1) Имя и фамилия персонажа:
Вернон де Ридо

Статус в Дракенфурте: легат Великого Инквизитора
Настоящий статус: хастианский шпион

2) Раса:
Ревенант

3) Пол:
Мужской, гетеро

4) Клан:
Кайтиф вымершего орлесианского клана Бюсси в энном поколении
Причина изгнания из клана — бегство родителей из страны в результате провала заговора.

5) Дата рождения:
4 сентября 1581 г/р.

6) Внешность:
Рост: 1.77 м.
Цвет глаз: темно-серый
Цвет волос: черный

Средний рост. Крепкая тренированная фигура с местами выраженными рельефными мышцами — впрочем, любой профессиональный атлет, натурщик или жиголо в этом плане даст Вернону огромнейшую фору. Гордая и надменная осанка, неизвестным образом удерживаемая даже в самых, казалось бы, проблемных ситуациях. Насмешливо-оценивающий взгляд исподлобья, пробивающийся даже сквозь плотную маску доброжелательности — в весьма краткие моменты пребывания в состоянии человеко- и вампиролюбия. Несколько напряженные и при этом осторожные даже во вполне мирных обстоятельствах движения явно выдают представителя далеко не самой мирной профессии, а гнетущее ощущение скрытой угрозы как бы намекает на то, что это профессия зачастую и не слишком законна.

В одежде Вернон не особо следит за модой, предпочитая вещи практичные и элегантные в своей простоте — преимущественно однотонных темных либо светлых тонов. Впрочем, нет правил без исключений — периодически в гардеробе можно заметить черно-желтую, бело-синюю и многие другие гаммы. Но эти исключения, как правило, исключениями и остаются.

7) Характер:
Вернона трудно назвать альтруистом, филантропом или даже просто хорошим ревенантом. И дело далеко не только и не столько в роде занятий — среди его «коллег», как показывает практика, более чем достаточно личностей сентиментальных, мягкосердечных и даже благородных — а их количество, несмотря на более чем выраженную текучку кадров, продолжает расти вопреки всем законам логики. В отличии от них, наш герой отлично понимал простую истину — ничто и никто не позаботится о тебе лучше, чем ты сам, и невозможно думать о чем-то или о ком-то прежде, чем о себе. Честь мундира, патриотические чувства, национализм, вера, дружба, любовь — все это не более, чем ширма, вульгарный макияж, маскирующий неприглядный оскал махрового эгоизма; те же, кто изо всех сил подталкивают к выводам о важности подобных понятий — не более, чем гнусные манипуляторы, обожающие загрести жар чужими руками. Все это, в сумме с иронично-презрительными манерами поведения, не без оснований наводит на мысль, что перед нами — человек насквозь подлый и эгоистичный, из тех, что готовы продать могилу матери, стоит кому-нибудь предложить более-менее подходящую цену.

Впрочем, едва ли подобное описание является верным на все сто процентов — хотя бы потому, что спрос на могилы трагически погибших ревенанток значительно ниже, чем потенциальное предложение. Несмотря ни на что, Вернон вовсе не является социопатом и прекрасно осознает всю важность социальных связей — разумеется, тех, что не предполагают исполнения чьих-то капризов без ожидаемой выгоды. Отсутствие сентиментальных привязанностей вовсе не означает невозможности их искусной имитации; недоверие и потребительское отношение далеко не всегда демонстрируется напрямую; отсутствие фанатичного энтузиазма заменяется холодным расчетом и четко выверенным профессионализмом, а холодность манер, как ни странно, достаточно часто привлекает внимание противоположного пола. К сожалению для этого (равно, как и другого) пола — внимание чаще всего остается безответным: несмотря на достаточно юный по вампирским меркам возраст, милсдарь де Ридо крайне редко следует по пути гормонов в ущерб разуму и чувству самосохранения. А разум, как правило, однозначно подсказывает, что для представителя столь деликатной профессии мимолетные интрижки — непозволительная роскошь, влюбленность — повод подставить спину под пулю, а настоящая любовь... короче, нет на нее времени. Ну а свободное время, если такое каким-то чудом появляется, гораздо полезнее, приятнее, дешевле и выгоднее провести в самосовершенствовании, физических упражнениях или в гордом одиночестве с бутылкой чего-нибудь интересного.

