоре они распрощались с Джеком и двумя его старшими матросами, которые следовали вместе с ними до ворот в Железный Рынок. Капитан со своими людьми направился на ремонтный мостик, — обсудить починку своей посудины и оплату за простой, а Авель повел Силентию прямиком через многоярусные рыночные отсеки Пожирателя. Самое сердце торговли. Здесь можно было купить абсолютно все! И кого только здесь можно было встретить!
Вот одноглазый круглолицый разбойник с перебитой рукой продает вареных раков из чугунного котла, а рядом с ним в построенной на скорую руку двухэтажной палатке продают различные краденые шмотки. Тут же откуда-то сверху свисает веревочная лестница и громкий голос с орейским акцентом зазывает на «щэдрий падарки за полцена», чуть дальше расположен трехъярусный отсек с всевозможным холодным оружием, тут же стоит толпа, вытянувшаяся длинной очередью к одному из недавно прибывших с севера торговцев огнестрельным оружием.
Пройдя через малую часть базара, Авель и Сил вышли на небольшую палубу Пожирателя, которая вела к корме исполина, где располагались привилегированные каюты. Путь по Левиафану занял долгие двадцать минут, но вот путники очутились в очередном отсеке, который длинным коридором упирался в большой металлический круглый люк. Он был наглухо задраен, однако, вампир ловко подвернул пару ручек, резко крутанул рукоятку, после чего подналег на вентиль, расположенный в самом центре двери.
— Меры предосторожности, — пояснил он улыбнувшись и налегая плечом на тяжелый медленно отодвигающийся люк, — человек такой не откроет, да и у вампира ни у каждого сил хватит.
Он жестом пригласил девушку заглянуть внутрь, после чего закрыл люк.
После недолгой возни, наемник сумел зажечь несколько масляных ламп в витиеватых резных абажурах, наполнив просторное помещение приятным мягким светом. Наконец, они могли разглядеть комнату, в которой они находились.
— Добро пожаловать в мой дом, — Авель снял кожаный кафтан, небрежно повесив его на аккуратную треногу из красного отполированного дерева, — моя каюта, мой кабинет, моя оружейная и мой родной дом последние две сотни лет.
Большой холл, в котором находились Сил и наемник был вымощен аккуратно отполированным гранитом, стены на половину высоты отделаны эбеновым дубом, на половину светлой сосной, покрытой полиролью. При входе висели две большие картины с неописуемыми видами белоснежных гор, сразу за распахивающимися двустворчатыми дверьми находилась просторная зала с полукруглым диваном, обтянутого нежной молочного цвета тканью. Тут же стоял небольшой деревянный столик, на котором стояла пустая ваза восточного вида.
— Направо ванная, чуть левее комната с моими профессиональными инструментами, а вот там спальня — Авель кивнул в сторону закрытой дубовой двери с замком. — Ах, да, есть еще кухня, не припомню чтобы я ей пользовался, вряд ли ты там что-то найдешь интересное.
Он улыбнулся, после чего коснулся тыльной стороны ладони Силентии и произнес:
— Я пойду налью горячую ванну, думаю, что самое время.

Сил отстранилась, виновато глядя куда-то в сторону. Как она была прекрасна. Её выразительные черты лица, которые могли бы кому-то показаться излишне грубыми, высеченными из камня минами, — отпечаток службы — полюбились и запечатлелись в памяти наемника навсегда. Он чувствовал как сердце молодой вампирессы застучало, активно нагоняя кровь в жилы. В этот момент в голову ясно пришло осознание того, что должно быть дальше, чего они оба так ждали и так хотели.
Авель страстно обхватил тоненькую фигурку девушки в свои объятия, плотно сомкнув губы в длинном долгом и страстном поцелуе. Их языки немного нервно, но уже более уверенно исследовали друг друга, касались и переплетались. В это мгновение они могли забыть обо всем — об исполинском дирижабле, парящем в небесах неизвестности, о Джеке, Бикарде, Брэде, о пресловутом графе Гелассене, о взрванном отеле и о тех мелочах, который маленькая воровка Айрин передала наемнику в казино Стриков, — все это было где-то очень далеко отсюда. Ладони Авеля скользили по телу Сил, а пальцы начинали нащупывать место, откуда можно было начать разматывать зеленую ткань, обрамляющую тонкую талию, бывшую когда-то давно платьем девушки. Накал перерастал из стрекочущих проскакивающих искр в пламенный пожарище, охватывающий обоих с ног до головы.

