Имение Сен-Мишель-Лоран 

В саду Рике показалось, что она попала в чужой сон. Светлый сон. Многих трудов стоило превратить простой сад в нечто подобающее для венчания. Все вокруг было каким-то не настоящим. Вампиресса осторожно присела свободную ажурную скамейку, с жадностью вдыхая свежий воздух. «Интересно, а у родителей тоже была церемония? — промелькнуло в ее голове. — Хороший вопрос, жаль только спросить не у кого».
На секунду ее губы исказились в усмешке, а в руки приплыл тонкий бокал с ярко-алым вином. Фредерика позволила себе такую маленькую вольность. Какой смысл быть телекинетиком и совершенно не пользоваться дарованной силой? А можно ли так делать или нельзя — это уже не ее проблемы. Навряд ли кто-то заметил, как бокал самовольно покинул поднос и оказался у вампирессы.
«Что ж, может быть, мазель ла Саль не так уж и плохо...» — думала она, медленно попивая вино.

Отредактировано Силентия Стрикс (04.09.2012 19:58)

Имение Сен-Мишель-Лоран 

Виктория прошла в сад. Это было просто потрясающее место. Ты, как будто, очутился в раю, где нет места лжи, коварству и притворству.
— Вы видели когда-нибудь подобное место? — спросила девушка у мазель Ла Саль.
Миледи вспомнила свою свадьбу. Она не была такой роскошной, такой красивой и такой счастливой...
Да, брак должен заключаться с согласия двух сторон, по любви, но, к сожалению, такая любовь встречалась не часто. Во многих случаях вставал вопрос: любовь или долг? И практически всегда побеждал долг. Это правильно, ведь нельзя строить своё личное счастье на несчастье других, но все же... Любой человек заслуживает быть счастливым, а не жить, выполняя долг.
«А почему я выбрала долг?» — это прекрасное место навеяло грустные воспоминания о потерянном времени, о том, чего никогда могло и не быть, и о том, что потеряла Мари. — «Я вышла замуж, родила детей, после жила в затворничестве, а когда появился момент наконец-таки жить нормально, я выбрала одиночество, я выбрала не жизнь полную приключений и любви, а тоску по тем, кого уже нет, и никогда не будет...»
Виктория посмотрела по сторонам, несмотря ни на что, это было удивительное место.
— А вы когда-нибудь видели что-то похожее? — вновь заговорила девушка. — Вы видели настолько счастливых людей?
Она любовалась молодоженами, да, уже молодоженами. Время шло так быстро, что не успеваешь следить за всем, что происходит вокруг, а после жалеешь об этом.
«Ещё вчера они были просто людьми, которые любили друг друга, но не были вместе. Были влюблены, но не понимали, что это такое, ощущать себя кем-то другим, ведь ты не просто выходишь замуж, или женишься, ты меняешь всю свою жизнь. Она начинает течь совсем по-другому. Да, в ней появляется страх за кого-то ещё, ответственность, но все же, нет ничего лучше такого чувства. Ты знаешь, что тебе придут на помощь, что ты не останешься один. Поддержка и опора — вот, что такое брак. Ты не просто живешь с человеком и понимаешь его, ты становишься его ангелом-хранителем. Ты вынужден всегда думать о нем, всегда переживать за него, но нет ничего приятнее, чем тихая радость, которую ты испытываешь, когда приходишь домой и видишь, что тебя ждут, что о тебе волнуются, что тебя любят... Кажется, что любовь закончится, когда ты перед алтарем скажешь „да“, но все лишь начнется, когда ты произнесешь это слово. Новая жизнь, полная ощущений и эмоций. Пусть ты и вампир, и жить тебе очень долго, ты не должен быть один. А любовь, она нужна всем, без исключения».

Отредактировано Мария-Виктория (24.06.2012 16:18)

