1) Имя и фамилия персонажа:
Имя, данное матерью при рождении — Аарон. Однако с некоторых пор сменил имя на Шанкар (по косвенным данным имя берет корни где-то в далекой Айзе и переводится как «создающий удачу»).
Будучи чистокровным вампиром и выходцем из клана следопытов, носит фамилию Стрикс, чем немало гордится, ибо является искренним ревнителем старинных традиций клана.

2) Раса:
Чистокровный вампир

3) Пол:
Мужской. Предположительно гетеро, хотя всякое бывает в жизни.

4) Клан:
Стрикс

5) Дата рождения, возраст:
21 марта 1619 года, 207 лет

6) Внешность:
Рост 192 см, телосложение спортивное. Кожа бледная, из видимых примет — правая бровь рассечена шрамом, а вообще все тело испещрено разнообразными отметинами-рубцами.
Лицо имеет правильные, хотя, может быть, немного резкие, хищные черты: заостренные скулы, прямой нос, тонкие изогнутые брови, обычно чуть сжатые губы.
Волосы длинные, черные, достигают середины спины, обычно свободно распущены, либо собраны в хвост. Косы и прочие извращения не приемлет.
Глаза выразительные, обычно ярко-голубые, но имеют свойство изменять свой оттенок от небесно лазурного до цвета штормового моря в зависимости от настроения и освещения. Взгляд нередко вызывающий, чуть надменный и снисходительный, но при этом, будто бы излучающий тепло.
За внешностью своей следит довольно внимательно: всегда опрятен, расчесан и гладко выбрит. Не раз печалился, что не был рожден ревенантом и лишен радости лицезреть себя любимого в зеркале.
Голос у Шана довольно тихий, мягкий и вкрадчивый.
В одежде Шанкар не привередлив. Вернее, как... он вообще к ней равнодушен, и если ее почти нет, то особенно не расстраивается. Там, где этого не запрещают законы приличия и морали, спокойно рассекает без рубашки в одних штанах и босиком, отбрехиваясь тем, что одежда сковывает движения. Если же все-таки приходится одеваться, то предпочитает это делать просто и удобно, чтобы и в болота да буреломы влезть было можно, и по канализациям прошвырнуться. Обычно это простые парусиновые штаны, льняные рубахи, в холодное время года — кожаные куртки, штаны. В свет выходит при параде, но это, скорее, вынужденные меры, нежели собственное желание.
На момент начала игры: парусиновые штаны, льняная рубашка, жилет черной кожи, на ногах удобные кожаные сапоги до середины голени с мягкой подошвой.
Из оружия — парные кинжалы.

7) Характер:
Шанкар — существо, живущее эмоциями. В общении понять эмоции собеседника для не важнее всего, ибо они могут сказать больше слов. Также для него чрезвычайно важен язык жестов, будь то жестикуляция, мимика или прикосновения. Он часто улыбается, причем отражение улыбки можно увидеть и в глазах вампира. Негативные эмоции выражает не так явно и ярко. Печали вы никогда не увидите на его лице. Однако это все касается свободного общения, в ситуациях же, связанных с официозом и работой, вампир остается беспристрастен и хладнокровен до жестокости.
У Шанкара присутствует ярко выражено понимание своей и чужой территории в жизни, в результате чего он получает четкое ощущение пространства и понимает, где именно находится и какие тут правила. Он из тех, кто «в чужой монастырь со своим уставом» не полезет. Однако и посягательств на свою территорию не потерпит. Здесь же берет начало четкое понятие дисциплины, ибо, по его мнению, лишь дисциплина способна обеспечить истинную свободу. Кстати, о свободе. Шан свободолюбив, независим, подчиняется с неохотой, исподволь, предпочитая действовать самостоятельно.
Если говорить о принципах, то, например, Шанкар никогда не поднимет руку на женщину или ребенка (здесь, конечно, как и во всех правилах, есть свои исключения), зато выместить злость на подвернувшейся под руку стене, разбив костяшки пальцев в кровь или какой-нибудь предмет — это без проблем.
У парня очень хорошо развита интуиция, потому в людях он ошибается крайне редко. Может быть верен, правда, верность эта граничит с неуправляемым чувством собственности. Не смотря на то, что семью, в которой рос Шанкар, нельзя назвать счастливой (или именно благодаря этому?), вампир уважает и чтит семейные узы, очень любит детей.
Недолюбливает разборки. Одно дело — убить сошедшего с ума гуля, другое — махать по пьяни кулаками. Если есть возможность уйти от подобной стычки — уйдет, не унижаясь до рукоприкладства и без действий весьма успешно демонстрируя собственное превосходство.
Не дурак выпить. Не напиться в хлам, а выпить чего-нибудь вкусного. Кровью не злоупотребляет, а вот, что касается вин и прочего алкоголя, здесь он ценитель. Курит лишь в моменты наивысшего морального напряжения.
Шанкар любит путешествовать, сидеть на одном месте для него в тягость. Ему необходимо постоянное движение, какое-то действо, иначе вампир начинает буквально сходить с ума от безделья. Но, не смотря на это, в авантюры Шан суется исключительно редко, предварительно все-таки выяснив жизненно важные моменты.

