Солаю Нодашу
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
— Для Вас ценнее результат, нежели сам процесс создания чего-либо? — выслушав ответ вампира, спросила Камилла, заинтересованно смотря на собеседника. Нельзя сказать, что для неё результат действа не имел значения. Отнюдь, она ценила плодотворную работу, которая несла за собой впоследствии значимые плоды. Но искусство было особой стезёй. Порой растраты на него значительно превышали доходы, хотя и нельзя оценить в денежных средствах душевное наслаждение, которое можно получить в те дивные мгновения, когда прикасаешься руками к холодным и гладким клавишам рояля или, плавно водя кистью по мольберту, отражаешь на бумаге то, что таится у тебя на душе. В некоторых моментах герцогиня была согласна с Солаем, например, в том, что можно получать удовольствие не только от самой музыки, но и от отточенных движений музыкантов. От их идеальной осанки, мягких и гибких жестов, плавных и тягучих движений, когда они играли лиричные произведения, или от жёстких и чётких, когда из-под их рук вырывались на волю надрывные и мощные звуки. Их движения в своём роде тоже были искусством, поскольку грация, дополняющая до идеала образ музыканта, придавала творцам некой загадочности и притягательности. В своей необыкновенно лёгкой и парящей манере двигаться они разительно отличались от представителей иных занятий, которые казались более блёклыми и скучными на фоне этих таинственных существ.
— Мастерство... — с лёгким налётом задумчивости протянула вампиресса. — Пожалуй, да, мастерство в любом труде достойно уважения. Но мастерство музыканта... мне кажется, этот вид мастерства особенно сложно оценить по сравнению с другими.

Даархель Аттари
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
Ему стало даже смешно от того, как она представила падение дирижабля из-за его дебоша. Но он лишь слегка улыбнулся, не выдавая этого в лице. Хотя она была права, отец бы очень не обрадовался такой рекламе их семье. Он и так практически никогда не был примерным сыном, но чтоб настолько масштабно напакостить, да ещё и уже в таком зрелом возрасте, после возвращения в семью. В общем, никаким подвалом с крысами он бы не отделался.
Дальше пошли очередные размышления про официальный тон, она никак не могла понять, что он так шутил, исконно и давно он говорил официально, по приколу, это было забавно учитывая, что они давно перешли на ты и никакие титулы и этикет обоих не волновал. А она начинала взъедаться или думать что он в обиде, но поскольку в слух не спрашивала об этом, объяснить ему суть так и не удавалось.
Какая примерная была девочка, даже не вериться, что это был чистый ангел соблюдающий все нормы и стандарты аристократической жизни, сейчас она явно изменилась и это не может не радовать, всё же консервативная аристократка, была бы ему не так по нраву.
— Нет, никакого особенного смысла, просто интерес, — не мог же он спросить о чём-то действительно изощренном у светской дамы в ресторане за обедом. — Ну я, скорее, имел в виду такие шалости, которые не признаются в высшем свете.
Народ прибывал, и девушка отвлеклась на пёструю толпу входящих. От взрослых мужчин, до юных леди. В основном аристократия, манерность и шик, но были и довольно интересные индивиды, типа того оборотня, что боролся с соблазном стать зверем. Всё так чтение мыслей даёт много интересной информации. Ему всегда были интересны оборотни, но не так как он их встречал, точнее не те, те были бесчеловечные совсем, просто звери себе на уме. И речь даже не о оборотнях Браунов, а просто о тех кого он встречал за своё немалое существование: «Да, примерно 109360 дней жизни, каждый день не похож на предыдущий. Только так можно тянуть эту вечность». Девушка снова заговорила, вернувшись из обозрения светской богемы.
— Ой нет, дорогая моя Хель, изысканности в моих историях не на грамм, — рассмеялся он. — Я был злым и жестоким ребёнком, не имеющим особого представления о жалости и сострадания. — Им принесли заказ и он с удовольствием взялся за приборы: — Приятного аппетита, прекрасная миледи.

Камилле Девон
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
— Важнее? Едва ли. Что для меня действительно важно, так это материальность результата. Возможно, Вы можете посчитать это узостью мышления, но, как говорил один мой хурбастанский знакомый, широко мыслящий ум — как широко открытая рана. Уязвим для любой отравы. Подвержен загниванию. Способен принести своему владельцу лишь боль. Впрочем, — глаза Кометы снова «улыбнулись», — это выбор, который нельзя сделать за других.
«О Роза, что за ахинею я несу? Хотя надо признать, что мое умение поддерживать разговор постепенно иссякает. Проклятый дирижабль. Осознание того, что ты находишься на Моргот знает какой высоте не облегчает задачу».
Если хочешь что-то сказать про Комету, скажи, что он не знает как себя вести в подобных ситуациях. Отсутствие опыта в этой сфере сказывалось на его поведении. Вечно веселый Солай куда-то пропал, а вместо него на свет вылез отчужденный, холодный, но все еще желающий пошутить вампир. Ведь если развлекать его никто не собирался, то у него не оставалось иного выхода, как сделать это самому.
— Но, к моему глубочайшему сожалению, немногие способны ценить мастерство. Вы знаете мастера Брока? Вряд ли. — Черты лица Солая смягчились, отметая любые намеки на оскорбление, которые могли содержаться в его словах. — А ведь благодаря нему этот город не утопает в... в общем, не утопает. Держится на плаву. Верховный Ассенизатор, лорд всея канализации, очень важная для процветания Дракенфурта личность. Надо ли мне добавлять, что он не пользуется особым уважением?

