Истинные пираты никогда не мерзнут! Хоть и в таверне, и на улице было весьма не жарко (чай, не плюс тридцать, да и не лето уже давно), и хоть вампирам никогда не холодно и они любители мерзлоты... Энн, подергиваясь время от времени то ли от холода, то ли от нервов, по-прежнему старалась пить по возможности охлажденный грог. Авось, у хозяина таверны кое-де оказалось немного льда!
Ноябрь 1827 ознаменовался первым снежком, и все в округе было покрыто белой пеленою, точно лошадь — попоной. Фыркнув, девушка критично оглядела присутствующих в таверне. Несмотря на то, что было еще раннее утро, посетителей в питейном заведении было уже довольно-таки немало. Попросив у хозяина таверны еще чего-нибудь горячительного, пиратесса с самым честным видом пообещала мужчине, что непременно расплатиться, как только соберется уходить. А по виду рыженькой нахалки не особо было видно, что она собиралась уходить... по крайней мере, так скоро, насколько хозяин хотел избавиться от этого невесть какого чуда света.
Между тем, поерзав на жестком деревянном стуле (если эту пародию на стул вовсе можно было бы назвать стулом), Джаральда зевнула и лениво почесала поясницу. «Н-да, а ведь Фергас убедительно просил пробиться в Гильдию Компаньонок... И как он это себе представляет?! Что, я подойду к главе Гильдии и так прямо и скажу: мой отец пират, у него огромное состояние, награбленное из всяких кораблей, и еще много сундуков с сокровищами, потому я полагаю, что вас заинтересует мое предложение; к тому же я думаю, что Гильдии не помешала бы такая, как я, — в конце концов, любой бочке меда необходима своя ложка дегтя... Бред умалишенного, чес-слово!».
Покривив губами, Грассатор оглядела свой наряд: юбка цвета темного хаки, белая блузка с рукавами из легкой ткани с причудливыми пятно-образными узорами, черное болеро. Ничего, по сути, примечательного. За этот «костюмчик» она отдала мадам фон Никкхилд какие-то пару монет, да и то, чтоб просто не было бесплатно... Все-таки Фергас — влиятельный мужичок, неплохо такого отца иметь в наличии.
Однако внезапно скрипнула ступень лестницы и голова Мунрэ будто по инерции сама собой повернулась в ту сторону. С верхнего этажа спускалась младая светловолосая девушка. «Вот оно! Вот!» — точно взбеленившись, просияла Моррнн и вскочила на ноги. Табурет, естественно, повалился назад, глухо и даже немного жалобно ухнув. Стукнув по столу кулаком, дочь пирата заголосила что есть сил:
— Она за меня будет платить! — ткнув пальцем в спускающуюся, объявила Энни во всеуслышание. Уловив непонимающие и даже ироничные взгляды как посетителей трактира, так и самого хозяина, пиратесса не растерялась. — Нет, ну серьезно! Я отказываюсь платить! И это она меня на это подговорила! — сделав невиннейшее лицо, она покивала, однако помощников хозяина заведения не особо волновало, кто и кого подговорил. Они услышали одно — «отказываюсь платить» и без разбору кинулись на обеих — и на невиновную светловолосую, и на уже удирающую рыжую.
Оглянувшись и не прекращая мчаться во всю прыть, мелкая хулиганка окликнула «соучастницу» своего преступления:
— Эй, там! Да, ты! За мной! — будто не оставляя выхода, провопила Энни.

Брызги от луж и мелких кучек снега. Мчась по слякоти и всеми силами стараясь не навернуться, дочь пирата лишь спустя пару минут осознала, что светловолосой за нею... нет. НЕТ?! Как нет? Еще раз оглядевшись, рыжая обнаружила, что ее действительно нет. «Ага. Нету ее. Ну чего уж... помочь, что ли?» — время поджимало и погоня следовала по пятам. Недовольно сплюнув, Энн метнулась обратно к таверне, старательно петляя меж домами и стараясь запутать тех боровов, что, не уставая, за нею гнались уже минуту пятую...