Имение Сен-Мишель-Лоран 

Человеку, который никогда не сталкивался с организацией свадьбы, и невдомек, какие заботы и хлопоты могут быть с этим связаны. Свадьба — это не просто важное мероприятие с большим количеством приглашенных гостей. Свадьба всегда была своеобразным ритуалом, который связывает в одно целое двух любящих людей и после которого на свет появляется новая семья. Астрид это было непонятно. Словно неизведанная земля для путешественника-первооткрывателя, так и для неё были непонятны как чувства брачующихся, так и сама ситуация в целом. Любить кого-то, чувствовать чью-то близость и стремиться к ней, желать всеми правдами и неправдами находиться с объектом твоего внимания... Для неё это словно другая вселенная. Бескрайняя, необъятная и даже немного пугающая. Астрид, конечно, не исключение, и в девах до старости ходить не собиралась, но только сейчас она, сидя на одной из скамеек вместе с остальными гостями, задумалась о смысле брака. А каково его истинное предназначение? Это останется для неё тайной покрытой мраком до тех пор, пока она сама, без чьей бы то ни было помощи, не откажется от работы, что сейчас являлась центром всей её жизни.
— И опять мысли возвращаются к работе, — Астрид вздохнула и перевела взгляд на украшение сада. Фонарики. Церемония уже закончилась, а она, как зачарованная, стояла возле одного из деревьев, находящихся в некотором отдалении от шумной толпы. Девушке странным образом не хотелось сегодня общаться и как-либо связывать себя новыми узами знакомств. Лучше постоять в сторонке и понаблюдать. Кстати сказать — это самое благородное дело. Никто не замечает вашего присутствия, но зато вам прекрасно видно кто с кем поссорился, кто кого назвал «гадом», а кого облили шампанским.
Астрид легонько коснулась одного из них, и непроизвольно улыбка озарила её личико. За сегодняшний день ей так и не удалось искренне улыбнуться. Наверное, эта улыбка была первой и единственная в своем роде. Тонкие пальцы коснулись слегка шершавой, и уже успевшей нагреться, поверхности серебряного фонарика. Странное, но приятное ощущение. Свечка мерно горела, слегка колыхался огонек от теплого осеннего ветерка, легко покачивались ветви, украшенные прелестными цветами, яблонь. Всё это, в сочетании с ночным осенним небом, создавало таинственную атмосферу, которую Астрид так боялась разрушить лишним движением.
— Иногда любовь бесконечна. Но иногда вместо неё — только боль, — и откуда она знала эти слова — сама диву давалась. Откуда столько горечи в них? Откуда этот печальный взгляд и горькая улыбка? Откуда она знает, каково это любить, если сама никогда с головой не погружалась в это чувство? Конечно, были и романы, и головокружительные увлечения, но вот любить кого-то... Она не была готова перевернуть всю свою жизнь с ног на голову, хоть и часто задумывалась на этот счет.
Молодоженам крупно повезло — они нашли друг друга. Каждый из них нашел спутника; каждый из них нашел частичку себя, свою вторую половинку.
Астрид отвлеклась от грустных мыслей и отправилась в гущу событий — в самый центр толпы гостей, что сейчас расслаблялись тихими беседами и алкогольными, или не очень, напитками. Каждый из них привнес в этот вечер что-то своё, вот и племянница Алукарда не собиралась упускать шанс себя показать и на людей посмотреть. Один из официантов предложил бокал игристого шампанского, на что маркиза ответила задумчивой улыбкой и удалилась в гущу событий, желая отвлечься и, наконец, провести эту ночь с пользой для себя. Сегодня она собиралась отдохнуть и расслабиться, а не опять загружать себя проблемами. Ей не хватало ещё опять о работе поразмышлять. Недаром, что её трудоголиком называют...
Но сейчас её привлекло другое — на одной из ажурных скамеек, мимо которых она проследовала к остальным гостям, сидела весьма странная фигура. Астрид не могла с точностью в 100% утверждать, что видела её где-то, но каким-то чудом она остановилась и пригляделась к ней. Девушка была не одна — с ней беседовала ещё незнакомая маркизе мазель, что своим платьем закрывала обзор. Какое-то шестое чувство заставило Астрид развернуться и направиться именно к этому маленькому женскому обществу. Дама в зеленой шляпке казалась странно знакомой. Лица так и не удалось разглядеть из-за головного убора, но Астрид питала надежды, что всё же знакома с этой таинственной личностью.
— Дамы, могу я присоединиться к вашему разговору? Меня зовут Астрид Цепеш-Дракула. — подойдя к девушкам, спросила маркиза, вежливо улыбаясь. — Была бы очень признательна... — фраза закончилась на полуслове. Астрид перевела взгляд на заинтересовавшую её персону, и каково же было её удивление, когда на неё смотрела сама Силентия Стрикс собственной персоной! Всё в голове маркизы перевернулось — мысли не могли найти себе четкого очертания. Удивление также отразилось и на лице. «Так вот, значит, куда она пропала! Состоит в розыске, можно сказать, да ещё и так спокойно рассиживается здесь!» Негодованию Астрид не было предела, да так, что злость проявилась и на личике, что ещё минуту назад мило улыбалось. Хотелось повысить голос и на манер начальницы хорошенько отругать как её, так и её поведение. «Нет, ну вы только представьте себе какова наглость! Я, конечно, понимаю, что она может рассчитывать на давность лет и новую прическу, но таким образом появляться даже в Орлее могло быть опасно! У неё вообще существует инстинкт самосохранения?»
— Мазель, — обратилась маркиза к Силентии, уже взяв себя в руки и буквально прошипев каждое слово, — Мы может отойти на минутку? У меня к Вам очень важный разговор.
Выдавать беглянку Астрид пока не собиралась, но на правах начальницы хотелось либо хорошенько врезать ей отчетом, либо вообще развернуться и уйти. Отчета в руках не было — кроме бокала шампанского в руках девушки вообще ничего не было, а проигнорировать такое поведение она уж точно не могла. По-хорошему, надо было вообще арестовать сию представительницу прекрасного пола, но что-то остановило Астрид. Может, это был праздник — не хотелось его портить её спутнице; может, прекрасная таинственная атмосфера, что так очаровала маркизу; может, правила приличия; может, любопытство — уж такого поступка она точно не ожидала, а может и простая прихоть.
— К сожалению, я вынуждена похитить у вас вашу подругу, — майор обратилась к незнакомой мазель, что находилась подле беглянки, с милой улыбкой на лице — правила этикета не позволяли Астрид на месте произвести арест. Да и ещё эта свадьба — не хотелось портить праздник гостям и виновникам торжества. — Не могу сказать, что ваша подруга вернется в целости и сохранности — у меня к ней есть весьма продолжительное по времени дело, — Аста мило хихикнула в кулачок, строя из себя саму невинность. Осторожно взяв бывшую клиричку за руку, маркиза продолжила свой путь по одной из тропинок, петляющих среди фруктовых деревьев.
— Вам, мазель, придется мне всё объяснить, — тихо проговорила она, останавливаясь в одном из закутков сада среди цветущих кустов. Кустарник словно ограждал это тихое местечко от остального мира, да и ещё его отдаленность от места скопления гостей приятно радовала — никто не услышит их разговора. Конечно, она не могла исключать и возможности побега — на этот случай пистолет и кинжал всегда с собой. Астрид не позволит сбежать — вариантов побега у бывшего клирика не было, так же как и возможностей. Майор скрестила руки на груди, всем своим видом показывая недовольство, и ожидая ответа от преступницы.

В голове мелькнула и исчезла мысль о том, что он со всей этой беготней так и не успел официально поздравить молодоженов. Эдгар и Элизабет, кружившиеся в танце, были настолько увлечены друг другом, что разрушить это хрупкое чудо любви любыми словами казалось святотатством. Да, эмпатия даже для него даром не проходит, иронично усмехнулся ревенант. Слишком велико было искушение приобщиться к чужим чувствам, слишком давно он не испытывал ничего подобного сам. Сгинули в веках его смертные, но от того не менее любимые женщины, лишь ядовито-роскошные вампирши продолжали сверкать своей условно бессмертной красотой.
Мазель Дем Ренд была одним из прекрасных творений богини, которое Роза пожелала увековечить. Рамира всегда цепляло все необычное, и золотые глаза партнерши вполне соответствовали его эстетическим запросам.
— Надеюсь, Вы не сильно огорчены началом нашего знакомства? Мне бы не хотелось ассоциироваться с чем-то подобным...
— Нет, что вы... — улыбнулся ревенант, — логично предположить, что даже узнать имя столь очаровательной мисс никто просто так не позволит. Скорее, это мне следует извиниться, что желание познакомиться с Вами чуть не вылилось в конфликт.
Девушка танцевала просто прекрасно, чего, впрочем, и следовало ожидать. Дем Ренд... Он по долгу советника знал об этой семье. Знал достаточно, чтобы оценить свою удачу и не заблуждаться.
— Я слышала, что Вы дружны с четой де Вирр? Невеста просто очаровательна, как господин де Вирр смог так долго ее скрывать ото всех?
— Я дружен с Эдгаром, мазель Элизабет я сегодня увидел впервые. Полагаю, они вполне резонно решили, что их любовь принадлежит только им, и ограничились лишь официальной церемонией. Согласитесь, желание видеть друг друга и не отвлекаться на окружающих вполне закономерно.
Приятная музыка, приятное общество, приятный разговор... Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Музыка ненадолго смолкла, и Рамир повел свою партнершу к ее спутнику.
— Благодарю за танец, мазель, — легкий поцелуй на тонких пальчиках, — знакомство с вами украсило этот вечер.
Рамир еще раз улыбнулся девушке, кивнул вампиру и влился в толпу гостей.

