По гулким коридорам музея разнесся топот маленьких ножек и зазвучал переливчатый детский смех. Строгая учительница тут же поймала проказников и призвала к порядку весь остальной класс. Ах, эти маленькие очаровательные стихийные бедствия, живущие в мире ради игр и развлечений и так нелюбящие учиться, была в них какая-то запредельная святость и чистота, недоступная ставшим взрослыми людям и вампирам. Сияние детских глаз, любопытство, читающиеся на маленьких личиках, все ныне живущие когда-то были такими же ангелами, но беспощадное время похитило их крылья.
За учительницей и её группой наблюдала Эсмеральда, присоединившаяся к сегодняшней экскурсии, организованной одной из её школ для старших классов. Бедная молодая женщина с ног сбивалась, пытаясь утихомирить проказников и провести данное мероприятие гладко.
— Дети, тихо, мы в храме истории, — наконец прозвучал спокойный голос леди Лэйкмур.
Её слова произвели эффект холодного душа, мгновенно прервав все разговоры и смех. Множество маленьких глаз обратились к этой уважаемой статной даме в фиолетовом платье, от которой веяло какой-то почти мистической властью сейчас. Точно маленькие крольчата, загипнотизированные танцами старой змеи, все, включая и самих учителей, затаили дыхания, ожидая прекрасного, но смертельного для них последнего па. Но вместо этого Эсме лишь мягко улыбнулась, позволив всем спокойно выдохнуть и чуть расслабиться. Её рука, затянутая в белую атласную перчатку, указала на одну из выставок, посвященную истории искусств. Рубиновый перстень угрожающе блеснул, но тут же погас, отступив как дикий зверь, которого хозяин дернул за поводок, поблекнув перед мягкой улыбкой Матушки.
Дети парочками двинулись за своей учительницей, временами бросая взгляды на леди Лэйкмур. Кто-то побаивался её, кому-то было любопытно, а в чьих-то глазах читалось и восхищение красивой женщиной из расы вампиров.
Когда группа удалилась, женщина бросила взгляд на одну из картин, изображавшую двух влюбленных. В голове сам собой возник список предстоящих свадебных церемоний, интересно, сколько любви будет в них? Будет ли она вообще в новых союзах? Эсме задумчиво бросила взгляд на имя автора, знал ли этот талантливый художник, что есть любовь на самом деле? А знает ли она сама это чувство?
Стая вопросов никому не нужных, исключительно философских вопросов была готова накинуться на беззащитный разум вампирессы, но Лэйкмур не позволила этому свершиться. Отвернувшись от картины, она сосредоточила своё внимание на мелькающих в соседнем чале детях, одетых в школьную форму. Но тут взгляд серых глаз привлекла задумчивая фигура молодого вампира, не узнать его было бы сложно, пусть годы изменили лик и тело, но сама аура отстраненности так и не покинула юного фон Дуартэ. Зашуршав платьем, Эсмеральда подошла к своему бывшему ученику, на её губах заиграла приветливая, но несколько отстраненная улыбка, свойственная аристократам, получившим не только хорошее воспитание, но и обладающим некоторым опытом интриг.
— Ах, дорогой Огэст фон Дуартэ, какая неожиданная встреча! — звонко щелкнул расправляемый черный веер в её руках, легкий ветерок потревожил черные кудри, обрамляющие благородно-белое лицо. — Не чаяла встретить здесь тебя, вижу, что тяга к знаниям с годами не покинула тебя.
«И я очень надеюсь, что ты здесь не один, мой дорогой, в твоём возрасте уже пора бы появляться в обществе дам»- так и читалось в сияющих глазах Матушки клана Аскар.