Оказавшись-таки под окном той спальни, где могла бы расположиться та леди (как предполагала Мунрэ), дочь Фергаса осмотрела округу на наличие чего-либо твердого. «Камень!» — кинувшись было к находке, вампиресса, сама того не осознавая, подняла камень в воздух. Телекинез действовал без перебоев, хвала Розе. Ухмыльнувшись и не отводя взора от найденного сокровища, Моррнн поднимала его выше, а потом еще, еще. И еще. Вдохнув поглубже и даже немного нервно облизав губы, Грассатор запустила камень в окошко. Послышался звук бьющегося стекла. Искренне надеясь на то, что светловласая дева услышала этот призывной знак, Мунрэ в который раз за последние пару минут пожалела о том, что не может передавать мысли другим. И внушать что-то мысленно. «А было бы неплохо, недурно. А то вдруг недогадливая попалась, тогда я что, зря камни тут кидаю, а?!» — хихикнула в тон своим здравым и может быть, благим размышлениям.
Времени для долгих раздумий оставалось не так уж и много-то. Не медля, рыжая, завидев приближающихся догоняющих, гневно (и не очень прилично) кричащих что-то ей вслед, бросилась к домику, расположенному ближе всего к питейному заведению. Ворвавшись в домишко, дверь которого, к счастью, или к сожалению (жильцов, разумеется), оказалась открытой, Грассатор, выхватив револьвер и почти самопроизвольно выставив вперед, точно щит, откидывающийся штык, заорала: «Запри дверь!» — приказным тоном обратилась она к мужчине лет сорока пяти. — «Где здесь чердак?» — последовав в направлении, указанном костлявым пальцем старушки-жены того мужика, Энн сумела выбраться на крышу. Пройдя какие-то пару шагов, она чуть не провалилась вниз. «Что ж они, не могли дырки залатать?! Доски-то все почти прогнили!» — недовольно фыркнула пиратесса и уже более осторожно продолжила свой путь, пробираясь поближе к окну таверны. Вороватым шагом Джаральда Грассатор кралась по крыше.
В принципе, из окошка не очень трудно сигануть на какую-то крышу, разумеется, при хорошей физической подготовке. А точнее прыгучести. «Метра три тут уж точно будет...» — мысленно рассудила юная леди, лишь призрачно себе представляя, как та дамочка перескочит из окошка второго этажа таверны на крышу (доски которой большей частью своей прогнили) не отличающегося особой высотой домика.
Ледяной ветер трепал волосы, создавая абсолютнейший бардак на голове, приводя в некое ничтожество ту прическу, которую так заботливо пару дней назад сотворила ей мадам фон Никкхилд. Открыв было рот, чтоб крикнуть незнакомке по несчастью, чтоб она побыстрее шевелила булками, Моррнн сумела издать лишь какое-то жалкое подобие крика. Бороться с погодой было фактически бесполезно, потому, присев на пятую точку во избежание сдувания не особо тяжелой пиратессы, оная, сопротивляясь ветру, сумела все же прокричать:
— Эй, ты! Быстрее! Я что, зря тебе окно разбила?! — возмущение слышалось даже в еле различимом вопле дочери Фергаса. Хмуро поглядывая на небо и молясь, как бы не было дождя, Энн ожидала. Нервно теребила ремешок наплечной сумки, крутила кольцо. «Если польет дождь, крыши станут еще более скользкими», — она резко вскочила, завидев поднимающегося на крышу борова, того самого, что гнался за ней уже не первую минуту. Пожалев о таком резком «вскоке», девушка чуть было не сорвалась с крыши, однако умудрилась как-то удержаться. А боров тем временем манил рыжую нахалку пальчиком, вызывающе так, да и еще за оружие схватился. Разумеется, что рука Мунрэ тут же метнулась к револьверу. Мгновение — и штык выкинут, а палец — на курке.
— Еще шаг — и я прострелю тебе мозги! Если они, конечно, у тебя есть, — с иронией произнесла пиратесса, краем глаза поглядывая на выбитое окно таверны. «Быстрее же, быстрее...»