При всей пакостности характера — достаточно веротерпим и абсолютно лишен расовых, национальных и прочих предрассудков, оценивая каждую личность только по ее делам. По вероисповеданию — агностик, что не мешает при необходимости убедительно играть в честного сына Аберона. Нельзя, впрочем, сказать, что подобная игра слишком трудна или даже постоянно необходима: ведь даже известная Инквизиция уже давным-давно стала не столько религиозной, сколько политической организацией. Грамотен, неплохо образован, обладает до определенной степени широким (хоть и не особо углубленным) кругозором, способен поддержать светскую беседу, если суметь вовремя преодолеть презрение и самодовольство. Имеет определенные познания в медицине и алхимии — по большей части прикладные, нежели теоретические. Обладает навыками и опытом применения — в том числе в реальных боевых условиях — большинства ручного огнестрельного и клинкового оружия.

8) Псионические способности:
Эмпатия развита недостаточно сильно — сказывается отсутствие специальных тренировок.
Пассивно эмпатия проявляется в развитой интуиции на различные угрожающие жизни и здоровью обстоятельства. Конкретно — предчувствие, что вот сейчас будет что-то нехорошее. Не прямым текстом, разумеется, но в собственных предчувствиях разобраться уже нетрудно. Также распознаются попытки лжи и игры втемную, за исключением уж самых утонченных.
Помимо всего прочего, при желании и определенной концентрации мыслительных усилий Вернон способен проецировать образы глубинного ужаса, неосознанной обреченности и психосоматического бессилия точечно либо в радиусе до нескольких метров вокруг себя. Длительность проекции зависит от эмоционального состояния, псионического потенциала и силы воли объекта: эмоционально лабильный, слабый, опасающийся чего-либо человек или дампир вполне могут замереть от ужаса, потерять сознание или даже умереть от острого нарушения мозгового кровообращения, тогда как опытный вампир, а особенно — эмпат, почувствует в лучшем случае смутные сомнения и легкую неуверенность в своих силах. Достаточно эффективно применяется против полуразумных созданий, химер и неразумных млекопитающих.
Стоит обратить внимание, что в данном случае присутствует не деформация чужого сознания, к которой способны истинные мастера эмпатии, но проекция собственных негативных эмоций, которая, к тому же, не только не избавляет от них эмпата, но и наоборот — медленно, но непреклонно концентрирует уже имеющиеся. И найти ту грань, переход за которую в стремлении увеличить свое темное могущество приведет к неизбежному и прогрессирующему падению в бездну декаданса, очень нелегко.

9) Биография:
За окнами беспрерывно лил неумолимый дождь, освещаемый зловещими вспышками бесчисленных молний, с грохотом вплетаемых в извращенный пейзаж измученного мира. Городишко Ле-Дион, с которого почти четверть тысячелетия назад началась эта история, беспокойно ворочался под невесомой черепицей символических крыш, безуспешно пытался заснуть...
Малыш, рожденный в эту мрачную орлесианскую ночь, был слишком слаб. Ведь может ли быть сильным тот, кто не отдал душу Розе лишь благодаря профессионализму алхимиков и совсем малой толике чуда? Желтуха новорожденных — явление весьма нечастое в кругу существ, чье упоение кровью вошло в жутковатые легенды и детские страшилки такого темного и дикого человеческого народца. Нечастое — и от того в не менее темных и диких кругах вампиров почитаемое чуть ли не за страшное проклятье, падающее на тех, кто осквернил свою Кровь, спутавшись с низшей расой. Сегодня интернациональное и просвещенное общество, мчащееся к светлому будущему подобно галеону, раскинувшему паруса под буйные ветрами прогресса, только посмеивается над подобными предрассудками — но отпечаток темных времен навсегда запечатлен в их подсознании. Дитя клана, чье название никогда и не знал, малыш не был рожден для счастливой и богатой жизни. Значительная часть детства стремительно пролетела в бесчисленных лечебницах, где часто болеющего мальчика интенсивно отпаивали целебными эликсирами, отварами и еще много чем. Стены больничных палат, белеющие подобно отполированному вечными ветрами мертвому костяку, казались неодолимыми оковами в темнице разума, единственный выход из которой — преодолеть самого себя...