Отредактировано Авель Логиэс (17.06.2016 09:28)

Авель аккуратными мягкими движениями размотал пояс подрагивающей от нарастающего возбуждения Силентии. Украшение, скользнувшее под рубашку, тотчас упало на пол из-под нее, в то время как грубая ладонь скользнула туда, ласково скользя вверх по изящным линиям тела девушки.
Она что-то шептала, а губы наемника покрывали ее шею горячими влажными поцелуями. Она была до невероятности сладка, от чего вампир едва удержал себя от того, чтобы не надкусить ее нежную кожу.
Он аккуратно отстранился от девушки, после чего неловко снял рубаху, оставшись голым по пояс. Присев на диван, он увлек Сил за собой. Девушка стояла над ним, он ласкал ее живот, медленно и нежно расстегивая пуговички на застежках штанов, в то время как нежные пальцы перебирали его волосы, а ее губы нежно касались головы и что-то шептали.
Свет приглушенно мерцал, оставляя пару в сладостном единении, наполненном любовью и томным ароматом страсти.

Авель уложил девушку на спину. Через минуту её кожаные штаны лежали где-то на полу, преданные забвению на ближайшее время. Он медленно спускался губами вдоль линий шеи, ласково поглаживая пальцами, изучая тем самым каждую клеточку её тела. Он нежно прикусил сосок, после чего дотронулся до него кончиком языка, продолжая спускаться ниже и ниже.
Пламенный накал охватывал и не отпускал, пленяя своей силой. Каждое касание ее нежных рук отдавалось в Авеле чем-то необыкновенным, чем-то таким, что он давно не испытывал, или не испытывал вовсе.
Руки скользнули на бедра девушки, и он опустился ниже, сметая напрочь все мыслимые и немыслимые границы удовольствия, заставляя её извиваться с томными стонами…

Глухо о пол ударилась тяжелые кожаные кобуры, звякнула стукнувшаяся о ствол пистолета пряжка ремня, так же, как и все остальное оказавшаяся на полу. Авель чувствовал, как волна обезумевшего желания накатила на его сознание, помутив рассудок, но вопреки всему — не сопротивлялся этому, позволяя одолеть себя. Он ласково прошептал имя Сил, после чего погрузился в нее, нежно и очень аккуратно.
Это были безумно приятные ощущения, едва ли испытываемые доселе. Каждое движение давалось с непринужденной легкостью, плавно накатывая волнами сладкой истомы, словно морская вода на прибрежный белый песок, увеличивая свою амплитуду с каждым новым разом. На руках и шее проступили набухшие вены, лоб покрылся испариной.
— Сил... — периодически слетало с губ у одержимого сладостным процессом наемника.

Авель почувствовал легкое мановение Сил, после чего плавно опустился к ней и нежно дотронулся кончиком языка до проступившей на губе капельки крови, отозвавшейся во рту своим необыкновенным сладковатым привкусом с металлическими нотками. Он мерно дотронулся своим носом до носа девушки, унимая в ней причиненное беспокойство.
Правой рукой Авель едва коснулся нежной кожи подбородка девушки и мягко, едва уловимо дотронулся до неё губ своими, при этом медленно и очень-очень нежно входя в её лоно, распространяя по своему телу новый разряд электрической пьянящей энергии.

Буря близилась к кульминации, Авель чувствовал, как все штормовые предупреждения канули в прошлое, и они вдвоем несутся с крутого берега бескрайнего удовольствия, необратимо стремясь в пучину взрывного умопомрачительного ощущения единства и целостности. Девушка откинула голову. Чувства обострились в десятки раз, глаза смотрели на бьющую ключом кровь внутри этого прелестного милого создания. Она ждала этого взрывного момента, хотела, чтобы он кончился и тут же продлился.
В голове что-то мелькнуло, мгновенная тишина, и необъятный мощный взрыв в голове распространился по телу сильнейшей волной. Перенапряженные, покрытые взбухшими венами, блестящие от пота руки подняли Сил с дивана, но он этого не чувствовал. Их тела слились воедино, испытывая одну волну пряности за другой, и в этот самый момент вампир погрузил свои белые великолепные зубы в открытую шею Силентии. Укус был расчётливо метким, ни одной капельки крови не показалось под ровными дырочками. Металлический вкус крови наполнил рот наемника, устремившись в глотку. Сделав три крупных глотка, он отпрянул, после чего нежно положил обессилившую Силентию на диван.
Ближайшие несколько минут она будет спать очень глубоким и, наверное, самым приятным сном, которым только можно себе представить.