8) Псионические способности:
Особенно хорошо развита телепатия с упором на эмпатию.

9) Биография:
Матерью Аарона была чистокровная вампиресса Кайла Стрикс, среди знакомых и друзей прославившаяся, как любительница авантюр и распутной жизни. Кем же был отец новорожденного вампира, даже сейчас никто не сможет ответить наверняка.
Родился юный вампир 21 марта 1619 года в графстве Бругге, где его семья имела свой особняк, и не сказать, чтобы рождение это было таким уж радостным событием для его родителей. Некоторое время бродили слухи, грозившие перерасти в скандал, что отцом был не законный супруг Кайлы Адриан Стрикс, а какой-то вампир, встреченный вампирессой во время очередных своих похождений. Честолюбивый муж Кайлы придирчиво изучил ситуацию и по результатам все-таки признал ребенка, тем самым загубив слухи эти на корню, ибо полученные факты говорили об их лживости. Однако внешность Аарона была все-таки нестандартной для Стриксов: ярко-голубые глаза красиво контрастировали с волосами цвета воронова крыла.
Рос Шанкар ребенком очень живым и интересующимся, видимо, активность и непоседливость достались ему от матери. Он постоянно пытался куда-то влезть, что-то сделать, чем немало донимал старших. Как нормальный ребенок, Шанкар окончил начальную школу и колледж. Потом поступил в Академию полицейских и клириков им. Сильвио Стрикса в Дракенфурте, однако дальше обучения там дело не пошло. По окончании Академии Аарон вернулся домой, в Бругге.
Родителей он практически не видел, не общался с ними, с самого детства предоставленный сам себе, что, однако, не мешало расти ему воспитанным и прилежно учиться. Один минус был: характер он унаследовал под стать своему семейству — вспыльчивый, непокорный, резкий. Мать ребенком практически не интересовалась, увлеченная собственным образом жизни, а отец постоянно был занят на работе.
С новыми знакомыми сходился Аарон легко, слывя существом настолько дружелюбным, что его внутренняя скрытность оставалась незамеченной. Да, уже тогда в нем стало развиваться недоверие к окружающим, подозрительность, которые в дальнейшем окрепли, поднявшись в душе вампира крепостью, за порогом которой хранились все душевные метания, сомнения, и куда не было пути ни единому существу, живому или мертвому. Аарон научился еще в молодости почти профессионально скрывать эмоции, пряча истинное лицо под маской беззаботности и веселья. Тесных знакомств никогда и ни с кем не заводил, друзей у него не было, да парень и не стремился ими обзавестись, будто бы погруженный в свой собственный мир.
Первое время Адриан рассчитывал, что растущий сын станет достойным помощником в его не особенно чистых делах, однако надеждам этим не суждено было оправдаться. Аарон никогда не питал особенной привязанности непосредственно к своей семье, однако рассказы о прошлом клана, о следопытах, от которых толком ничего не осталось, об охотниках впечатляли парнишку. Не удивительно, что дело отца его не привлекало, ибо согласиться означало собственноручно запереть себя в клетку обязательств. Леса, жизнь на лоне природы, изучение животных и их повадок — вот, что действительно интересовало его, утягивая в омут с головой, а это шло вразрез с мировосприятием отца. Вампир искал и находил информацию о прошлом клана, о традициях, жадно впитывая ее, как губка, днями готовый просиживать в библиотеках. Не удивительно, что вскоре Аарону стало душно в семейном особняке. Ему хотелось покинуть эти стены, но более всего хотелось податься в леса, ощутить на себе благословение тех самых сил, которые когда-то почитали его предки... И в один прекрасный вечер, он просто собрался и ушел. Мать дома, как обычно, отсутствовала, а отец лишь проводил безразличным взглядом. Ни ругани, ни скандала... ну, ушел и ушел.