Камилле Девон
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
Речь Камиллы, наполненная непонятными для Солая материями была неожиданно прервана — она обернулась, после чего на лице Кометы проступило удивление(в какой уже раз за день!) и, в некоторой степени, облегчение. Он не услышал ничего, что могло бы заставить его собеседницу обратить внимание на столик вне поля ее зрения, но так же был рад концу разговора зашедшего совершенно не туда и не имеющего логического продолжения.
«Тогда может быть дело в том, что она в самом деле „услышала“ как ее позвали? Внутри своей головы... Нет, невозможно! Иначе она могла читать и мои далеко не соответствующие моему нынешнему образу мысли. — Вампир пристально посмотрел на вампирессу, а в его взгляде появился хищный, оценивающий огонек. — Если она и читала мои мысли, то мастерски это скрывает. Что же, будем считать, что я просто чего-то не услышал».
Переведя задумчивый взгляд на вторую участницу «комедии», он за несколько секунд принял решение. Комета отрешенно почесал голый подбородок и медленно кивнул.
— Не вижу причины отказывать вам в этом удовольствии, миледи. — Рот вампира скривился в сардонической усмешке, он слишком хорошо понимал, что такое друзья. Ты идешь с ними, бьешься, бок о бок, а потом начинаешь копать. Шесть футов — достаточная глубина для достойного погребения.
— Тем более что общество утонченных леди еще никого не обременяло, — он пожал плечами.
«Конечно, я мог бы предпочесть компанию леди хорошему сну, но каюта оккупирована, а альтернатива хорошему разговору не может меня порадовать. Сны, черт бы их побрал. Хотя, надо признать, именно такие беседы наводят меня на размышления о них. Как же это отличается от пережитого мной маленького „эпизода“, из-за которого я здесь оказался. Все было предельно понятно... — вампир мысленно вздохнул, вспоминая уже успевший полюбиться ему образ ламии. — По крайней мере, ее намерения были ясны и однозначны».
Выражение глаз Кометы не изменилось, тот же оценивающий «улыбающийся» взгляд, но вместе с этим там появилось что-то новое. То, в чем он никогда бы не признался ни самому себе, ни окружающим. Мечта. К сожалению, он не мог позволить себе мечтать в этой обстановке, поэтому зеленые глаза Солая снова прояснились, а взгляд стал более настороженным. Сам же Комета гадал, успел ли хоть кто-нибудь заметить произошедшее...

Скарлетт Остин
-----------------------------------------------------
Каюта второго класса № 8
-----------------------------------------------------
— Скарлетт, — выдохнув имя, Джек прислонился спиной к верхней полке и, откинув голову, закрыл глаза. Казалось, что всё налаживается, что счастье топчется у дверей, как заждавшийся гость, стоит только распахнуть дверь — и оно войдёт в жизнь. Но это было лишь иллюзией, горькой иллюзией измученного любовью разума и сердца. Остин любила его, это было прекрасной и чистой правдой, которая поддерживала его в эту минуту. Но обстоятельства... чёртовы препятствия жизни, с которыми вовсе нелегко справиться были против него. Она невеста, ангел, пообещавший своё сердце другому. Разве могло это чистое и светлое существо не сдержать своего слова? Нарушить данное обещание? Джек знал, что нет. Скарлетт бы ни за что не решилась причинить боль кому-то ради собственного благополучия. И хотя с ним она поступала жестоко, судя по его личным понятиям, она знала, что он справится. Он уже был вдали от неё, смог это пережить. Сможет и во второй раз. Но её же избранник через такие муки не проходил, потому последствия изменения её решения были неизвестны. Но для Фаррела это утешением не было. Он любил Скарлетт все эти годы и не мог смириться с мыслью, что из-за собственной доброты она будет мучить себя, поскольку дала слово чести.
«А будет ли мучить она себя? Чем плох этот проклятый аристократ? У него положение, деньги, связи. Он наверняка сделает её представительницей своего клана, даст ей семью. А что есть у меня? По сравнению с ним — ничего, только моя любовь, которую я оцениваю гораздо выше, чем его. Но я не могу от неё отказаться, не могу сдаться без боя. Столько лет я ждал этого дня, ждал встречи с ней, не теряя надежды ни на минуту. И отказаться теперь, когда она рядом я просто не в силах. Что же теперь делать?» — вампир провел рукой по лицу, словно снимая с себя боль и отчаяние. Он был в растерянности, в нём бушевали смешанные чувства, которые сводили его с ума. Этот дирижабль, этот полёт, эта боль, что сдавливала сердце. Терпеть уже просто не было сил. Открыв глаза, Джек даже не сразу понял, сколько прошло времени. Кажется, не так давно звучало сообщение администратора о намечающемся пиршестве, а уже наступила ночь. Мышцы затекли от прибывания в одной позе и, слегка поиграв мускулами для расслабленности, вампир расправил плечи с твёрдым намерением развеяться на банкете.