Фредерика наслаждалась минутным миром и спокойствием в своей душе. В коем-то веке ее не рвали на части метания и воспоминания прошлого. В такой чудесный вечер не могло быть по-иному. Вампиресса мысленно поблагодарила ла Саля за его приглашение. Ей давно было пора просто расслабиться и ни о чем не думать. Вот только не думать совсем у нее как-то не получалось. В голову то и дело лезли разные мысли о семье, которые Рика топила в очередном глотке вина.
Помимо назойливых и непонятных мыслей еще и мазель Локруа осыпала Стрикс вопросами, на которые у той не было ответов. Понятие счастье для Сели было эфемерным и слишком размытым. Кому-то что бы быть счастливым нужно совсем немного, а кому-то и целого мира у ног будет недостаточно. А что же нужно ей самой вампиресса не знала. Впрочем, она и не рвалась узнавать эту информацию — жива, и спасибо Розе за это, просить о чем-то большем не имело смысла. Что же касалось счастья сегодняшней прекрасной пары — вампиресса не заглядывала наперед. Этот вечер был наполнен сотнями ярких эмоций, что даже крайне далекая от эмпатии Рика ощущала их вокруг себя. Но кто знает, что произойдет завтра? Принесет ли любовь в этот союз счастье?
Силентия вспомнила свою мать, а точнее ее глаза наполненные любовью к отцу. Да, она любила его больше своей жизни и пожертвовала всем, что бы быть рядом с ним, но была ли она счастливой? А отец? Слишком много вопросов, на которые ни кто не даст ответа.
— Дамы, могу я присоединиться к вашему разговору? — знакомый до боли голос заставил Рику взглянуть в лицо его владелице. Удивление Стрикс было ничуть не меньшим чем удивление Астрид. Если первая увидела призрака из своего далекого прошлого, то вторая видела просто призрака, причем непростительно живого и во плоти.
«Какого она забыла на этом приеме! Откуда?! Как?! Почему?!» Рой бесполезных и ненужных вопросов зажужжал в голове, полностью заглушая голос здравого смысла и логики. Ведь можно было догадаться, что подобное событие без Дракулитов не обойдется, и что когда-нибудь это обязательно окажется Астрид. Виноватой стороной в таком упущении оказался Мэл, которому милость от Стрикс теперь не светила до конца его жизни.
Удивление Дракулитки быстро сменилось негодованием. Казалось, что сейчас она лопнет от невысказанных гневных слов в адрес неожиданно ожившей вампирессы.
— Мазель, мы может отойти на минутку? У меня к вам очень важный разговор.
«Меня не убьют на месте? Даже не наорут? Что ж и на том спасибо». На шипение бывшей сослуживицы Сели отреагировала чуть изогнутой в удивлении бровью и нагловатым взглядом зеленых глаз. Личина Фредерики ла Саль постепенно начинала сдавать позиции Силентии Стрикс.
— К сожалению, я вынуждена похитить у вас вашу подругу...
«Ага, значит, расстрел все-таки намечен, но несколько в стороне». Вампиресса искала приемлемый выход из сложившейся ситуации, пока Астрид обращалась к мазель Локруа. Единственной здравой идеей без увечий и кровопролития был побег, но и он провалился, как только Дракула взяла ее за руку и повела неизвестно куда по одной из тропинок, петляющих среди фруктовых деревьев.
Силентия несколько раз окликнула Астрид по имени, пока они шли, но светловолосая вампиресса ее полностью проигнорировала. Это был перебор. Стрикс выдернула свою руку из руки Дракулитки, вынуждая ту остановиться. Не самое удачное место — тихо и от гостей далековато — самое то для расстрела.
— Вам, мазель, придется мне всё объяснить, — скрестив руки на груди Астрид ожидала ответа.
— Да, капитан, из тебя официоз даже вне службы так и лезет. Ни на йоту не изменилась. А где возгласы: «Силентия — ты жива!» и прочее в подобном духе? Или я что-то упустила?
Шкурка мазель ла Саль не выдержала и дала трещину выпуская на свободу хамоватую и уверенную в себе Стрикс. За секунды в вампирессе многое изменилось: в движениях и осанке появилась небрежность и непосредственность, в глазах загорелся строптивый огонек, а голос набирал металлическую резкость и язвительные ядовитые нотки.
— И что же конкретно я должна объяснять? — сверкнув суженными глазами, уточнила Силентия. Под понятием «всё» подразумевалось слишком многое, и вампирессе очень не хотелось сболтнуть чего-нибудь лишнего, что впоследствии сыграет против нее самой.

Отредактировано Силентия Стрикс (23.03.2012 02:41)

Теперь понятно, почему Грейг остался призраком, а не благочестиво отошел в мир иной раз и навсегда — прекрасная половина Дракенфурта и его окрестностей в один миг потеряла бы непревзойденного ухажера, зачастую дарящего своим мимолетным вниманием куда больше удовольствия, чем другие мужчины за всю жизнь. Вроде ничего не значащее прикосновение губ к волосам, а как приятно. Тут же расхотелось стукнуть нахала чем-то тяжелым и наградить парочкой колких эпитетов. Вместо этого Абигайль сдержанно улыбнулась и нагло потеснила каких-то, несомненно, важных и дорогих гостей, намеревающихся первыми пройти в танцевальный зал, — они теперь почти что ближайшие родственники Эдгару, а значит и претендовать на частичку владения имением имеют право. Впрочем, сообщать об этом господину де Вирру лично ревенантка опасалась, справедливо полагая, что тот будет не согласен со столь вольной трактовкой законов. Зато следовать за молодоженами «почти-что-хозяйка» и ее спутник намеревались по пятам и не пропускать вперед себя кого-либо (а Люсиду с тем парнишкой — так тем более!) считали просто делом чести. Героям у нас везде уважение и почет (и пропуски в танцевальные залы), а Абигайль и Айлей очень даже тянули на это гордое звание. Вот только попробуй кому объявить, что перед ним стоят оживший очаровательный мертвец и призрак не менее привлекательного мужчины — сразу же либо в обморок хлопнутся, либо в психиатрическую клинику вновь засунут, чтоб ей сгореть еще раз. И если первый вариант должен был выглядеть эффектно и весело, то второй парочку категорически не устраивал, поэтому о своих подвигах они благоразумно умалчивали и хвастались только друг перед другом. Точнее это привидение гордо по поводу и без оного напоминало, какое оно замечательное. А ревенантка возмутительно равнодушно соглашалась с собеседником, изредка спрашивая саму себя — а стоит ли вообще признаваться дампиру в существовании прошлой и очень темной жизни пусть даже в далеком будущем? Пока что внутренний голос и разум единогласно предпочитали вариант «нет»...
Грейг какое-то время шествовал молча, а потом шумно вздохнул и резко обернулся к мгновенно просиявшей белокурой девушке. Любоваться жизнерадостным привидением можно было денно и нощно — до того он не походил на несчастную заблудшую душу молодого парня, погибшего в том возрасте, когда у Люс и Аби жизнь не вызывала никаких эмоций — ведь впереди был почти десяток сотен лет. А он... До чего хорош, негодник, — прямо светится... и остроумничает.
— Так... На чем я остановился, матушка? — учтиво вопросил призрак, лукаво поглядывая на грозно запыхтевшую ревенантку.
— На клятвенных заверениях, что впредь так называть меня не станете, и мольбе в качестве извинений принять еще один танец с вами, — Абигайль попыталась легонько пнуть спутника, однако тот с легкостью увернулся и ухмыльнулся еще веселее. И где только берутся такие милые и одновременно противные мужчины?

