Спальня Дарин
-----------------------------------------------------
— Конечно, мадам, я буду встречать вас книксеном, если такова ваша воля.
Покорно отозвалась Дарин, вновь вставая прямо. Поверьте, эта маленькая светлоглазая девочка умела говорить много и красиво, ну не страдала она отсутствием красноречивости, ничего тут не поделаешь. Получить похвалу ей всё же было приятно, но то, что сказала мадам Лоустоф вряд ли можно было назвать похвалой. Скорее это было снисходительное одобрение. Хотя бы так— же неплохо. И малышка с тонкой душой смогла уловить этот небольшой, но важный нюанс практически на инстинктивном уровне, даже не вслушиваясь в интонацию. Дарин хотела обиженно надуть губки, но тут же спохватилась. Она имеет дело не с тем человеком, чтобы прежние детские уловки действовали легко и просто. Придётся применить несколько другую тактику, чтобы расположить эту мадам-ледышку к себе хотя бы немного. Это было бы неплохим достижением для юной вампирессы. «И всё-таки мрачное у вас представление о мире, мадам. И то, что вы говорите несколько сложно для понимания. Но мы, в конце концов, не такие уж недалекие люди, разберёмся» — об этих мыслях нельзя будет даже намекнуть наставнице. Более того, она права. Дарин не привыкла сдерживать своих чувств, а всё выплёскивать сразу. Если хочется плакать, то юная Дракулитка плачет, если хочется смеяться — смеётся. Всё, о чём глагольствовала мадам «простым» языком, для понимания книжной Рин было слишком сложно, и только лишь эпитеты и сравнения дались ей поразительно легко. Вампиресса в улыбке чуть приподняла уголки губ так, что образовались очаровательные ямочки на щеках. Чуть ли не ангелом, сошедшим с небес, выглядела Дарин, когда так улыбалась. Нежным и понимающим ангелом, но каким-то далеким. Такое выражение лица было способно растопить ввести в заблуждение практически любого, особенно если это человек, но подействует ли оно на гувернантку — совсем другой вопрос. Однако, не попробуешь — не узнаешь.
— Мадам, не так уж негативно я к вам отношусь, не стоит утрировать. Просто вы несколько напугали меня таким неожиданным появлениям, а я, как прискорбно бы это не звучало, не сразу понимаю ситуацию, если происходящее кардинально изменилось.
Ровным и вежливым тоном звучал голос молодой Дракулитки, без заминок, без привычно-длинного «эмм», когда ещё не знаешь, что сказать. Но Рин знала как говорить красиво, а мадам Лоустоф уж точно научит её когда и что будет уместно вставить. В конце концов, эта женщина считается лучшей гувернанткой и даже бунтарской натуре вампирессы придётся признать это. Девочка улыбнулась нежно и открыто, всем видом показывая, что не настолько уж она ненавидит свою новую «мучительницу». Мимо неё проскользнула служанка, но Дарин никак на это не отреагировала, лишь усмехнулась в своих мыслях, ведь никогда не видела, чтобы эти девушки-служанки ходили с такими ровными спинами и так грациозно старались выглядеть. Никогда такого не было, пока не появилась мадам и это очень настораживало Дракулитку. Непреклонная натура отказывалась подчиняться кому-либо... Но был другой вариант, который, возможно, позже придёт в голову малышки, а пока она, практически в точности копируя движения Фелисити (наверное, выглядело довольно комично), присела на край стула и взяла в руки свою чашку с чаем. Сахара она аккуратно опустила порядка трех кубиков, поскольку очень и очень любила сладкое, и ложечкой тихо размешала до состояния однородной жидкой массы, а, проще говоря, до полного растворения сахара.
— От бала? Наверное, мне стоило бы испытывать какой-то непередаваемый восторг, томительную сладость предчувствия и прочее том же духе... Но, буду честной, бал стал для меня неожиданностью. Думаю, мне бы хотелось познакомиться там с новыми людьми — терпения нет, одни знакомые лица вокруг, словно я в клетке живу. Например, с теми, кто занимается лошадьми... Однажды...
Малышка улыбнулась и, аккуратно поставив чашку на блюдце, а блюдце на столки, сложила руки на коленях. Задумчивым и каким-то туманным взглядом обвела она свою комнату и потом снова опустила голову, да так, что смотрела прямо в глаза мадам Лоустоф. Когда-то серо-голубые глаза этой мазель были полны печали и грусти, а сейчас смотрели открыто, смело, весело. Никто не заметил, что в душе начали цвести цветы после такого долгого периода «тлена».
— Мадам Лоустоф, однажды я проедусь верхом на жеребце. Без седла и карьером... Или фехтовальщиков. И мне очень хочется увидеть других девушек и юношей. Мне интересно, как они ведут себя, о чём говорят и о чём думают.
Без какого-либо перехода вдохновенно продолжила Дарин, не позволяя пока и слова вставить мадам Лоустоф. Но ведь женщина сама у неё спросила, а никто и не ждал, что в голове у вампиресски может быть столько мыслей. Девочка действительно любила наблюдать за реакцией людей, по одной только мимике старалась угадывать характер человека до мелочей. Она вдруг улыбнулась, робко и невинно, и, поправляя на коленях складки платья, поинтересовалась у гувернантки:
— Мадам, а каков был ваш первый бал?