Эсмеральда мысленно усмехнулась, не успела она поприветствовать юношу, как он уже мечтал от неё убежать, причем, чем дальше, тем лучше. Ох уж этот Огэст, годы совсем не изменили его, но лишь усугубили нелюдимость и отчужденность по отношению ко всем окружающим, с таким набором качеств не так просто подыскать себе достойную пассию. Впрочем, если верить слухам, то родители юного Фон Дуартэ выступали за чистоту крови, потому будущее его, скорее всего, было предрешено... если только он сам не потрудится изменить его, в чем леди Лэйкмур сильно сомневалась. Честно говоря, сама Матушка возлагала серьезные надежды на его брак, всей душой желая ему счастья, а кто может лучше поспособствовать этому, чем подходящая женщина рядом? Следует отметить, что сама Матушка выступала против кровосмешения, пропагандируя не столько губительную по её мнению чистоту крови, сколько разнообразие. В конце концов, именно так появились Аскары, один из сильнейших кланов вампиров.
— О, как и всегда, милый Огэст, вяжу салфеточки и жду свою смертушку на чай, а она все опаздывает и опаздывает, — с этими словами женщина взяла юношу под локоть, отрезая тому всякие пути к отступлению. От этой женщины никто ещё так просто не уходил. — А как сам поживаешь? Не женился ли часом? — почти проворковала эта старая кумушка, так и сияющая заботой о ближнем своём и его личной жизни.
Вопрос был с подвохом, так как хранительница клана Аскаров была в курсе всех свадеб сыгранных и только намечающихся, её положение обязывало отслеживать подобные вещи особенно тщательно. Но далеко не всегда знанию даются, чтобы ими делиться или же показывать на публике. Да и удержаться от шпильки в адрес этого мизантропа было очень трудно, сам его облик так и просил об этом! Эсме сочла это маленькой местью за столь вежливо-холодное приветствие, будучи по натуре своей несколько вредноватой (если не сказать больше) дамой, она любила действовать назло в некоторых определенных ситуациях и когда обстановка этого позволяла. А что может быть лучше небольшой игры со своим бывшим учеником?
Улыбка старой лисицы не сходила с губ вампирессы, когда она аккуратно начала увлекать юношу на прогулку в соседний зал, где сейчас собрались её милый дети. Эсмеральда всегда считала, что нет более действенного лекарства от душевных недугов, чем общение с этими проказливыми ангелами.
А эти самые ангелы в это самое время решили поиграть в догонялки прямо в зале выставки, чем доставили множество неприятностей для своей учительницы. В гулких стенах музея снова зазвучал детский смех и звонкое топанье множества маленьких ножек. Один из особенно заигравшихся мальчиков выбежал прямо на встречу к Эсмеральде и Огэсту и со всего ходу врезался в юного вампира, отлетев в сторону и упав на пол.

Когда из соседнего зала выбежал один из учеников, опытная женщина тут же незаметно ослабила хватку, весьма точно просчитав траекторию... скажем так, полета. И действительно, маленький сорванец весьма точно врезался в Огэста, повалив последнего на пол, но вот сама леди Лэйкмур осталась стоять в стороне, прикрывая веером полуулыбку, мелькнувшую на её губах. Вот вам и кара свыше за неуважение к старшим, будьте же повергнуты вы детьми своими к ногам предков! Несколько ироничная картина не находите?
— Как печально, что ты до сих пор одинок, — проворковала она вслед уже улетавшему по направлению к полу вампиру.
«Ах, низко полетел, никак к дождю!» — мысленно усмехаясь, подумала эта кумушка, всеми силами пытаясь удержаться и не выказать своего веселья на публике.
Ещё до того, как юноша пришел в себя после столь внезапного столкновения с новым поколением, вампиресса мастерски изобразила на своём лице почти расстроенное и почти суровое выражение. Её вездесущий веер опустился на голову сидящего на полу мальчика, который до сих пор не осознал всего случившегося и смотрел на странного незнакомца расширенными от удивления глазами.
— Вильям, что я говорила по поводу догонялок в музее? Смотри, к чему привело твоё непослушание! А ну сейчас же извинись перед господином, — весьма строгие, с металлическим привкусом, нотки привели шалуна в чувство. Точно на пружинках, он вскочил на ноги, но запоздал с извинениями, виновато потупив взор.
В это время другие дети и не на шутку перепуганная учительница подоспели в зал, узрев всю картину. Все, включая женщину, затаили дыхание, ожидая чуть ли не конца света в масштабах одного небольшого музея. И вестником Армагеддона послужило упоминания возраста самой леди Лэйкмур.
Неторопливо и вальяжно, точно в замедленной съемке, дама в фиолетовом платье подошла к господину Фон Дуартэ. Её пронзительные серые глаза, давно утратившие мягкость пунцово-винного цвета, воззрились на юношу сверху вниз, наверное, именно так голодный сокол смотрит на мышь-полевку перед последним смертельным броском. В высшем обществе было одно неписанное правило, нарушение которого могло привести к весьма печальным последствиям, о возрасте мог шутить только сам представитель старшего поколения. Если до сего момента улыбка на её губах хоть и являлась лисьей, но не выглядела хищной, то сейчас в мягком свете музейного освещения блеснули клыки в обрамлении слишком алых губ.
— Ну-ну, дорогой мой Огэст, меня может оправдать мой возраст, а чем же вызвана твоя неповоротливость? Или ты все так же являешся противником любой физической активности? Ай-яй-яй, совсем не думаешь о своём здоровье, — вторая фраза была сказана столь двусмысленно, что невольные слушатели, знавшие о личности этой женщины, невольно почувствовали себя несколько неуютно. — Вильям, неужели ты решил изобразить статую и сойти за один из экспонатов данного музея? Помоги господина Фон Дуартэ подняться и извинись за своё неподобающее поведение!
Мальчик сорвался с места и подошел к поверженному силой юности взрослому.
— Из-из-извините пожалуйста, я не хо-хотел, — заикаясь начал ребенок, пытаясь помочь много более тяжелому мужчине принять более вертикальное положение. Оценив по достоинству старания ученика, Эсмеральда протянула руку Огэсту, предлагая много более существенную помощь.
— Не ушибся, дорогой мой? — где-то сзади послышался тихий детский шепот.