Ради нее? Ну да, конечно. «Ради науки ты пришел, не более того, нечего мне тут сказки рассказывать». Обида не проходила, ей все так же хотелось спрятаться от него и отдохнуть. Ну, зачем здесь сцены устраивать? Или, может, он специально решил сыграть эту театральную сценку, зная, что Кэссиди просто не сможет остаться равнодушной. А как тут останешься? С таким сумасшедшим то профессором? А если это так, то, что тут сказать? Он великий актер и других слов тут не подберешь. Кэсс купилась, подбежала. Мало того, теперь эти незнакомые девицы ее отчитали как маленькую. «Что за день?» — она вздохнула и встала с земли, подав Рицину руку.
В глазах была все та же обида и та же грусть. Она уже не хотела здесь оставаться. Собственно, ничего ее не держало. Поздравить молодоженов — она их поздравила, нашла себе врагов (точнее одного, но зато какого!), послушала приятные речи для себя, убедилась, что, по сути, никому на этой свадьбе была не нужна. Да и вообще, если подумать, кто у нее вообще есть? Когда-то ей казалось, что появился один, вампир, может даже очень появился. Но, Роза, какого Моргота эти чувства возникают не вовремя, ломая абсолютно все внутри? Какого Моргота надо строить такие судьбы, чтобы в итоге их рушить? Зачем надо внушать одно, чтобы потом жестоко разорвать на мелкие куски, словно разбивая хрусталь. Дается надежда, чтобы потом ее же разбить и об нее же пораниться. Что за глупости творят святые, играя с нами в эти ролевые игры?
На крики вампиресс девушка решила просто не обратить внимание. Ушли и ладно, так даже лучше. Вот только окружение, которое смотрело на «сцену» не очень то и радовало. Кэссиди осмотрелась в поисках какого-нибудь спокойного места. Все настроение уже испарилось. «Сейчас бы Энн...» — пробубнила она себе под нос и вновь посмотрела на профессора. Интересно, когда-нибудь у нее будет шанс сделать как-то так же, поставив его в неловкое положение?..
Вот только если он и вправду пришел ради нее... Но опять же, для чего? Чтобы отругать? Пфф... мог бы это сделать по ее прибытии! Так вот, а пока... Ну что здесь еще сказать? Смириться и еще раз смириться, не каждый день жизнь сахарная. Порой приходится лакомиться солью.

Имение Сен-Мишель-Лоран 

Арлет с толикой зависти смотрела на госпожу Элизабет. Может через пару-тройку лет она так же сможет лететь над ступеньками к своему суженому. И они так же тепло и радостно будут смотреть друг на друга. На это вполне можно было рассчитывать, ведь чета Дюмон, как ниточка пронизывала гобелен рода де Вирр. Многие поколения Дюмон воспитывали породистых скакунов господ и жили с ними бок о бок, разделяя быт и порой горести жизни. Нет, они не были прислугой, наоборот, дети Дюмон воспитывались в лучших традициях аристократии, а взрослые люди зачастую занимали места воспитателей и учителей. И в том, что род Дюмон обрывалась на непоседливой Арлет не было ничего страшного. Ведь отец передал ей самое главное увлечение своей жизни и жизни дедов и их прадедов — умение воспитывать самых быстрых лошадей с абсолютно непоколебимыми характерами, которые умели побеждать. И, вообще, со слов бабушки, Арлет довелось узнать, что первый тренер Дюмон была девушка, молодая и грациозная. «Совсем как я!» — с довольным видом решила для себя Арлет.
От этих благих размышлений Арлет отвлекло появление Дастина в сопровождении господина Ассмана. И если господин Амссман был безупречен, словно родился в своем элегантном костюме, то очаровательная мордашка Дастина была кислой, и выглядел он так, словно еще не отошел после долгой пьянки или пирушки где-нибудь на задворках в низкосортном кабаке. Но вид, которого требовал Фабио, был соблюден с точностью до запятой. По крайней мерее, так казалось на первый взгляд.
С трудом подавив желание полюбопытствовать о причинах траурного настроения приятеля, Арлет с удвоенным рвением взялась осыпать розовыми лепестками гостей, новобрачных, тропинку, слуг и всех, кто подвернется под руку. В это время обнаглевший до неизмеримой крайности Дастин хватил фужер с кровавым вином (гадость какая!) и осушил его, а потом еще один, и если бы господин Рамир не остановил это вопиющее безобразие, одной Розе известно, чем бы все это закончилось. Не к месту вспомнилась первая встреча с Дастином, которого выкинули из какой-то забегаловки прямо под копыта белоснежной лошадки Арлет.
«А если бы я там не проезжала тогда, кто бы о нем, несчастном, позаботился бы?!»
Тем временем Дастин занял место за роялем.
«Ну да! Он такой шерстяной еще и играть собирается?! Святая наивность!»
Арлет уже рванулась в сторону, намереваясь прекратить это безобразие самым радикальным образом, как вдруг Дастин заиграл как тогда, на первом совместном уроке, и мадам Рене запела. Это было так великолепно, что Арлет даже забыла и думать о том, что музыкант пьян, и минуту назад она собиралась его отлупить за все уже совершенное и то, что могло родиться в его голове в будущем. Ну так. Для профилактики. Так что Дастин весьма своевременно ушмыгнул куда-то со сцены до того, как Арлет успела свершить правосудие.
Ему ооочень повезло, что в этот момент Арлет не могла оставить свои обязанности, потому что началась церемония, и ей в руки сунули уже другую корзинку. Вся речь о благих помыслах и деяниях благополучно пролетела мимо ушей Арлет. Она любовалась новобрачными. Теперь они муж и жена! Вот-вот, почти-почти муж и жена. Господин Эдгар откинул фату, иии... он ее поцелует? Ого?! Правда-правда?! Но он поцеловал как-то несерьезно (Даниэль, и тот целует горничных так, что дух захватывает и щеки заливает краской), и подхватил ее на руки, словно пушинку. Засмотревшаяся Арлет опомнилась и с удвоенной силой начала забрасывать молодоженов всем, что было в корзинке. В воздухе рассыпался рис, сладости и блестки.
Когда молодожены покинули сад, можно было, наконец, отложить корзинку и пойти искать Дастина, который, как успела заметить Арлет, направился в сад. Он стоял, обняв ствол дерева.
«Ага, поплохело от этой гадости?» — злорадно подумала Арлет. Как ни было велико желание треснуть его по затылку ладошкой, Арлет почему-то этого не сделала. Она обняла его. Просто обняла. И то, что Арлет почувствовала, было удивительно для нее самой.
— Ты был великолепен. Правда-правда, — шепнула она, ткнувшись носом в спину Дастина. Ей вдруг показалось, что она могла так стоять долго-долго, и не отпускать его. Хотя, скорее всего так и было, и она просто не заметила, сколько прошло времени.
«Это, наверное, из-за свадьбы я вся такая растроганная», — решила она, отцепилась от Дастина, и, ухватив его за руку, потащила по направлению к дому.
— Пошли скорее! Ты будешь со мной танцевать! А то Альбус куда-то запропал, и я осталась совсем без кавалера. Непорядок!