И он все-таки преодолел. С мрачной решимостью, воспитанной стонами безнадежно больных и насмешками сокурсников-чистокровок; досыта накормленной предательством друзей и паническим бегством из раздираемой в сотнях невидимых неподготовленному глазу войн страны, не прощающей ошибок в реализации амбиций; подарившей призрак надежды на новую жизнь в такой чужой и такой далекой стране — и с той же легкостью ее отобравшей в тот черный день, когда вспышка неведомой чумы сразила отца, не успевшего похоронить свою трагически погибшую жену.

А ведь прошел всего лишь один век...

Вампиры не любят Хастиас. Атмосфера человеческой жизни выбивает из привычного ритма. Понимание, что при всем физическом совершенстве ты — не высшая раса, начисто выжигает самолюбие и продолжает припекать оголенные нервы. Рваная рана — память о не таких уж и давних погромах, ни на мгновение не перестает кровоточить.
Но сильнее всего угнетает одиночество.
В людской суете долго и медленно живущему существу попросту нет места. За один короткий день неуловимо пролетают десятилетия — и вот уже та, которой ты наконец решился признаться в любви, тихо умирает от старости в окружении оравы плачущих внучат. Уходят друзья и враги, теряется память, рассыпается в пыль все, что еще вчера было таким дорогим. В таких условиях есть лишь два решения: либо замкнуться в кругу сородичей, либо просто отказаться от всего, что неизбежно будет утеряно. Стоит ли говорить, что и без того критически относившийся ко всему и всем Вернон де Ридо, слишком рано выросший и слишком много времени проведший среди людей, выбрал второй путь?

...И еще одно столетие прошло, как в тумане. Бессонные ночи, блеск ножей, карты и кости, охота без уделения внимания тому, на скольких ногах ходит дичь, предательство, обман, контрабанда, рэкет, бесцельные клятвы и сделки с фискальными органами — а вдалеке, сверкая венцом бедовой карьеры, заманчиво маячила королевская гаррота. Юный эмигрант, следует отдать ему должное, достаточно быстро понял, что к чему, а потому успел ухватить удачу за последнее перо из ее и без того ободранного хвоста, дойдя до ближайшего сборного пункта и наскоро записавшись в первую же линейную роту армии Его Величества.
Нет смысла перечислять, что происходило за десятилетия казенной службы. Необъявленные пограничные конфликты, муштра и тренировки, караульная служба, операции по зачистке местности от бандитов, бесконечные мелкие и не очень бунты изнуренных крестьян и недовольных баронов, конфликты между людьми и вампирами, провокации соседей... Очень скоро де Ридо, презренный кайтиф, проявил достаточно для того, чтобы быть замеченным начальством. Начальство, недолго думая, сложило два плюс два, догадалось, что использовать ценные кадры в линейных подразделениях — все равно, что забивать гвозди перегонным кубом, после чего изволило направить подающего надежды молодого сержанта с рекомендациями в Равенскую войсковую Академию.