Карлу Груффиду
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
«Увидел», — мелькнула мысль уже перед самой встречей.
Столь же рыжеволосый, опасный, оставшийся безымянным на сто лет вампир снова оказался перед художницей, как и несколько десятилетий назад.
Элизабет улыбнулась уголками губ, кратко взглянув на мужчину, на миг опустила голову и столь же кратко кивнула — реверанс Бетси считала не всегда уместным, да и если учесть количество знакомых здесь лиц — ноги устанут перед каждым в реверансе приседать, и наклон головы иногда может стать достаточной мерой приличия.
— Да, я иногда сама поражаюсь своему везению... — немного приглушенно ответила Элизабет, вновь взглянув вампиру в глаза. Желтые радужки за эти годы приобрели несколько новых оттенков, стали насыщеннее и ярче, однако сейчас были какими-то апатичными и, казалось, поблекли, выдавая грусть и тревогу девушки за подругу, которые она усердно держала в себе. — Признаться, я даже рада нашей новой встрече... в любом случае, друг мой, если захотите притворить свой злобный план — тут и правда свидетелей до тучи, неудобно для вас... да и, смысла нет, я же сдержала свое слово и продолжаю молчать о вашей сути до сих пор. А еще... я бы не хотела расстраивать своей смертью дорогую невесту.
В последней фразе слышалась ирония, но вдруг ее глаза уловили нового человека.
«Да чтоб я провалилась...» — эта мысль буквально оглушила художницу изнутри, когда она снова увидела Фаррела. Ненависть, злость заставляли глаза ревенанта загореться с новой силы, делая взгляд девушки похожим на змеиный.
— Простите, друг мой, я на секунду, — встав с места, девушка улыбнулась рыжеволосому вампиру и обошла его, на миг коснувшись его ладони, лежащей на трости. Все такая же грубая и холодная, но кое-что еще было — уверенность и спокойствие стали сильнее и крепче, отчего прикосновение было для девушки очень приятным.
Несколько тихих неспешных шагов и вот Бетси уже встала напротив Джека, глядя на него прямым взглядом — холодным и одновременно пламенеющим от злости. Девушка кивнула, а после слегка склонилась к мужчине и тихим, спокойным, но исполненным какой-то загробной атмосферой, голосом произнесла.
— Я знаю, кто ты и на что обрек ее. Посмотри, что ты делаешь с ней, посмотри, как она мучается, как ей больно... и ты думаешь легко с этим жить и становится ли легче, если причина боли появляется снова..? Это как в старый шрам снова загнать нож и начать проворачивать его, чтобы на этот раз шрам затягивался еще дольше... Только это еще больнее, намного. Подумай, каково ей, представь себя на ее месте. Представь, что она исчезла, ты болел и жил, а когда боль вроде бы ушла, она появилась снова. Какие бы чувства тебя одолевали? Ммм? Не уж то ты бы просто так ее простил и принял тут же с распростертыми объятьями? Ты же предал ее... а она должна предавать человека, подарившего ей покой и счастье, просто так, потому что ты вдруг снизошел из ниоткуда? — Девушка взвела вверх тонкую бровь и выпрямилась снова. — Я все сказала, подумай над этим... но я не желаю видеть ее слезы. Отвечать за них тебе.
Развернувшись, Элизабет снова вернулась к своему бывшему собеседнику.
— Ну что ж... я снова здесь. Расскажи, что же привело вас сюда? Я думала, вас бесит общество снобов...

Балтииру ле Бога
-----------------------------------------------------
Музыкальная комната
-----------------------------------------------------
Тонкие пальцы быстро бегали по белым клавишам, играя печальную мелодию старой песни, слова которой вертелись в голове, не желая уходить. Сирените вполуха слушала юношу. Когда он подошел и осторожно провел рукой по краю инструмента, девушка чуть повернула голову, взглянув в сияющие холодным блеском глаза спутника. Его лицо было так спокойно и уверено, только слега заметная улыбка, как отголосок того, что он слишком долго носил маску, и уже не мог расстаться с ней окончательно. Но стоило ему отойти, как Сир вновь переключила свое внимание на клавиши. Пустые, холодные глаза смотрели, куда-то вдаль, Сир слушала, впитывая все слова, вылавливая малейшие изменения в голосе, в манерах, словно желая угадать, что же он чувствует на самом деле.
— Я не собираюсь вас отдавать в руки правосудия. Как было сказано еще тогда в каюте: Пока вы не переходите грань, вам некого бояться. Я не причиню вам вреда, — отчеканила она. — Играть как дальше, боюсь, у нас не получиться. На вашу беду, я слишком хорошо знаю Моргана, а он знает меня. И поверьте, он скорее согласиться с тем, что я решила уничтожить его дирижабль и наняла банду пиратов, чем с тем, что у снежной королевы вдруг появился король, да еще такой как вы. Живой... — произнесла она, усмехнувшись подобному положению вещей. Угораздило же ее связаться с пиратом, да еще с подобным Балтииру. Если не это шутка Розы и проказа Моргота, то она ничего не понимает в жизни. Не хватало еще того, чтобы она вдруг стала проявлять к нему симпатии. Да встретившись они просто на улице, Сир бы даже не посмотрела на молодого человека. А напав он на ее корабль, просто бы отправила к праотцам. А тут играет роль возлюбленной и самое смешное, что это ей почему-то доставляло удовольствие. И ему, судя по всему, тоже нравился этот спектакль, раз он так упорно не желал его завершать.
— Хотя... — немного подумав, вдруг произнесла Сир, и песня, что не давала ей покоя с того самого момента, как девушка села за фортепиано, вырвалась на волю.
«Мне совсем не больно поднести к руке огонь
И не больно нож зажать в ладонь.
Сердце мертвое не билось,
А теперь оно разбилось.
И сейчас так больно мне,
Наяву, а не во сне.
И верю я всерьез,
Будто есть еще во мне остаток слез».
Песнь закончилась — девушка замолчала, крепко зажмурив глаза, успокаивая то, что так не вовремя пробудилось от нескольких опрометчивых фраз. И когда сердце вновь вернулось в привычный ритм, и душа оказалась заперта в ледяных оковах, Сир встала из-за инструмента и подошла к молодому человеку. Ни секунды не поколебавшись, она страстно поцеловала его в губы. Все, что было в ней живого, все эмоции и чувства, что хоть когда-то зарождались в умершем сердце, она поместила в этот один поцелуй, который захлестнул замерзшую душу порывом чувств.
— Это плата рыцарю, за то, что он не станет пиратом, — произнесла она, оторвавшись от губ молодого человека. Всеми силами она старалась сделать голос как можно более спокойным, но чувства, которые проснулась так не вовремя, все-таки пробивались, но заметить это было очень сложно. — Так что же мы будем делать? — вновь спросила она, обходя Балтиира, точно хищник, ищущий слабое место у добычи. — Что же мы имеем? Благородный пират, прекрасный принц. Жестокая королева, ангел смерти. Забавная пара, особенно для тех, кто знает нас обоих, — произнесла она, встав за спиной у юноши и, глубоко вздохнув, добавила: — Интересно, тебя это забавляет так же, как меня?