  Имение Сен-Мишель-Лоран

Отредактировано Арлет Дюмон (09.04.2012 19:08)

Мазель Скарлетт, благосклонно согласилась на танец и приняла его руку, за сим пара проследовала на площадку, где разворачивались уже во всю танцы. Следом за ними тоже самое сделали милсдарь Браун и Хель, последняя была не так благодушно настроена, как пару минут назад, но вскоре успокоилась. Отношения у этих двоих были явно занимательными и далёкими от просто знакомства двух аристократов, точнее вообще на оное не похоже, будто рядом они становились причастны к иному сословию. Хотя, что уж душой кривить, и их общение с княжной не походило на высоко моральное общение на высокие темы.
Виктор не отпуская руки спутницы, положил вторую её на талию и закружил её в танце по площадке, с множеством таких же пар, блестящих украшениями и атласными тканями, со шлейфами следующими, то и дело за ними.
— Мазель Скарлетт, вы сегодня так красивы, но при этом почему-то, так печальны... — произнёс Виктор, смотря девушке в глаза. Да, конечно, он знал почему, да даже если бы не видение, уже бы узнал здесь, но неприлично дать ей понять, что он знает о её несчастье. Хотя подробностей он не ведал, это да. Влезать в столь личное было бы варварством, да и она сама могла не знать деталей. А он, кстати, помнил её мужа Драго, хоть и видели лишь на их церемонии бракосочетания. Ещё тогда его терзали сомнения по поводу этого брака, ведь на него натолкнулся при входе в зал другой разъяренный мужчина, который ясно имел свои претензии на Скарлетт. Но об этой истории он больше ничего не знал, кроме обрывков мыслей того мужчины и смятения самой, на тот момент, бедствующей девушки.
— Что же мне сделать, чтобы заслужить вашу улыбку? — произнёс он тихим баритоном, с улыбкой на губах.
Всё это время он не отрывал от неё глаз, не давая и повода усомниться в своей заинтересованности или её привлекательности. А ведь Скарлетт и правда была хороша собой. Золотистые волосы, убранные в аккуратную причёску, открывающие тонкую шею украшенную кулоном, хотя её и не надо было украшать, она и так была аристократично тонкой, кожа светлого оттенка, на вид как шелк. Платье, вторящее нежной шейке, было приятным на ощупь, и открывало ещё больше деталей красивого стана, которого он мог касаться только одной ладонью в районе талии. Но её тепло ощущал всем телом, как и сладкий аромат духов. А с такими грустными глазами, её так и хотелось притянуть к себе и согреть, выветривая у неё из головы все плохие мысли.

И почему Грейг раньше не интересовался пристрастиями белокурой ревенантки? Знай он о ее любви к танцам немногим раньше, ему не пришлось бы окружать девушку той празднично-романтичной атмосферой, которую нес каждый из его безумных поступков, — ее хрупкое сердце было бы покорено куда быстрее и решительнее. Впрочем, не была ли та самая любовь к хореографии следствием так и не достигнутого покорения?.. Призрак задумчиво хмыкнул, принимая руку девушки. «Когда, наконец, в тебе умрет тот беззастенчивый ловелас, которым ты был когда-то? Когда, наконец, ты научишься смотреть на женщину не как голодная собака на особенно жирный кусок, а как человек на равного себе?» — злобно пробурчала давно затравленная совесть. То, что родиться абсолютно необучаемым ему на роду написано было, эта старая карга как всегда не учитывала.
— Безусловно, я глубоко раскаиваюсь, моя дорогая, — активно закивал Грейг, смотря на Абигайль глазами побитой собаки. — Я прямо здесь и сейчас готов стать перед вами на колени с целью вымолить вашего благочестивого прощения. И если хоть один негодяй сомневается в правдивости моих слов, пусть выпотрошит свое ехидство к чертям собачим.
И действительно, любому сомневающемуся в призрачной неадекватности сейчас и вправду не поздоровилось бы. Бросив на Аби последний умоляющий взгляд, дампир с непревзойденной трагичностью рухнул перед девушкой на колени. Столб пыли не поднялся, конечно, но и без этого эффект был стоящий.
— Нет, я не собрался делать ей предложение руки и сердца на свадьбе ее подруги, — язвительно сообщил он случайным свидетелям сего действа, застывшим поодаль в не менее трагичном недоумении.
— Милая моя, добрая Абигайль, — щенячьи глаза вернулись к созерцанию мазель Клейнхальцберг, и призрак торжественно откашлялся. — Перед лицом уважаемой аудитории я, сын простого заводского рабочего, прошу у вас, благочестивой, хотя бы наименьшую толику внимания. Не были бы вы столь любезны, моя белокурая нимфа, ангел, сошедший с полотен ди Каприо, простить мне эту минутную вольность?
Так хотелось вставить «матушка», ох как хотелось! В порыве борьбы со столь неожиданной жаждой, Айлей даже закусил губу, от чего вид его преисполнился еще большей театральной несчастности. Особенно растроганная зрительница даже полезла за платочком, восклицая:
— Ну, простите же вы его наконец!
Айлей утвердительно захлопал ресницами, сжимая тонкую ручку Абигайль в своей. Когда же, согласно запланированному сценарию, его мольбы были услышаны, дампир сдержанно улыбнулся, приподнимаясь на одно колено. Вот что-что, а танцевальный элемент в этом простом движении мало кто ожидал увидеть! Рука девушки скользнула над головой призрака, позволяя своей обладательнице сделать изящный полукруг вокруг принявшего танцевальную стойку мужчины. Легко поднявшись на ноги, Грейг вновь взял руки девушки в свои, делая пару па в ранее проложенном направлении. Таким нехитрым способом, в особняк они вошли уже танцуя.