...Прошло еще несколько десятилетий. Позади остались жесткие тренировки и первые особые операции. Пронеслись прочь сотни неоднозначных дел, о которых мало кто знал и едва ли узнает. Отгремела Война Драконов и очередной кровавый акт гражданской войны — оставившие за собой немало вопросов, на которые так и не суждено найти ответа.
Наступил мир. Надолго ли? Покажет время. Сейчас же ясно только одно — до тех пор, пока мир не изменится, Вернон де Ридо никогда не останется без работы.

10) Откуда вы узнали об игре?
Из интернета. Кто бы мог подумать.

11) Связь с вами:

12) Пробный пост:
Оглушительный грохот едва не взрывает барабанные перепонки. С облезлых стен форта на ходящий ходуном пол осыпается мелкая каменная крошка.
— Славно долбят, черти бруггийские. — с невольным восхищением пробормотал немолодой комендант, качая головой и недовольно косясь на замерших неподалеку бойцов спецотряда. В выцветших бледно-голубых глазах странным образом сочетались обреченность, решимость и невольная ненависть к вампирьему роду, столь не вовремя нарушившему размеренную жизнь местечкового расхитителя королевского имущества.
Новый удар. Грохот значительно невыносимее: похоже, артиллерия все-таки разнесла одну из башен. Что, впрочем, мало что изменило — форт обречен, а мятежники и их союзники из Бругге, похоже, решили не рисковать и тратить ядра, а не свои драгоценные полубессмертные шкурки.
Грохот. Со стены срывается и падает подвешенная там масляная лампа. Комната погружается во полумрак.
— Проклятье! Эй, милсдарь шпион, что собираетесь предпринимать? Долго эта развалюха не выстоит.

«Если б я знал, Эррай тебя раздери. Попался так попался...»

Глупо было надеяться на то, чтобы незаметно пересечь границу, что вот-вот станет линией фронта, когда за ней наблюдают вампиры. Еще глупее было ожидать, что крайне загадочный и до зубов вооруженный отряд из людей, во главе которого стоит ревенант, вообще может остаться незамеченным. Но главной глупостью было решение отсидеться и не отсвечивать в пограничном форте — мощь которого, как оказалось, была немножко преувеличена. Ну да ничего, все ошибаются.

«А ведь они нам не доверяют. Точнее, не доверяют мне. Ну еще бы — полувампир, а воюет практически против своей же расы вместе с людьми. От такого только и жди предательства... Какие же они жалкие и темные.»

— Приготовьтесь, комендант. Собирайте людей, разверните орудия — мы идем на прорыв.
«Вернее, вы идете. Ну а мы, я надеюсь, успеем уйти достаточно далеко.»
— Людей... Орудия... Нет их, черт возьми! Кровососы разнесли все, что могло стрелять, вместе со складами. Надо сдаваться, пока нас не перебили!
«Кровососы. Ну да, кто бы сомневался.»
— Комендант. Прекратите ныть и думать об измене. Все не так плохо, как кажется. Или как может оказаться — ревенант холодно усмехнулся, невзначай продемонстрировав клыки, потусторонне сверкающие в отблесках разгорающегося за решетчатыми окнами пожара. — Они не ожидают, что мы будем контратаковать. Вся их гениальная стратегия состоит в том, чтобы либо заставить нас выбросить белый флаг, либо похоронить под руинами вашего форта. Которому, кстати, следовало быть более защищенным.
— Д-да, сэр.
Вернон удовлетворенно отметил, как в эмоциях коменданта на мгновение вспыхнула темная смесь стыда и страха, подтверждающая истинную причину дрожи его голоса.
«Знает кошка, чье мясо съела... Наивный человечек, он верит, что его маленькие махинации — нечто большее, чем секрет Полишинеля. Впрочем, до трибунала старикашка едва ли доживет.»