Элизабет Дюваль
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
Глаза Карла казались пустыми, но это лишь видимость, весьма удачная особенность, которой его наградила сама природа. На деле же он практически всегда был внимателен к мелким деталям. Груффиду не нужна эмпатия, чтобы ощущать эмоции и чувства. Достаточно видеть глаза, мельчайшие изменения лица и слышать голос.
Её глаза яркие, но он определенно запомнил их другими, горящими и источающими энергию. Впрочем, возможно, это его фантазия сама добавляла новые яркие детали. Сложно быть уверенным в собственных воспоминаниях, когда прошло довольно много времени, пусть эти годы — покажутся сущей мелочью тысячелетним вампирам.
Карл молчал. Девушка, имя которой он, к несчастью, все-таки запамятовал, действительно оставалась спокойной. Её реакция вновь несколько удивляла. Карл прекрасно знает, что есть люди, которых тянет к чудовищам. Эти люди тихие и безобидные, воодушевленные примером монстров в человеческой оболочке, лишенных каких-то рамок и границ. Они восторгаются психопатами, желают видеть в себе хищников, но обычно ничем не отличаются от прочей дичи. Однако эта девушка совершенно другая.
Она ошибается только, если считает, что у Карла есть какой-то план. Обыкновенное желание сломать её тонкую шейку и опустошить содержимое желудка, проделав то же самое со всеми пассажирами, это не план. Обыкновенное желание.
— Невестки? — эхом повторил Карл. Кажется, там определенно слышалась вопросительная интонация, хотя, конечно, Груффиду было совершенно все равно.
И вдруг глаза девушки изменились. Это яркая вспышка, недоступная взору неподкованного в этом деле глазу. Злоба или ярость — Карл не знал, но он нутром чувствовал всю силу пробудившихся эмоций, таких сильных и объемных, что определенно накрыли бы с головой чувствительного эмпата. Это не просто пожар, скорее взрыв и оставшееся после него пламя.
Карл кивнул. Он заметил, что этот огненный взгляд направлен куда-то в толпу. Её теплые пальчики коснулись холодной кожи вампира, но это прикосновение было таким мимолетным, что не пробудило каких-то отчетливых эмоций. Неудивительно, ведь бесчестное множество барьеров скрывали не только чудовище, но и едва ли не большую часть его истлевшей души.
Груффид обернулся, краем глаза наблюдая за девушкой. Она подошла к неизвестному Карлу мужчине. Похоже, одно только его появление вызвало такой мощный всплеск столь сильных эмоций и чувств, коим невозможно было сопротивляться, оставаясь в стороне. Вот только эти личные драмы не слишком волновали Груффида. Он мог лишь позавидовать этому неизвестному мужчине. Ярость и злоба — истинный деликатес для настоящих гурманов, пусть и не сравнимый совершенно с агонией и болью.
К счастью Карла, эта престранная особа вернулась довольно быстро. Следует спросить что-то про этого мужчину? Карл не видел в этом необходимости.
— Присядем, миледи? — Карл кивнул в сторону ближайшего стола. Первый стул чуть выдвинул для дамы: кажется, так следовало делать по этим самым правилам приличия. Присел вампир напротив.
— Не бесит. Мне просто немного неуютно, однако я не могу полностью избежать контакта с этим самым обществом, — спокойно говорил Карл. Родословная иногда так обременяет. К счастью, его родня не стремилась показывать молодого Карла на светских раутах. Он, к своему счастью, определенно не был семейной гордостью.
Скрывать имя тут бесполезно совершенно. Один раз он уже назвался, да и при желании выяснить какую-то информацию о нем не так уж и сложно. Пожалуй, именно это казалось Карлу весьма неудобным в данной ситуации.
— Карл Груффид, — без тени сомнений он все-таки сказал это. Осторожность вовсе не говорит о страхе собственного разоблачения. Здравый смысл определенно бы упрекнул Карла, вот только места здравому смыслу в темном рассудке практически не осталось. Вместо возмущения лишь какой-то писк, не способный заставить вампира усомниться в собственном решении.
— Мне нравятся ваши глаза. Кажется, их я запомнил гораздо лучше всего остального, — на губах легкая улыбка, но его голос не пестрит разнообразием чувств и эмоций. Карлу говорили, что аристократичных дам следует баловать комплиментами, даже если они совершенно не соотносятся с действительностью, но сейчас вампир говорил исключительно свои мысли.
И действительно в основном он смотрел только на эти яркие глаза. На него не давили эмоции, что просачивались через них, будто через полупрозрачное зеркало. Напротив, они растворялись в его пустоте, насыщали. Его сердце чаще стучало. Это не полноценная пища для кровожадного чудовища, но определенно весьма аппетитная закуска.