Однако легкая печаль от чувства собственной ненужности развеялась спустя лишь несколько недель. Погрузившись в благословенный зеленый полумрак, парень испытал чувство, близкое к эйфории. Казалось, что он вернулся домой из длительного странствия. Несколько десятилетий Аарон обитал в лесах, обосновавшись в хижине где-то в непроходимой глуши. Лишь изредка он выбирался из лесов, чтобы окончательно не одичать и полностью не терять связь с внешним миром.
Конечно, это было не праздное шатание по лесам с рыбалкой и сбором ягод-грибов. Каждый день рассчитан и расписан по часам, каждый шаг продуман, каждое действие взвешено, ибо от этого зависит твоя жизнь. Или смерть. За это время внешность его сильно изменилась, из худосочного мальчишки вампир превратился в молодого мужчину со спортивной фигурой. Вместе с внешностью менялся и внутренний мир. Безвременно канул в небытие Аарон, превратившись в несколько мрачноватого Шанкара. В этой войне Шан выжил, более того, жизнь в одиночестве принесла вампиру только пользу, оставив несколько шрамов в память о пережитых битвах. «Что не убивает нас, то делает нас сильнее», — сказал кто-то мудрый.
Были здесь и удачи, и поражения. Бесчисленное число раз жизнь Шанкара висела на волоске, и лишь каким-то чудом он умудрялся оставаться в живых.
В одну холодную зиму, Шан спас волчицу с выводком от обезумевшей с голодухи рыси. Шрам через правую бровь был прощальным подарком пятнистого хищника. Живя сам впроголодь, парень не пожалел для волчицы куска мяса, и долго еще потом в районе его жилища не появлялся ни один крупный хищник, ибо серое семейство без устали охраняло территорию своего двуногого друга, ставшую и их землей. Однако и тут было не без выяснений отношений: руки вампира до локтей, ноги, торс были изранены клыками серой братии. Однако жизнь с животными научила, как ничто, работать в команде.
Помимо физического совершенствования, Шан уделял много времени внутреннему духовному миру и ментальным способностям, в особенности, ярко проявившей себя эмпатии. Первое время, в детстве, она проявлялась лишь, как особая чувствительность к переменам в настроении окружающих, в дальнейшем же способности порядком усилились. Благодаря эмпатии и с дикими животными жилось бок о бок гораздо легче.
В 1708 году Шанкар узнает, что в его семье произошло пополнение: у Кайлы родилась дочь Мишель. Не сказать, чтобы это сильно заинтересовало вампира, однако какое-то внутреннее чутье шепнуло, что пора возвращаться. Заново проходить процесс социализации оказалось нелегко, Шан сам теперь напоминал дикого зверя, которого выпустили посреди города, разве что, на людей не бросался да и наука, вдолбленная в детстве, накрепко засела в голове. И, что удивительнее всего, за все эти годы Шанкар не потерял своей поразительной способности располагать к себе людей, основанной на каком-то внутреннем, животном обаянии.
Дома (если место проживания его родителей можно было так назвать) его встретили с холодным равнодушием, кажется, здесь ничего не изменилось. Мать нянчилась с дочкой, а отец был в отъезде. Кайла, вроде бы, и обрадовалась сыну, но какой-то отстраненной была эта радость, не цепляющей до глубины души.
«Волки, и те встречали меня радушнее», — вспоминал потом Шанкар. Однако родившаяся сестренка стала для диковатого и замкнутого Шанкара настоящей отдушиной, особенно это чувствовалось после долгого отсутствия общения с себе подобными. Он мог днями, неделями возиться с ней, наблюдая, как стремительно растет ребенок. Безразличие родителей все так же удручало вампира, потому Шан приложил все усилия к тому, чтобы юная вампиресса получила необходимое не только в материальном, но и в духовном плане.