— Смелее, комендант. Собирайте людей. Алонсо, как обстановка?
— Мятежники уверены в исходе боя, сэр! Обложили крепко, но халтурят по-черному. Бруггийские егеря настроены серьезней, но вперед не идут. Охраняют осадную батарею.
«Ну, этого и следовало ожидать. Первая цель при любой вылазке — осадный инструмент и тяжелая артиллерия.»
— Комендант! Что с арсеналами?
— Уничтожены, сэр. Разве что аварийные погреба...
— Отлично. Прикажите собрать весь порох, материалы, эликсиры этих ваших алхимиков и вообще все, что может гореть и взрываться. Готовьте форт к подрыву.
Враз изменившееся лицо коменданта говорило куда красноречивее всех возможных слов. Командир спецотряда тихо вздохнул, про себя проклиная людскую глупость.
— Форт не удержать. Война, комендант, это вам не экономия на стройматериалах и закупки отсыревшего пороха за треть цены. И не ждите пощады — Бругге не нужны пленные, а их дорогим друзьям-мятежникам не нужны живые пленные. Вперед, именем короля. Это приказ!

...Погреба заполнены до отказа. Как ни странно — неприкосновенный запас все-таки оказался не разворован. Добровольцы из числа юных патриотов ждут своей минуты. Вернон огляделся: остатки гарнизона вперемешку с бойцами спецотряда собрали в кулак остатки чести и достоинства и построились в парадный строй. Перевязанные, усыпанные пылью и каменной крошкой. Без винтовок и орудий — весь порох уйдет на подрыв обреченного форта. На обреченных лицах играют отблески пожаров — хотя, казалось бы, в этом форте гореть уже просто нечему.
Над построением, как и над тем, что когда-то было штаб-башней форта, под мертвым бризом вяло колышется повидавший многое флаг.
Белый флаг.

Обстрел продолжается — но уже больше для порядка. Бруггийские войска и мятежники понимают очевидное.
Они победили.

Ворота выбиты артиллерийским огнем в первые часы осады — потерпевшая поражение пехота медленно и расстроенно бредет сквозь горящий, усыпанный камнями, щебнем и трупами форт. На лицах и в мыслях — самые настоящие ужас и обреченность, густо перемешанные с безразличием и мрачной решимостью, столь характерной для людей. Офицер мятежников смотрит на бредущее человеческое стадо и кровожадно проводит по острым клыкам кончиком языка, заметив искаженное невидимой болью и страданием лицо одного из офицеров. Офицера, не являющегося человеком. Вампир знает — сегодня вечером будет большая и очень кровавая потеха. Люди — скот, но продавшиеся им и испоганившие свою Кровь порочной связью — гораздо хуже.

Пехота под белым флагом движется к боевым порядкам армии Бругге. Вампир-наблюдатель не удивлен — даже с такого расстояния он чувствует темные волны ужаса, в которых тонет сознание каждого из этих, с позволения сказать, бойцов.
Слухи о кровожадности хастианских вампиров-мятежников, вполне очевидно являющиеся далеко не только плодом роялистской пропаганды, не могли не достигнуть их слабых ушей.
Пехота продолжает брести вперед — и наблюдателю кажется, что с приближением к бруггийцам каждый шаг становится все увереннее. Впрочем, скорее всего только кажется — столь сильная аура страха не может возникнуть из ниоткуда.
Порыв ветра расправляет белый флаг, словно превращая это свидетельство позора в боевое знамя Искупления.

«До позиций Бругге — порядка семисот ярдов. У них наверняка есть сильные менталисты. Но если подобраться достаточно близко... Егеря готовы открыть огонь, но их достаточно немного. Орудия заряжены камнебойными ядрами, не картечью. К моменту нашего приближения для „сдачи“ мятежники успеют ворваться в форт и отвлечься на наш подарок, а потом... Наверняка жертв будет множество — но лучше многие, чем все.
Только бы не раскрыться...»

13) Согласны ли с правилами ролевой?
Нет. Получу семь раз об дверь и один раз об рельс?

14) Локация, с которой начнете игру:
Торговый порт в Казенном квартале.

Отредактировано Вернон де Ридо (26.08.2012 13:26)