Отредактировано Карл Груффид (21.05.2011 06:03)

Карлу Груффиду
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
— После стольких лет я наконец узнала ваше имя, приятно. Элизабет Дюваль, — как будто в знак приличия совершенно на автомате представилась художница. — Лучше Бетси.
Она подозвала к себе официанта, который проходил мимо и заказала себе фруктовый чай. Когда же чашка и чайник оказались на столике перед ней, Бетси наполнила емкость и сделала один небольшой глоток, глубоко вдохнув аромат горячей жидкости. Иногда ее взгляд падал на злосчастного Джека, на миг преисполняясь желанием убить за причиняемую Скарлетт боль.
— Неуютно? Да, я могу это понять. Я редко выбираюсь в свет, живу одна... может быть слышали о моей галереи, она как раз недалеко от порта. Ну вот там я и живу. Матушка уехала к родственникам в Хастиас, а у меня ни сил, ни желания жить, как жила она. Что художнику то надо? Рисовать, пожалуй, все. Толком я и не общаюсь ни с кем, не люблю всех этих знакомых и псевдодрузей. Одной спокойнее как-то, хотя бывает, становится так грустно... — тихо проговорила Элизабет свои мысли, слегка вздохнула, рассматривая бордовую жидкость в фарфоровой чашке, а потом сделала еще один небольшой глоток.
Она подняла взгляд и посмотрела Карлу в глаза, а после усмехнулась на его комплимент, как-то равнодушно и безучастно.
— Да бросьте... желтоглазых много последнее время, я не отличаюсь от других, — явно слова мужчины были для нее приятными, но должного впечатления наверное не принесли, Элизабет было как-то все равно на все эти комплименты. Глаза ее отчего-то снова поблекли, став тоскующими и грустными. Может, это были эмоции Скарлетт — они всегда сильно влияли на художницу, но, по ее мнению, грусть была ее собственной, хотя она не могла понять из-за чего так резко изменилось ее настроение.
Тут ее мысли прервал некто, назвавший себя Виктором, который с навязчивость пожал Карлу руку, а после показал часы в его руках.
— Это не фокусы... это каждый щипач умеет, — цинично, едко и тихо проговорила Элизабет, поглаживая кончиками пальцев фарфор чашки, равнодушно наблюдая за действом. В считанные секунды Бетси почувствовала себя такой пустой и бесполезной, что это чувство пробудило за собой некий страх. Художница очень боялась этого чувства.

Солаю Нодашу, Дэлеомэль фон Дуартэ, Скарлетт Остин, Драго Бладресту
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
— Не вижу причины отказывать вам в этом удовольствии, миледи. Тем более что общество утонченных леди еще никого не обременяло.
— Благодарю Вас, — улыбнувшись и кивнув в знак признательности, поблагодарила Камилла, переведя взгляд на подругу. После одобрительных слов Солая у неё словно камень с души упал. Личностей со столь вспыльчивым характером лучше лишний раз не драконить, но у неё не было выбора. Бросить Скарлетт в таком состоянии она не могла, как не могла и выяснить причину замешательства подруги, но то, что Остин требовалось развеяться в хорошей компании — даже не стоило сомневаться.
— Я тоже счастлива видеть тебя, Скарлетт. Прекрасно, что вы приняли наше приглашение, — ответила вампиресса, и как только её подруга с кавалером стала перемещаться к их столику, вампирская компания пополнилась ещё одной представительницей их рода. Юное светловолосое создание в длинном переливающемся платье цвета изумруда лёгкой походкой прошествовало через весь зал и оказалось возле их столика, певуче говоря:
— Доброго вечера, уважаемые. Позволите составить Вам компанию?
— Дэлеомэль, мои надежды оправдались. Хорошо, что Вы пришли, — улыбнувшись и приглашая жестом девушку присесть за столик, сказала герцогиня. Их компания, наверное, была самой многочисленной в зале и самой яркой. Камиллу окружали своенравный, яркий и выделяющийся из толпы Солай, изящная, мягкая и лучезарная Скарлетт, немного замкнутый, но привлекающий внимание Драго и грациозная и несколько смотрящая с высока Дэлеомэль. С одной стороны может показаться, что у такой компании нет абсолютно ничего общего, сплошные разногласия, но если взглянуть на ситуацию под другим углом, то спектр разносторонности только порождает заинтересованность между ними.
— Драго, я много слышала о Вас от Скарлетт и очень рада наконец увидеть воочию будущего супруга моей подруги, — улыбнувшись мужчине, мягко произнесла вампиресса и обратилась к сидящей за столиком публике. — А теперь позвольте мне представить мою недавнюю знакомую, мазель Дэлеомэль фон Дуартэ. Дэлеомэль, — обратилась к юной леди герцогиня, переводя взгляд с неё на Скарлетт. — Это моя лучшая подруга, мазель Скарлетт Остин, и её будущий супруг, милсдарь Драго Бладрест. А господин, который рядом с Вами, мой новый друг — Солай Нодаш. Как и с Вами, я познакомилась с Солаем на дирижабле, но мы уже успели завязать дружбу, верно, милсдарь Солай? — обратившись к вампиру, Камилла посмотрела на него ожидая ответа, положительного ответа.
Появление новых лиц в компании было чем-то вроде фейерверка, внезапным и неожиданным, ярким и зажигательным. И получалось так, что всех этих персон за столом объединяло только знакомство с герцогиней, потому на её долю выпала роль первой начинать и поддерживать беседу. Но, к счастью вампирессы, её подруга пришла к ней на помощь, тут же завязав беседу с Солаем. Однако лицо девушки, хоть и преобразившееся, благодаря улыбке, оставалось тревожным. Во всяком случае, это не укрылось от Камиллы. Проследив за направлением взглядов, которые порой кидала светловолосая вампиресса, герцогиня увидела весьма привлекательного вампира, наслаждающегося алкогольным коктейлем с абсолютно нерадостным видом. Казалось, что незнакомец настолько расстроен, будто в его жизни наступил траур. Что, по идее, вполне могло быть реальностью.
«Неужели Скарлетт в него влюбилась?» — возникла неожиданная мысль в голове вампирессы, и она выразительно посмотрела на Скарлетт, показывая взглядом, что очень хочет с ней поговорить обо всём случившемся... наедине, после чего она обернулась к Дэлеомэль и поинтересовалась:
— А где же мазель Сирените? Вы случайно не встречали её? — начала заводить светский разговор герцогиня, но безмятежную обстановку нарушил своим появлением необычный мужчина, который являлся главной развлекающей персоной на мероприятии. Его внешний вид, манера поведения и разговора явно выдавали в нём шута, которых извечно приглашали на пиршества для развлечения публики. Затянув довольно продолжительную речь, он всё же её вскоре завершил и принялся приветствовать мужчин. И одним из объектов его внимания стал Солай, к которому он направился семенящей и торопливой походкой, создающей ему образ мелкого жулика. Вампиресса с интересом наблюдала за складывающейся ситуацией, даже не догадываясь, что решил учудить этот фокусник, но когда он, оказавшись в центре зала, продемонстрировал на своей руке несколько часов, которые без тени мошенничества, лишь с помощью ловкости рук снял с господ, она удивлённо улыбнулась и даже рассмеялась.
— Святая Роза, вот это мастерство! Я даже подумать не могла, — слегка покачав головой и хлопая в ладоши вместе со всей публикой, произнесла Камилла.