Отредактировано Эсмеральда Лэйкмур (24.07.2011 23:04)

Мальчика затрясло от таких мыслей, он бросил короткий взгляд на излишне жизнерадостную и чересчур дружелюбную улыбки леди Лэйкмур. Перспектива получить подобные записки была невероятно заманчивой, но вот тихий, притаившийся гнев Матушки в качестве бонуса пробуждал древний инстинкт самосохранения.
Проницательные серые глаза чуть блеснули, подметив внезапное замешательство ребенка. Украшенная длинными белыми клыками улыбка стала чуть шире, веер в руках сам собой запорхал медленнее, едва ли не гипнотизируя невольных наблюдателей всей этой картины.
— Ну-ну, мой милый, не стой столбом, поспеши к другим, — е голос был сладким и тягучим, точно мед, в котором не представляла особой трудности утонуть любой неосторожной мошке, польстившейся на угощение. — Дети, — леди хлопнула веером по раскрытой ладони, призывая своих подопечных к молчанию. Вместе с ними смолкли и прочие редкие посетители данного зала, так, за компанию и для личностного спокойствия. — Поздоровайтесь с господином Огэстом фон Дуартэ, он был прилежным мальчиком, хорошо учился и добился очень многого!
Раздался нестройный хор детских голосов, кто-то из девочек присел в реверансе, но все без исключения обратили своё внимание на молодого мужчину, словно ожидая от того чего-то необычного. Может хоть фокус покажет, или расскажет какую забавную историю? Насладившись столь пристальным вниманием цветов жизни, леди Лэйкмур ненавязчиво подтолкнула своего собеседника к толпе детишек.
— Идем, пообщаемся с юным поколением, уверена, тебе есть, что им рассказать. Может даже дашь какой-нибудь дельный совет... не включающий в себя врезание в пожилых дам с целью повергания их в более горизонтальное положение, — самая невинная улыбка озорной бабочкой впорхнула на лик женщины. Наверное именно с таким выражением лица в судный день грешников будут повергать в пучины вечных мук. — Вильям... помоги мне сдвинуть с места мистера, только не твоими методами, если можно.
Мальчик звонко хлюпнул носом и взял Огэста за руку, увлекая его в круг своих друзей. Леди Лэйкмур всерьез взялась за социализацию этого молодого джентльмена, пуская в ход все имеющиеся в её распоряжении уловки. И она уже продумывала следующий шаг в достижении своих целей. О да, с появлением бывшего ученика экскурсия определенно стала более интересной!