  Имение Сен-Мишель-Лоран

Отредактировано Айлей Льялл Грейг (25.06.2012 14:05)

— Многое тебе придется мне рассказать, — вздохнула Астрид, стараясь успокоиться. — Следуй за мной и даже не думай сбежать — не позволю.
«Клирик имеет право носить оружие везде и всегда, и никогда не должен с ним расставаться. — Силентия криво ухмыльнулась, плетясь за Дракулой. Преимущество в силе было на стороне Астрид. — Именно по этой причине Розарио увел мои револьверы. „Во избежание лишних жертв со стороны мирного населения“. Идиот. Если она меня пристрелит, клянусь Морготом, я стану призраком и вернусь за тобой братишка».
Дракулитка присела на скамейку, обрамленную цветущим кустарником, и выжидающе посмотрела на Силентию.
— Ты понимаешь хотя бы, что тебе нельзя находиться здесь? Я не любительница нарушать законы, поэтому нам придется проследовать в участок. Я говорю тебе это сейчас, потому что больше проблем будет от недосказанности. А потому лучше расскажи мне всё что случилось — я помогу. Обещаю, с моей стороны будет поддержка не только моральная — мы сумеем вытащить тебя из лап преступности, но это только в том случае, если ты действительно раскаиваешься в содеянном. Если же нет — я самолично устрою тебе хорошую головомойку, — Астрид весело усмехнулась.
Каждое слово Дракулы было падающей каплей в чашу терпения Стрикс. Надо сказать не самой глубокой. Сели чувствовала, как ускорила свой бег кровь, как легкие чаще наполнялись воздухом, как память, момент за моментом, воскрешает самые ужасные события из ее жизни.
На лице Стрикс застыла хищная улыбка, обнажившая тонкие клыки девушки, никоим образом не вязавшаяся с душевным состоянием вампирессы походившим на шторм в море.
— Значит, мне нельзя здесь находиться... — Силентия медленно и отчетливо произносила каждое свое слово. Спокойный тон давался ей великим трудом и терпением, и начал сдавать практически сразу, — И ты полагаешь, что за все те десятилетия, пока я была «мертва» и жила в Орлее я никогда и никуда не выходила? Что никто меня не встречал и не говорил со мной? — голос вампирессы заметно дрожал от напряжения, — Милая, это Орлей, а не Дракенфурт в котором меня знала каждая собака!
Стрикс не выдержала. Шторм, клокотавший в ее душе, сметал многочисленные барьеры, образовавшиеся в ее памяти, дабы вампиресса просто не сошла с ума. А теперь она была вынуждена вновь переживать события в корне изменившие ее жизнь. Устоять на месте было не возможно. Она ходила из стороны в сторону, движения ее были прерывистыми и резкими. Слова неудержимым потоком срывались с губ.
— Здесь же меня ни кто толком не знает! Здесь я начала новую жизнь! И не надо держать меня за преступницу! Смерть — это не преступление! Назови мне хотя бы одного клирика дожившего до старости и умершего своей смертью! Меня объявили пропавшей без вести, а через три дня списали как ненужный хлам и повесили на меня всех собак за гибель корвет-бригад! — Силентия резко остановилась у одного из деревьев и с силой закусила губу. Она почти сорвалась на крик. Наверняка её кто-нибудь уже услышал. Сели чувствовала, что теряет контроль над собой, а это было опасно не столько для нее сколько для Астрид и вообще для любого кто окажется рядом. Как часто во время несения службы в гильдии клириков кабинет капитана Стрикс подвергался ремонту, наверное, никто не сосчитает. Вампирессу (особенно в последние годы службы) из равновесия могла выбить абсолютно любая мелочь. Везунчиков десятого отдела, не испытавших на себе псионического гнева Силентии можно пересчитать по пальцам. А сейчас вампиресса с трудом осознавала, кто она и где находится, все было как в тумане, но понимала, что уступать своим ментальным способностям нельзя.
Сели ненавидела вкус собственной крови, только успела позабыть об этом. Когда же алая жидкость из прокушенной губы начала заполнять рот вампиресса пришла в себя. Преодолев отвращение, она сглотнула ее. Голова пошла кругом, и Сели прислонилась лбом к стволу дерева и шумно дышала. Буря стихала, обнажая боль, горечь и чувство вины.
— В тот день я потеряла своих лучших ребят... Я не хотела, что бы они погибли... — голос вампирессы быстро снизился до полушепота. Силентия хотела разрыдаться в голос, но не смогла. Просто не умела. Вместо этого она ударила кулаком по дереву и надолго затихла.
— Знаешь, капитан, когда я вернусь в Дракенфурт, поступай со мной как тебе угодно. Думаю, тебе известно, где обосновался главный кутила всея Дракенфурта и по совместительству мой брат Розарио. Я буду там. А сейчас я вне твоей юрисдикции. И всё то время что я проведу в Орлее, ты не будешь пытаться взять меня под арест. — Силентия устало взглянула на Астрид и, стерев ладонью кровь с губы, ухмыльнулась. — Ради своей же безопасности.