По возвращении Шан привел себя в порядок: постриг волосы, приоделся, превратившись в настоящего джентльмена, однако животная грация все так же продолжала скользить в его движениях, а взгляд голубых глаз был взглядом хищника, готового постоять за себя и за своих близких.
Помимо сестры в его жизни появились и другие вещи, которые, в общем-то, были в новинку. Например, работа. Шанкар, вроде бы, выполнял почти все то же, чем занимался в лесах, но при этом ему платили деньги. Вампир виртуозно умел распутывать хитросплетения следов, чем немало гордился, ибо чувствовал себя настоящим потомком Филина, а не тем позорищем (вслух это мнение никогда не высказывал), которым стали ныне гордые Стриксы.
Работа, правда, и работой по первому времени могла назваться с трудом. То попросят выследить кого-то, то сопроводить. Достать каких-либо алхимических ингредиентов? Легко. Шан безбоязненно совался в самые дремучие чащи и в одной из таких вылазок Шанкар вплотную познакомился с дикими оборотнями. В принципе, он встречал их и раньше, но настолько близкое знакомство случилось впервые. Мощные волчьи челюсти располосовали плечо вампира до локтя, после чего тварь отдала Богам душу. Памятуя об иммунной системе чистокровных вампиров, Шанкар понадеялся на лучшее, однако...
В то же время (это был декабрь 1724 года) под самый Новый Год в возрасте 15 лет внезапно пропала его обожаемая сестра. Будучи первоклассным следопытом, Шанкар без особого труда обнаружил ее следы, как собственно и ее саму... мертвой. Вампир не сомневался, что это не несчастный случай, а преднамеренное убийство. Попытки личного расследования ничем не увенчались, да и стражи порядка убийцу так и не нашли. С того момента Шан окончательно замкнулся, потерял интерес ко всему, что происходит в мире, да еще и странные внутренние изменения беспокоили все сильнее. После похорон сестры он покинул особняк в Бругге, вновь подавшись в глушь.
Последующие несколько лет (1725-1733гг.) Шанкар помнит, как во сне. Вирус ликантропии все-таки начал овладевать его телом. Вампир помнил книги, прочитанные в детстве, да и за свои сто с лишним лет уже не раз сталкивался с тем, что болезнь может натворить с существом. Также он помнил и о случаях, когда чистокровным вампирам удавалось-таки победить болезнь, подчинив внутреннего зверя и частично контролируя его. Становиться диким животным, рыщущим по округе, было, конечно, соблазнительно, ибо это значило стать ближе к природе... Но удовольствие было сомнительным, потому Шанкар принял вызов и вступил в очередную схватку.
Воспоминаний, как уже говорилось выше, практически не осталось. Помнит только, что было холодно, ибо на дворе стояла зима. День и ночь длилась борьба между вампиром и крепнущей звериной сущностью, а параллельно — и борьба с природой. Шан не знал, как проходит процесс у других... Для него это был лес. Лес и постоянная борьба... бег, неудержимый бег на грани потери сознания, гнетущий голод, терзающий тело... и такой же голод выжигающий сердце, разрывающий пополам... Холод, страх и боль. «Как объяснить кому-то несведущему, что чувствует оборотень, когда два его „я“ кроят тело на лоскуты, рвут в клочья душу, заставляя от гнетущей безысходности искать смерти, находить ее, балансировать на краю...» — сокрушался как-то Шанкар во время какой-то попойки, хорошенько приняв на грудь.
Искать смерти и каждый раз выживать. В это время ему здорово помогли те навыки, которые он получил в бытность свою отшельником.
Почти десяток лет понадобился вампиру, чтобы окончательно прийти в себя, увериться, что зверь под контролем, и рискнуть выбраться в общество. Борьбы была долгой, изнуряющей, но все-таки он победил в этом сражении, но что-то подсказывало, что оно отнюдь не последнее.