Камилле Девон, Скарлетт Остин
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
«А! Теперь вокруг меня собралась толпа! Что же, alea jacta est*. Я, конечно же, не против внимания, но мне кажется, что что-то здесь не так. Столько старых знакомых... как будто собирались по заранее оговоренному плану».
Комета немного прищурился, внимательно разглядывая новых «знакомых». Столь разнообразная коллекция личностей вызывала в вампире только смутную тревогу, как уголек, выпавший из печи на солому, который может вызвать ужасный пожар. Но, нельзя сказать, что Комета испытывал неудобство. Тыкать тигра палкой было его любимым занятием, а при отсутствии тигра можно было, с таким же успехом потыкать в уважаемых членов социума сидевших перед ним.
Но на этом сюрпризы сегодняшнего вечера еще не закончились. Камилла была столь любезной, что взяла на себя обязанность представить присутствующих. Понимая, что, пока что, все точно следует этикету, Солай не стал встревать. Но у этого события была совершенно неожиданная концовка.
«Друг? Вот как? Интересно, с каких это пор она считает меня своим другом? — мысленный смешок и немного изменившая свои очертания ухмылка на лице Кометы говорили о том, что он считал данную ситуацию довольно-таки забавной, если не смешной. — Столько вопросов, и никто не хочет рассказывать о себе. Либо я, все-таки, привлекаю излишнее внимание, либо их жизни слишком скучны для того, чтобы хоть чем-то развеселить, или порадовать, публику».
Обратив свой взгляд на Камиллу, Солай медленно кивнул, больше, по сути, ему сказать было нечего. Но, у него было свое мнение по другому вопросу:
— Разговор — это как любовь, — обратился вампир к Скарлетт, — однажды прервав его, не стоит пытаться его возродить. Лучше начать новый. — Комета вздохнул. — В конце концов, неужели в такой «занимательной» компании не найдется подходящей темы для разговора?
Собравшегося было что-то добавить вампира прервал человек, энергично потрясший ему руку. Столь внезапное внимание было объяснено мгновениями позже, когда он продемонстрировал изъятые часы.
«Если кто спросит, то эти часы не мои. Я ни разу их не видел, и брать в руки их не собираюсь. Если уж он забрал именно те часы, в которых находится „Белый Ангел“, то флаг ему в руки, барабан на шею, топор в спину и навстречу поезду».
-----------------------------------------------------
*Жребий брошен (лат.).

Ветале
-----------------------------------------------------
Библиотека
-----------------------------------------------------
Аттал был просто вне себя получив себе напарника для игры. Даже здесь, в незнакомом месте, он почти-что перестал обращать на это внимание., полностью сосредоточившись на игре и своем партнере по ней.
Конечно, со стороны, не зная животных, это можно было бы назвать борьбой, ведь вот, например, пес старается словно цапнуть гиппогрифа, ударить лапой, а тот почти натурально шарахается в сторону, стараясь избежать соприкосновения, но уже через секунду, сам подскакивает и старается то ли клюнуть, то ли цапнуть пса, а то и лапой по морде дать. Конечно же, все без силы, с втянутыми когтями. Но уже и так все выглядит весело; да так оно, собственно, и является для того же Аттала.
Вот, он отскочил, а пес в шутливом страхе отскочил в свою сторону вызвав со стороны крылатого довольный, победный клекот. Тал даже привстал на задние лапы., взмахнув крыльями и прогнув спину, на мгновение став очень похож на геральдический гриффонов.
А пес, уже отскочив от своего хозяина, вновь побежал к Атталу. Крылатый тут же опустился на все четыре лапы и с радостным клекотом кинулся к Фениксу, при этом далеко откидывая назад задние ноги и совершая своеобразные скачки зигзагом и намереваясь поймать пса — химера совсем уж расхрабрился в своей веселой игре.