— Безусловно, я глубоко раскаиваюсь, моя дорогая. Я прямо здесь и сейчас готов стать перед вами на колени с целью вымаливания вашего благочестивого прощения. И если хоть один негодяй сомневается в правдивости моих слов, пусть выпотрошит свое ехидство к чертям собачим, — вещал Грейг на одном дыхании, будто эту речь репетировал по меньшей мере несколько десятков раз. И наверняка так оно и было — женские сердца имеют отвратительное свойство смягчаться после подобных, несомненно, вводящих в заблуждение, но столь приятных слов. А приятель как-то обмолвился, что покорил он этих органов несметное количество, причем большую часть — уже после смерти. Это было как раз в тот день, когда Аби и Люс ранним утром обнаружили на своей кухне скучающее привидение, которое на праведный гнев невозмутимо ответило, что полюбило девушек всей призрачной душой и избрало их дом местом практически постоянного своего обитания. Подруги тогда выразили глубочайшее сомнение в искренности чувств их спасителя, на что и получили торжественную отповедь о том, что еще ни одна барышня не устояла перед Айлеем, а значит и они не должны. И перед таким искренним мужчиной ревенантки действительно не устояли, лишь для приличия кинув в мгновенно растворившегося призрака всего-то два блюдца и чайник, попавшийся под руку Люсиде...
...«Дорогая» скорчила самую скептическую мордочку, которую только умела, и благосклонно слушала распинающегося дампира, подумывая, что создай они Гильдию Компаньонов с Грейгом во главе, и про детище Дезири Мориарти все тут же позабыли бы — в умении очаровывать призраку не было равных. Вон уже и на колени рухнул... Куда?! Абигайль удивленно заморгала, пытаясь сообразить, где же она переиграла, что ее спутник усилил натиск. До этого вечера приятель как-то обходился менее трагичными жестами, свято веря, что его выходки простят в любом случае.
— Нет, я не собрался делать ей предложение руки и сердца на свадьбе ее подруги...
— И очень зря, милсдарь, — возмутилась девушка, театрально освобождая ручку из цепкой хватки привидения, — вы разбиваете мне сердце!
Некоторые гости оживленно зашептались и с интересом приблизились к странной парочке, которая с трудом сдерживала смех и старательно продолжала играть на радость жаждущим сплетен. Где же Люсида? Она пропускает такое представление, когда еще им удастся так позабавиться?
Грейг тем временем горячо умолял спутницу простить его да так успешно, что милая барышня, стоящая неподалеку и внимающая каждому его слову, впечатлилась посильнее ревенантки и готова была простить мужчину вместо Аби, подпусти ее кто-то чуть ближе к призраку. Но Абигайль лишь недобро покосилась на гостью, чем и воспользовался провинившийся — он вновь схватил девушку за руку и покрепче сжал, дабы та больше не пыталась портить ему малину и строить из себя неприступную мазель. Ревенантка запыхтела, пытаясь вырваться, но Айлей оказался безнадежно сильнее и противнее, чем она предполагала. Пришлось признать свое поражение и кивнуть, позволяя тому подняться с колен. Легкое движение — и они вновь стоят в паре.
— Знаешь, о чем я жалею? — поинтересовалась лже-Ноя как можно нежнее. — Что ты давно умер...
Еще один поворот вокруг своей оси, и вновь она любуется его пуговицей. Небольшая пауза в разговоре, и вот Абигайль уже лукаво улыбается своим мыслям и невинно продолжает:
— Иначе бы я тебя давно уже побила.

  Имение Сен-Мишель-Лоран

Танцы, танцы... Наверное, в детстве каждая девочка мечтала попасть на настоящий бал и закружиться под дивную музыку вальса с галантным кавалером своей мечты. Годы проходят, меняются времена, и в итоге кому-то достается мечта, а кому-то ее воплощение. Если бы все те маленькие девочки знали заранее, что скрывается за большинством улыбок и льстивых речей, они бы мечтали не о сказочных принцах, отважных капитанах и бесстрашных рыцарях, а о чем-нибудь более правдивом и лишенном двойного дна. Подобные глупости перестали волновать княжну лет в 20, когда на примере одной из своих гувернанток юная леди поняла, что выбирая рыцаря, рано или поздно в итоге получишь большую свинью. И единственное, что прельщало Даархель до сих пор на балах, приемах и прочих официальных мероприятиях, так это выпивка и танцы.
Вот и сейчас, кружась с князем по площадке, вампиресса чувствовала себя просто великолепно — Браун уверенно и мягко вел ее по кругу, слегка улыбаясь и расточая комплименты. Подобное поведение казалось странным после всех шпилек и хамства, коими так изобиловал мужчина ранее, но, несомненно, приятным. Даархель почти поверила в его искренность, почти. «Как же способны меняться вампиры, когда им что-нибудь нужно», — мысленно вздохнула княжна, продолжая улыбаться. «Впрочем, везде есть свои плюсы, так почему бы не уделить им чуть больше внимания?» — вампиресса решила не накручивать себя раньше времени и полностью отдаться танцу, получая удовольствие.
— Что ж, мечты сбываются, князь, — довольная девушка продолжала улыбаться. — И благодарю за комплимент, но позвольте узнать, что было бы, владей вы этой информацией раньше? — она чуть заметно прищурилась, глядя на партнера хитрыми глазами, в которых затаилось веселье.
На шутку мужчины Даархель только весело фыркнула, представляя, как этот тип при ее отказе и бегстве заламывает руки и посыыпает прилюдно голову пеплом. Богатое воображение дорисовало еще несколько деталей опечаленного вампира, которые не имели реального воплощения в настоящем и угомонилось. Впрочем, девушка и не стала заострять на этом внимания, потому как ей предоставили реальную причину приглашения.
— Разве у вас было недостаточно времени на разговоры? — она удивленно вскинула бровь. — Давайте сделаем так... — вся радость и легкомыслие слетели с нее, обнажая настороженность и минимальное доверие, — вы честно говорите мне, зачем так настаиваете на визите в свое имение — я предоставляю вам желаемое, то есть приеду сразу после свадьбы.
Дело было даже не в страхе за свою шкуру, а в нежелании получить кота в мешке — тратить свое время на неизвестно что, не самое заманчивое предложение. Даархель предпочитала знать заранее, куда ввязывается, даже, если понимала, что отказаться от затеи не сможет.

Имение Сен-Мишель-Лоран 

«Скучно-о-о. Ску-у-у-учно. Скучно!» — это были Отто, Баптист и Адик (в какой-то момент Умка понял, что невидимым друзьям пора дать имена, и те оказались совсем не против) и сегодня они удивили неслыханным единогласием.
Союз... ля-ля-ля... союз... тра-тра-тра... обет... обет... обет... обет.
«И правда, когда уже обед?!» — в животе малыша шумно заурчало, и Ал скривил недовольную мину, глядя на шмыгающих носом дамочек в первом ряду.
«Ну, чего-о-о? Чего вы ревете? — хотелось заорать им прямо в раскрасневшиеся и дрожащие, аки вишневый пудинг, лица, — Помёр чтоль кто-то?»
И почему все любят ходить на свадьбы? Чтобы поплакать? Сидели бы лучше по домам со своими соплями, и не вгоняли Альбуса, которым и так быть непросто, в уныние. Бросив еще один умоляющий взгляд способных растопить любое сердце лиловых глазищ на священника, мальчишка убедился, что с ним этот фокус не пройдет. Старик (такой старик!) и не думал замечать маленького ревенанта и, тем более, ускорять свою речь.
— Только тот союз будет счастливым, который благословлен Святой Розой и совершается при ее незримом присутствии...
Бедная Святая Роза! Вот, кому сейчас определенно хуже. Если она должна незримо присутствовать на каждой свадьбе.... Теперь понятно, почему ее называют мученицей.
Вот когда Альбус станет святым, то он поступит умнее — найдет себе несколько заместителей для грязной работы. Одни будут слушать молитвы, другие — исповеди, третьи — незримо присутствовать на венчании, а четвертые — являться простым смертным. Хотя... нет, являться Альбус будет сам. Нельзя же лишать верующих такого удовольствия!
А вот Арлет, кажется, нравилось. С таким восторгом, как девочка смотрела на невесту, дядю Эда и гостей, даже Альба на манку не смотрела. Она, представьте себе, не захотела даже поболтать с Алом, когда тот, решив как-то развлечься, попытался дошептаться до нее во время длинной и непонятной свадебной белиберды. Но Альбусу хотелось верить, что это не Арлет к нему охладела, а священник говорил слишком громко, мешая их общению. А затем стало совсем скверно, когда шумно и внезапно, в духе самого Ленокса, к большому венку, под которым почему-то они все стояли, подкатили еще четверо взрослых. Две пары, если подключить блестящую Альбусову смекалку.
«Э-э-э, нет-нет-нет-нет! Если тоже жениться надумали, то лучше передумайте!»- мысленно завопил ревенант.
Еще двух свадеб он бы точно не перенес. Но, нет... фух, обошлось. После обмена кольцами, которые Умка послушно и торжественно держал «всю дорогу», опоздуны не подумали становится под венок, что не могло не радовать второго шафера («Кольца все равно у меня! Съел, Рамир Ассман?»). Наверное, просто прибежали посмотреть на невесту... или на Альбуса.
А потом посыпался дождик из конфет (не поверите, но об этом Альбус как раз и мечтал!), и все разбежались в разные стороны.
— Кто куда, а мы за конфетами, — довольно буркнул Умка и пошел за конфетами.
Шоколадные, карамельки, даже орешки в глазури! Да это же просто тройная радуга! Но только тогда, когда все четыре кармана уже трещали от сладостей, Умка понял, что дал слабину, упустив из вида и Рамира, и Арлет. Да! Так и есть. Обоих и след простыл. Оставалось надеяться, что первый шафер не выпрыгнет из кустов, когда мальчик потеряет бдительность. И вообще, нечего тут околачиваться одному. Если не считать одну из тех пар. Ну, те, что остались, и прямо уже тут напиваются. Гадость какая!