И снова встал жизненный вопрос: что делать? Возвращаться домой Шанкар более не собирался, да и не ждал его никто там, а на что-то жить и чем-то питаться было просто необходимо. До этого он обучался и жил на родительские деньги, но дальше так продолжаться не могло. Можно было, конечно, и дальше гнить в лесах до старости, но уж больно какой-то безрадостной была эта перспектива... уж очень хотелось назад, к людям, чтобы с пользой применять полученные за десятилетия обучения и тренировок навыки. Отшельнический образ жизни стал угнетать Шана, возможно, было тому виной безразличие родителей, может быть, постоянное одиночество, но все чаще и чаще у вампира стало проявляться желание быть нужным и полезным.
С учетом образования и жизненной науки, единственное, что умел делать Шанкар — это выслеживать и охотиться. Сперва Шан помог выследить и поймать сбежавшую скотину в какой-то деревеньке, потом потерявшегося ребенка в лесу отыскал. В большей степени делал он все это для себя, но с людьми везло, они не скупились: кто накормит да переночевать у себя оставит, кто денежкой поблагодарит. Сперва было сложно бороться с недоверием, а потом в привычку вошло с помощью псионики подталкивать людей да нелюдей, располагать к себе.
Спустя пару лет свела Шанкара судьба с группой клириков, устроивших охоту на одичавших и совершенно съехавших с катушек гулей. Ну и случилось так, что помог выследить и обезвредить. Возможно, гильдия клириков и до этого о Шанкаре что-то слышала да наблюдала, а, может, случай просто, но вскоре после стычки с гулями нашел вампира посыльный, который предложил Шану, если не вступить в ряды клириков, так хотя бы оказывать посильную помощь. Это был хороший вариант, да и знания, полученные некогда в Академии, пригодились. Так и случилось, что после проверки знаний, умений и стажировки вампира приняли в Тринадцатый отдел.
Можно сказать, именно отсюда начинается настоящая жизнь Шанкара, а все, что было до этого, — лишь предыстория. И жизнь эта была наполнена трудоемкой, но приятной работой. Шанкар полностью посвятил себя новому делу, с охотой выполняя любые задания.
Примерно в то же время вампир впервые всерьез кого-то полюбил. Это была вемпиресса из Венганзы, однако об их встречах толком никто и не знал, имени избранницы история не сохранила, а сам Шан предпочитает об этом не говорить. Они встречались время от времени, ни к чему друг друга не обязывая, но, вместе с тем, неизменно радуясь каждой встрече.
Однако отношения их закончились так же внезапно, как и начались. Просто в какой-то момент Шанкар не смог найти вампирессу. Попытки навести справки ничего не дали (наверное, сказывалось неведение окружающих), оставив оборотня в терзающем неведении. Лишь спустя несколько лет в виде слухов дошла до следопыта информация, что его возлюбленная погибла.
Особенно отличился в 1756-1757 годах, когда свирепствовала эпидемия свиной проказы. Шан участвовал во всех доступных операциях, решаясь соваться в самые опасные районы, чуть ли не забывая об отдыхе, сне и пище. На замечания сослуживцев, что вампир допрыгается и сам от проказы подохнет, Шанкар с улыбкой отшучивался, мол, «зараза к заразе не липнет».
Изредка Шан отлучался к своему дому в лесах, каждый раз заново отстраивая его и заводя новые знакомства с дикими зверями вокруг, ибо жизнь животного куда короче человеческой, чего уж говорить о жизни вампира? Там же он давал волю своему животному «я», которое доселе приходилось держать скованным, выплескивая накопившуюся ярость. Среди прочего Шанкар обзавелся питомцем — подобрал вороненка, выпавшего из гнезда. Это было 16 лет назад, теперь Бран превратился в крупную, внушительного вида птицу, обычно разъезжающую на хозяйском плече или кружащую неподалеку.
В данный момент как раз только вернулся из эдакого «отпуска».