Учительница заметила молящий взгляд мужчины, но не в её силах было помешать происходящему, потому бедная женщина с нездоровой бледностью совсем не причастной к генам вампира только неловко улыбнулась и развела руками. В конце концов, пока леди Эсмеральда занимала детей Огэстом, она сама отдыхала от этих маленьких бесенят.
— Ах, ты как всегда само очарование, Огэст! — отмахнулась от его слов пожилая вампиресса, получающая от этой незапланированной экзекуции определенное удовольствие. Не только ученикам можно измываться над учителями, месть способна настигнуть вас в самый неподходящий момент, и будет она одета в фиолетовое платье, с веером в руках и самой добродушной улыбкой на губах. — Дети, господин фон Дуартэ врач. Он лечит больных, спасает жизни, правда здорово? — ворковала стоящая рядом Лэйкмур, проявляя чудеса игнорирования всего окружающего, включая страдальца вампира.
Множество блестящих детских глазок устремились на мужчину, в толпе послышались тихие шепотки и хихиканье. Детям явно понравился совет этого унылого взрослого, пусть и не все рискнут ему последовать.
Одна девочка из толпы, самая маленькая и, несомненно, самая кудрявая из всех, вышла вперед, протягивая дяденьке леденец на палочке. Она прижимала к груди плюшевого мишку с оторванным ухом, держащимся исключительно на честном слове и парочки ниток. Ребенок насупился, глянул на дяденьку исподлобья, громко засопел и решительно протянул ему драгоценную сладость. Все стихли, даже сама Эсме прекратило обмахивать себя веером, наблюдая за всем происходящим. Малышка нетерпеливо потрясла леденцом в воздухе, явно намекая, что следует взять её великий дар и как можно скорее. Другие дети в толпе жадно сглотнули, неотрывно смотря на новенькую яркую сладость, ещё не успевшую покинуть зазывную обертку.
— Похоже, ты понравился Эсмеральде, — мягко улыбаясь, почти прошептала Лэйкмур. У неё и правда была ужасающи хорошая память, позволявшая помнить едва ли не всех учеников. Женщина прекрасно понимала всю важность этого незамысловатого ритуала, дети пытались принять его в свой круг.
«Наверное, даже им стало жалко бедного страдальца Огэста, тем более, что он был моим учеником!» — пронеслось в её голове при виде всей этой весьма комичной, но очень серьезной сценки.
Крошка Эсме всегда отличалась решительностью и некой диковатостью, она не была разговорчивым ребенком, зато её упрямство считалось легендарным в школе, как и скверный характер. Но у этой девочки было золотое сердце и чутье на людей, вампиресса поняла это сразу, как только заглянула в эти карие глазки. Лэйкмур верила в девочку, потому лично инвестировала деньги в её обучение, понимая, что родители её тески просто не потянут такие расходы.
И вот сейчас эта маленькая девочка пыталась угостить совершенно незнакомого ей вампира своим леденцом, неслыханная щедрость!
«Твой ход, дорогой Огэст», — размышляла леди, ожидая развязки этого молчаливого сражения Давида с Голиафом.

Отредактировано Эсмеральда Лэйкмур (29.07.2011 02:45)

Дети шумной толпой устремились к появившемуся дяде, явно желая прокатиться на его плечах. Несчастная учительница что-то кричала им вслед, но с тем же успехом она могла попытаться уговорить водопад цунами остановиться и тихо-мирно вернуться в океан. Женщина в отчаянии посмотрела на леди Лэйкмур, спокойно наблюдавшей за всем действием, но вампиресса лишь благодушно махнула рукой и улыбнулась, выказывая всем своим видом явное НЕнамерение вмешиваться.
Из всех учеников только малышка Эсме осталась на месте, переводя угрюмый взгляд с мишки на врача и обратно. Наконец она кивнула и аккуратно протянула своего друга дяде. Проследив, чтобы Огэст взял мишку правильно, девочка сделала шаг назад и уставилась на врача, уперев руки в бока. Она сейчас пыталась придать себе такую же значимость, как взрослая и очень-очень занятая женщина, но для полноты эффекта её определенно нахватало роста и... объема, но вот хмурый выжидающий взгляд был выдержан в лучших традициях!
— Душеньки, идите присмотрите за бедным мужчиной, думаю, его надлежит спасти от детей и как можно скорее, — доверенный леденец указал на шумную стайку детей, обступивших бедного слугу. Ещё немного, и ученики возьмут дело в свои руки, оседлав опешившего взрослого своими силами, кажется парочка мальчишек уже готовилась повиснуть на его руках!
— Эсме, не волнуйся, Огэст прекрасно обращается с иголкой и ниткой, он обязательно спасет твоего мишку, — обратилась к девочке вампиресса, когда учительница уже спешила к своим непоседливым подопечным.
Девочка посмотрела на подошедшую леди в фиолетовом платье и едва заметно сделала шажок назад, словно желая спрятаться за её широкую юбку. Быть смелой и независимой в столь юном возрасте ей определенно давалось с большим трудом, но ребенку хватило выдержки сохранить строгое лицо и проницательный взгляд, направленный исключительно на молодого фон Дуартэ.
Эсмеральда тихо усмехнулась, погладив непокорные кудряшки на маленькой головке ребенка. В отличие от Огэста она знала как и почему был порван несчастный мишка, потому более чем приветствовала проявление такой доброты со стороны бывшего ученика.