А затем он увидел это! Предательство! Арлет, наконец, нашлась, но нашлась не сама, а с Дастином! Его Арлет! С его Дастином! Оба, как ни в чем не бывало, будто ничего и не сделали, будто не обнимались только что, будто не держались за руки, шагали к дому. Танцевать небось! Не-е-ет, этого не может быть. Да быть этого не может! Не могла она выбрать вместо него Дастина! И Дастин не мог так подставить своего лучшего друга! Этого. Не. Может. Быть!
Щечки Альбуса тряслись от ярости, когда он, преисполненный праведного гнева, мчался вслед за изменниками, которые уже успели скрыться в доме. А ведь Умка считал Дастина своим единственным другом (кроме Альбы, которая, скорее, часть его самого), а он... а он... «Какашка!»
Мальчишка уже был готов обнажить свои маленькие яростные кулачки, броситься на предателя, запрыгнуть на спину, повалить с ног на пол, сесть ему на лицо и барабанить этими самыми кулачками по груди. Но потом вдруг вспомнил, как сегодня Дастин пытался спасти его от скорейшей кончины и помогал скрыться с места преступления. И злоба как-то сама собой улетучилась. Но обида осталась, с ней в багаже Умка и рванул уже к Арлет.
Схватив почти на бегу девочку за руку, Альбус сердито повернул ее к себе.
— Арлет, — начал он с напускной строгостью, — что это ты творишь? Если кто-то увидит, что у тебя два кавалера, то подумают, что ты — падшая женщина (до конца смысла этой фразы Умка не понимал, но звучало эффектно, и все сразу пугались). Гости уже начинают шептаться... Ну, на самом деле это пока только я и они, — пытаясь кивнуть взглядом в сторону голосов в голове, мальчишка добился лишь того, что глаза скатились в кучу — выглядело впечатляюще, — но все еще может выйти из-под контроля (какая удача, в одну реплику удалось вставить два заумных выражения, которые Ал припасал для подобных случаев, хотя и промахивался иногда в применении).

  (временной скачок в полтора года)    Имение Сен-Мишель-Лоран

Отредактировано Джулиан Ассман (27.06.2012 19:20)

В голове все плыло. Зря он хватанул крови на голодный желудок. Дастина нещадно мутило. Потому, когда цепкие ручки Арлет обняли его, Дастин даже не обернулся, пытаясь подавить рвотный спазм.
— Ты был великолепен. Правда-правда.
В другое время Дастин бы растаял. Не так уж часто окружающими признавались его достоинства. Если уж быть честным, то редко. Совсем редко. Да и достоинств тех было — кот наплакал.
«Надо что-нибудь съесть», — посетила его голову благая мысль. Дастин сорвал яблоко с тяжелой ветки и со вкусом впился в его мякоть белыми зубами. Потом обернулся и едва не подавился. Нет, вообще-то он знал, как выглядит Арлет, но не предполагал чтобы так... С самой первой встречи Дастин язвительно называл подругу королевой, однако теперь Арлет вполне себе соответствовала этому титулу.
«Задери меня Моргот!»
Результатом потрясения стал весьма незамысловатый, но правдивый комплимент:
— Ты красивая.
Однако, Арлет его уже не слушала, а целеустремленно волокла по направлению к дому:
— Пошли скорее! Ты будешь со мной танцевать!
«Неееет!» — мысленно взвыл Дастин. Не то, чтобы он не умел танцевать. Умел, в школе научили. Просто он был голоден и пьян как раз в той мере, чтобы это понимать. И он прекрасно знал, чем все это может закончиться. Особенно, если учесть, что где-то по имению бродит злющий Даниэль.
— А то Альбус куда-то запропал, и я осталась совсем без кавалера. Непорядок! — продолжала тараторить Арлет. Дастин споткнулся, сердце скакнуло так, словно вознамерилось покинуть своего непутевого хозяина.
«То есть, как это запропал?!»
Додумать Дастин не успел. Виновник всех неприятностей не замедлил появиться как из-под земли.
— Арлет, — возмутился Альбус, — что это ты творишь? Если кто-то увидит, что у тебя два кавалера, то подумают, что ты — падшая женщина.
Глаза Дастина изумленно распахнулись, когда извозяканное шоколадом лицо Альбуса перекосила непонятная гримаса.
— Ты чего?! — перепугано прошипел Дастин, трясущимися руками стирая следы неуемного потребления конфет с возмущенной физиономии приятеля. — Ты где был?! Я уж думал Даниэль тебя того... как и меня... зашиб где-нибудь.
«Или все-таки попало ему? Ишь, заговаривается и тик какой-то нервный. Или просто конфет пережрал, утроба ненасытная? Дорвался...»
Такое уже случалось. Альбус тогда покрылся мелкой сыпью, а Илайе было строго-настрого запрещено пичкать мальчишку сладостями.

  Имение Сен-Мишель-Лоран

Отредактировано Дастин Дейн (11.04.2012 13:22)