Пес радостно поскуливал и крутил хвостом так активно, будто бы всем своим видом грозился оторваться от земли и взлететь. Припадая на передние лапы и визжа, он делал неопасные выпады в сторону гиппогрифа, пытаясь нежно цапнуть его за длинную сухую ногу или просто подымал лапу, издалека пытаясь коснуться нового знакомого тупыми черными когтями. Когда химера отскочила, гончая то ли гавкнула, то ли взвизгнула и будто в страхе отстранилась в противоположную сторону ближе к хозяину. Будто специально разбежавшись, собака налетела на угрюмого хозяина, ткнулась в его лицо мокрым носом, покрутила головой и тут же цапнула за нагрудный карман. В следующее мгновение она пулей отскочила от Веталы и, порыкивая, кинулась в сторону гиппогрифа. При свете керосиновых ламп предательски блеснул какой-то предмет. Это была склянка с кровью дракона...

Скарлетт Остин, Дэлеомэль фон Дуартэ, Камилле Девон
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
Драго одолевали сомнения: говорить возлюбленной или не говорить? Он не мог выбрать между этими двумя вещами. С одной стороны, он не хотел ей рассказывать, а с другой, рано или поздно правда всё равно всплывёт. Волк всё же решился рассказать:
— Я отомстил за своих павших сенсея, брата и сестру. Я убил того, кого жаждал поломать всю свою жизнь. Теперь моя душа спокойна, и я могу оставить свою гонку. Я ведь жил жизнью наёмника только для того, чтобы когда-нибудь отомстить.
Волк пропустил мимо ушей колкость возлюбленной. От наёмника не улизнула перемена в настроении у любимой девушки. Он внимательно следил за ней, смотрел и пытался понять, куда она смотрит и что она видит. Наконец-то Драго понял, что она видит, она видит его чёрный плащ, сотканный из нитей тьмы и хаоса, видит смерть, идущую за ним по пятам, и видит его клинок, который измазан кровью многих. Но она не увидела самого главного в нём, того, что он хотел, чтобы она увидела. Волка это немного огорчило. Невеста Драго увидела своих знакомых и подсела к ним, а воину ничего не оставалось, как подсесть к ним тоже. Драго снял меч и положил его рядом. Волк с недоверчивым и презрительным взглядом осмотрел друзей Скарлетт: «Опять аристократия, как она мне уже осточертела. Нет чтобы оказаться среди простых обычных людей».
Драго натянул на себя «маску аристократа» и спрятал своё недовольство в себя. Внимательно выслушал речь новой знакомой.
— Я тоже рад с вами познакомиться. Прошу. не называйте меня на вы. Это очень слух режет. Я просто Драго.
Неожиданно к их компании присоединилась Дэль. Волк встал и обнял подругу:
— Дэль, как я рад тебя видеть!
Драго сел обратно в кресло и погрузился в свои мысли. От него не ускользнула дрожь в голове невесты, когда она представляла ему своих друзей. Он обратил внимание на парня с карими глазами и длинными волосами, похожего на пирата, который вошел в ресторан следом за ними, и на которой Скарлетт почему-то боялась смотреть.
«Между ними что-то есть. Или было. Он усиленно ее игнорирует... И она старается на него не смотреть... Зато ее подруги буквально таращатся на него. Ведут себя как нашкодившие дети. Здесь что-то нечисто. Однако, какие вздорные мысли приходят мне в голову! Она молода, красива, образованна. Не может же она за всю жизнь ни на кого больше не посмотреть? Будем исходить из того, что я доверяю своей невесте, которая никогда не давала мне повода усомниться в ее честности. Эх, сейчас бы пивка дернуть, и было бы всё хорошо».