Мышцы на крепких жилистых руках напряглись, испещренное шрамами и едва затянувшимися ожогами тело погрузилось в горячую воду, от которой шёл пар, заполняя пространство банной комнаты так, что ничего не было видно. На обитых северной сосной стенах появилась испарина, которая начала медленно стекать тонкими струйками на мраморный пол, просачиваясь через алюминиевые решетки по периметру помещения. Вода из огромной медной ванны потекла на пол, когда вампир полностью ушел под воду с головой, после чего шумно вынырнув, откидывая белые волосы со лба назад.
Наёмник устало положил руки на покатые края сосуда, после чего глубоко вздохнул. Тишина, горячая вода, спокойствие и ощущение умиротворения дали свои плоды, как он и ожидал. Мозг, еще сутки назад отказывался перерабатывать накопившуюся информацию, не желая воспринимать очевидные факты и гипотезы, которые табуном роились прямо в подкорке. Но сейчас, — сейчас всё было проще.
Авель закрыл глаза, предаваясь мыслительному процессу. Размышления переплетались, словно на старых долговязых южных баобабах лианы, унося разум Логиэса в далекие путешествия. Мимо проносились лица знакомых людей, вампиров. Случайные взгляды, недомолвки, наблюдения и результат того, что мозг сохранил благодаря такой способности, как боковое зрение. Старые дела, кланы, возможные связи между ними, похищения, трагедии — вновь и вновь в голове то сходились, то расходились длинные нитевидные дорожки гипотез о происходящих в Дракенфурте событиях, о деле, которое получил ему граф.
— Четырнадцать, — пробормотал наемник, после чего перед его мысленным взором появилась карта города, на которой были нанесены замки кланов. — Черная глина, много гранита и песок с керамзитом, — едва заметно произнес он.
Прошло около получаса, вода остывала, а Авель всё так же недвижно сидел, закрыв глаза.
— Авель... — чуткие уши наемника уловили слабый стон Сил, пробившийся через пелену измышлений.
— Две! — Торжественно улыбаясь самому себе произнес он, после чего расплескав воду рывком поднялся во весь рост.

Обернув белое махровое полотенце вокруг талии, мужчина вышел из банной, вытирая голову другим не менее белым полотенцем голову.
— Стоит принять ванну, я уже всё приготовил для тебя. — Он бережно поднял еще не пришедшую до конца в себя девушку и понес к горячей ванне, которая была вновь наполнена теплой ароматной водой с добавлением лесных трав и ягодных настоек.
Нежно и очень бережно он уложил темноволосую вампирессу в горячую воду, ласково положив ее руки на края ванны.
— Лежи, я скоро к тебе вернусь.

Спустя примерно час времени, оба стояли в парадной апартаментов Авеля, собираясь выходить.
— Мы куда-то идем?
— Да.
Наёмник неторопливо открыл засов, пропустил девушку вперед, после чего привалившись плечом, захлопнул тяжелую толстую круглую дверь своего жилища. Внутри что-то загудело, послышались щелчки, позвякивание, после чего всё стихло.
Всё дорогу, лавируя между незнакомых для Силентии мест, — то проходя узенькими коридорами, то проходя через людные площадки, Авель молча вёл её за руку, не проронив ни слова. Ступая твердой уверенной походкой. Казалось, что те ужасающие раны, что нанес ему взрыв в отеле, остались так далеко в прошлом, — настолько хорошо он держал себя.
Внезапно, он остановился, а в лицо дунул поток холодного колкого ветра.
— Мы пришли. — Голос был звонкий и холодный.
— Авель, что произошло? — Сил попыталась придать стальных ноток в произносимую фразу, но получилось как-то не очень, как ей показалось.
Наемник повернулся в упор к девушке, после чего взглянул ей в глаза.
— Сил, это твой транспорт в Дракенфурт. — он кивнул в сторону небольшого торгового дирижабля, после чего вытащил из-за пазухи сверток в тряпичной обертке, в котором находился дневник и медальон, — а это то, что поможет тебе и остальным найти Филиппу.
Девушка попыталась что-то сказать, но вампир прервал:
— Слушай внимательно. Мне нужно кое-что сделать. Разберись со всем, ты сможешь, я уверен. Мы скоро с тобой встретимся, обещаю.
Не дав той опомниться, Авель нежно поцеловал её, коснувшись кончиками носов.
— Дирижабль отправится через четыре минуты.
Оставив Силентии лишь свою загадочную и столь же надменную, сколь и наглую улыбку, Авель со свойственным ему хладнокровием молниеносно удалился, оставив Сил в одиночестве перед трапом на торговое судно.
— Мазель, прошу вас, мы отбываем через две минуты! — Взмолился матрос, появившийся из ниоткуда.

  Оружейный магазин

Отредактировано Авель Логиэс (28.12.2016 02:02)