10) Откуда вы узнали об игре?
Подруга ошиблась окном в аське и скинула мне ссылку на форум. А потом Мими позвала сюда играть) Похоже, это Судьба)

11) Связь с вами:

12) Пробный пост:
Усталость, пустота, жажда... но не та жажда, что мучает людей, и даже не та, что терзает гулей... Шанкар толкнул дверь, окунаясь в полумрак бара. После морозного колкого воздуха, присущему холодному времени года, в помещении было на удивление душно. До чуткого носа вампира донеслись приглушенный запах табака, сильные — алкоголя и еды. Ворон, доселе сидевший на плече, недовольно каркнул, возмущенный резкой сменой обстановки, одним взмахом мощных крыльев поднялся с плеча и скрылся в надвигающемся полумраке. Но Шан не особенно беспокоился за пернатого: в темноте Бран видел плохо, полностью полагаясь на хозяина, потому, скорее всего, усядется на ближайшей крыше и будет ждать возвращения двуногого друга.
Народу в баре была уйма. Пройдя между столов, Шанкар выбрал свободный и медленно опустился на стул. Прикрыв глаза, отрешаясь от собственных мыслей, реальных звуков, он погрузился в состояние, близкое к поверхностной медитации.
Мыслефон... приглушенные, звучащие, как будто в тумане слова, смешанные, спутанные, как будто смазанные...
— ... мистер? — раздалось непомерно громко где-то совсем рядом.
Шанкар вздрогнул, открывая глаза, попытался сфокусировать взгляд на подошедшей официантке-человеке и сообразить, чего же от него хотят.
— Что будете заказывать, мистер? — терпеливо повторила она свой вопрос.
— Мяса без гарнира, без разницы какого, на ваш выбор, — морщась, как от головной боли, произнес следопыт. — Спасибо.
Зря он поддался искушению уйти в медитацию: выход из подобного отрешенного состояния бывал болезненным. Вот и сейчас в висках пульсировали острые иголочки. В ожидании заказа вампир вновь прислушался к окружению, однако, не входя в состояние транса. И снова этот гул, только еще более размытый. В принципе, если смотреть подслеповатым невооруженным глазом, его можно было бы перепутать с голосом леса. Здесь многое было так же, как и в дикой природе. Двуногими существами, как и четвероногими, двигали те же инстинктивные порывы: голод, удовольствие, страх, агрессия, похоть...
Мясо принесли через двадцать минут. Шан коротко кивнул в знак благодарности, принюхиваясь. Говядина, не первой свежести, но не испорченная и неплохо приготовленная. Славно. Одарив официантку очаровательной улыбкой, вампир осторожно коснулся ее мыслей. «...Черт, опять разбила тарелку, хозяин отругает... а этот парень ничего так... и вежливый... почаще бы клиенты такие были... интересно, Сэм встретит меня сегодня?..» — и все это на фоне постоянно изменяющихся эмоций... разочарование, радость, недоумение. Живые, чистые эмоции, свойственные только человеческой юности.
Скромно улыбнувшись, девушка ретировалась на кухню, а Шанкар принялся терзать вилкой кусок мяса. Где-то особенно близко чувствовалось напряжение, атмосфера была тяжелой, гнетущей... какой-то дампир сосредоточенно ковырялся вилкой в тарелке. И вновь осторожное, чтобы не привлечь внимания, касание: «...я не могу туда вернуться, если она узнает... зачем я сделал это?..». Отчаяние, тоска, искренняя боль.
Поставив ментальный блок, Шанкар отгородился от угнетающих эмоций, неприязненно поморщившись, затем принялся осторожно прощупывать весь зал. Холодное безразличие, спокойствие, что подобно айсбергу, и цифры, цифры, цифры... вампир, судя по всему, какой-то экономической профессии. Яркие вспышки возмущения — два спорщика оживленно обсуждают последние слухи. Клейкие, липкие и приторно-сладкие эманации похоти рядом с чистыми вспышками света по-детски искренней любви...
Охотник уперся уже осмысленным взглядом в опустевшую тарелку, попытался сообразить, сколько времени... Опустошение куда-то исчезло, сменившись спокойным эмоциональным фоном, будто бы мужчина наполнил свой эмоциональный кубок коктейлем из чужих впечатлений. Наверное, это тоже можно назвать вампиризмом, с той только разницей, что жертвы при должном старании не чувствовали дискомфорта.
Шанкар поднялся, высыпал на стойку хозяину горсть монет и, подняв высокий воротник куртки, шагнул в морозную свежесть города. Сверху с громким негодующим «кра» спикировал Бран, вцепился когтями в специальную нашивку на плече куртки и возмущенно клюнул хозяина за ухо, тем самым вызвав улыбку у Шана. Настроение улучшалось с каждой минутой. Погладив птицу по смоляной спине, вампир зашагал вдоль чуть освещенной улице, размышляя, чем бы занять еще одну спокойную ночь.

13) Локация, с которой вы начнете игру:
Игра идет во флэшбэках.

14) Согласны ли с правилами ролевой?
Безусловно.

Отредактировано Шанкар (28.11.2011 17:10)