Джейн де Вильгельм
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
Говорят, первое впечатление о ком-либо бывает зачастую просто обманчиво. Быть может, это действительно так. Никто никогда не сможет с первых слов собеседника понять, что он из себя представляет и что лежит у него на сердце. Конечно, ты можешь посчитать своего нового знакомого добродушным, веселым и даже в какой-то степени милым, но так ли это на самом деле? На этот вопрос не сможет ответить никто, даже сам человек, который пытается произвести первое впечатление на других, совсем незнакомых ему людей. Каждый на этом месте попытается, даже в какой то степени постарается, скрыть большую часть своей сущности. Но как только ты продолжаешь общаться с человеком длительное время, ты начинаешь познавать его и представлять окружающий его мир. Но существуют и такие, которые не успев посмотреть или пообщаться с собеседником, начинают заглядывать в глаза, пытаясь докопаться до самого сокровенного, до того, что на самом деле скрывают, при этом становится одновременно жутко интересно, но этот интерес не редко сменяется на страх. Таких меньшинство, не каждый сможет только по взгляду раскрыть душу и дойти до глубины сердца.
Стивенс не относилась ни к тем ни к другим. Она никогда не пыталась докопаться до сущности, ей всегда было интересно, что же будет если она поступит так или иначе с человеком, который составляет ей кампанию. Тем самым она прекрасно понимала, что как бы человек не старался, он все равно рано или поздно раскроет себя и поэтому не стоит надумывать себе что-либо.
Вопрос Джейн, о том какая она, в какой то степени заставил задуматься Венджеррию. Не то что бы ей не хотелось отвечать на этот вопрос, просто она и не задавалась сама этим вопросом. Ну общается она с ней, ну и что из этого, это всего лишь собеседник, с которым можно просто убить время, которое не потрачено на личные дела или на работу. А что касается отдыха, то для Вендж его практически не существовало.
— Хм, какая ты!.. Я, честно, даже и не знаю как ответить на этот вопрос. Мне в принципе без разницы. Я не строю как другие каких-либо иллюзий перед собой о данной персоне. Просто общаюсь... Не из-за того, что надо, а просто я так хочу... Так что извини...
Девушка откинулась на спинку стула, перекинула ногу на ногу и закрыла глаза.
— Странно, почему вам всем интересно мнение других? Разве нельзя просто воспринимать себя так, каков ты есть? Неужели надо вечно подстраиваться под других? Это ведь полностью убивает не только твою индивидуальность, но и тех, кто задается точно таким же вопросом. Никогда не понимала, да и не понимаю таких вопросов...
Венджеррия глубоко вздохнула и перевела свой взгляд на вошедшего Виктора, который пообещал всем незабываемый вечер, поздоровался с парочкой аристократов и стянул у них дорогие наручные часы. Эта ситуация немного позабавила девушку, но ненадолго.

Скарлетт Остин
-----------------------------------------------------
Ресторан «Плакучая ива»
-----------------------------------------------------
«Как красноречивы бывают женщины, когда этого хотят», — с горечью усмехнулся Фаррелл в мыслях, выслушивая буйную тираду незнакомки.
«Если бы Скарлетт закатила мне такой скандал, если бы! Но мой ангел никогда на это не пойдёт, сделает всё, лишь бы не ранить меня, даже словом».
Джек вздохнул, но ничего не стал говорить девушке. Зачем спрашивается? Эту особу, которая определённо пытается вывести его из себя, он видит впервые, а она уже читает ему мораль. Как же он не мог терпеть таких женщин! Самодовольные, надменные, считающие себя умнее и выше всех! Непременно, эта девица была из такой породы.
«Да это же та...», — во избежании того, что женщина может прочесть его мысли, Воробей вовремя себя остановил, решив, что далее продолжать мысль не стоит. Приглядевшись к нарушительнице его спокойствия, он вспомнил ту негодующую рыжеволоску, которая ещё днём выказала ему своим взглядом ненависть к его персоне. С интересом разглядывая девушку с ног до головы и не обращая абсолютно никакого внимания на её слова (если бы вампира попросили повторить хоть словечко из её речей, он бы при всём желании этого не смог сделать, даже если бы очень захотел), он нагло заценивал вершительницу правосудия.
«Нет, со Скарлетт она ни за что не сравнится, даже внешне...»
Когда мазель покинула его общество, Фаррелл проводил её взглядом, отпивая «эликсир» из бокала. «Бестия, одним словом, упаси Святая с такой связаться, отправишься от переизбытка слов на тот свет раньше положенного!» — осушив залпом остатки напитка, вампир остановил официанта и отдал распоряжение повторить предыдущий заказ. Отведя взгляд от незнакомки и её спутника, которого она покинула ради того, что прочитать ему нотацию (Святая Роза, какая честь!), Джек бегло стал прокручивать воспоминания, пытаясь узнать из них, встречался ли он когда-то хотя бы с её сопровождающим, но ответ был отрицательным, что порадовало и одновременно заинтересовало Воробья. Откуда эта дивица знала о его отношениях с Остин? Хороший вопрос, но он может подождать, сейчас куда важнее наблюдать за ангелом, его ангелом. Скарлетт переместилась за столик своей темноволосой подруги, её соседа и ещё какой-то светловолосой девчонки вместе со своим спутником. Жених... это слово не желало появляться даже в мыслях Джека, ни то что вертеться на языке. Нет, он лучше умрёт, лучше навсегда сядет в тюрьму, но позволить его любимой связать судьбу с кем-то, кроме него... нет, с этим он не может согласиться. Забрав у официанта новую порцию напитка, Фаррелл сделал глоток, ощущая гнев от того, что Скарлетт разговаривает с незнакомцем, от того, что она расстроена, от того, что на неё бросал взгляды весь зал, от того, что она была не рядом с ним. Но явно недовольный вид ухожора Остин вызвал на губах Джека самодовольную улыбку. Первый гвоздь вбит, перед свадьбой жених не сияет счастьем, а явно негодует. Прекрасное начало. Чем он недоволен? Её повидением? Обществом, в котором находится? Праздником? Да какая разница! Главное, что на всё это плевать Воробью, ради неё он стерпит кого угодно и что угодно. Лишь бы она была с ним, лишь бы принадлежала ему. Сверля взглядом любимую, Фаррелл чувствовал, как закипает кровь от злости и страсти, вызываемой её красотой. Она сводила его с ума, она заставляла его быть живым и практически счастливым. Нет, он ни за что не откажется от неё, и грядущая свадьба, которая может стать ещё одним препятствием между ними им не станет, ни за что!
«Осталось немного, милая, совсем немного, и мы снова будем вместе!»

Отредактировано Джек Фаррел (24.05.2011 01:28)