Продолжить ситуацию от имени преследуемого героя (пост размером максимум на три страницы, написанных в Word 12-м кеглем шрифта Times New Roman).
Время действия: начало 21 века. Пол и раса любые.

Ситуация

Новая форма симпатичного, голубоглазого и совершенно молодого клирика — два дня назад заступил патрулировать злачный район Казенного квартала — была выглажена по стрелочкам, накрахмаленная рубашка похрустывала при каждом движении, приколотый к карману значок блестел, как новый пятак. Тем большей была его досада, когда он, садясь в припаркованную возле «Мак-Драйва» полицейскую машину, ударился лбом о нижний край капота и опрокинул на себя только что купленное кофе в пластиковом стакане. Обильно посыпанный сахарной пудрой пончик уцелел, скатившись на сидушку, и, пока паренёк чертыхался и отряхивался, в три укуса был съеден его «шеф-корветом» — так именовался старший напарник, последние четыре часа убивавший скуку разгадыванием сканвордов. Он даже не оторвался от газеты, чтобы посочувствовать неуклюжему товарищу. Только заметил, что следует быть осторожнее и бросил на приборную панель наощупь извлечённую из кармана мелочь — безмолвное распоряжение повторить заказ.
— Как вы можете так спокойно к этому относиться? — Поинтересовался вернувшийся с новой порцией сдобы и кофеина младший патрульный. На этот раз стаканы были снабжены крышками, а выпечка завёрнута в бумажные салфетки. Большое тёмное пятно на штанах он кое как замыл и безуспешно пытался прикрыть фуражкой.
— Привычка, — бросил седеющий клирик, классически макая в классический «Нескафе» классический же пончик, — сумчатое, которое прикидывается мёртвым, 7 букв.
— Опоссум?
— Подходит. — Несколько пустых клеточек заполнились кривыми каракулями.
— Простите, господин Дарси, но я не пойму, — не унимался молодой страж закона, — как к этому можно привыкнуть? Мы полдня уже сидим, ничего не делая, и за всё это время — ни одного происшествия, ни единого сигнала. Как у вас руки не чешутся...
— Притормози. Притормози, притормози. Ещё успеешь и набегаться, и настреляться. Поверь моему опыту. Я в твои годы был таким же, всегда лез вперёд батьки в пекло, вот и результат: четыре пулевых, десять ножевых.
— А можно взглянуть?
— Дурень ты. Вот смотрю я на тебя и вижу второго...
Младший так и не узнал, кого же в нём видит напарник, потому что в этот момент мирно спавшая под спидометром рация внезапно ожила и захрипела, сообщая, что в кафешке обнаружены субъекты, затеявшие вооружённое ограбление. К восторгу юноши, «шеф-корвет» тут же проглотил остатки пончика, закинул газету на заднее сиденье и с визгом рванул машину с места, на ходу включая мигалку.
— ...двое в масках, есть пострадавшие... — предупредила диспетчерская.
Они вылетели из-за поворота на такой скорости, что чуть не протаранили витрину забегаловки, — ещё дюйм, ей богу, — и пиши объяснительную о повреждении частного имущества. Однако успели вовремя тормознуть. Но и маски-шоу работали слаженно. Парочка одетых в чёрное парней, заслышав вой полицейской сирены, выбежали из кафе и стремглав бросились наутёк. Третий, сжимавший в руках пухлый пакет, сиганул в тёмную подворотню. В воздухе вибрировал истошный, высверливающий уши женский визг.
— Разделяемся, — моментально среагировал бывалый, — беги за тем хмырём с сумкой, а я возьму на себя двоих в чёрном.
Парень с энтузиазмом воспринял этот приказ — от радости, что участвует в настоящей рисковой операции, он возбудился, как молодой жеребец перед случкой, и развил не худшую, чем у жеребца же, скорость. Расстояние между ним и удиравшей в сторону мусорных баков спиной в считанные секунды сократилось до десяти метров.
— Стой, — крикнул он, — стрелять буду! И, в подтверждение своих слов, за которыми стоял закон и порядок, пустил предупредительный. Преступник испугался, пискнул, молнией кинулся влево — за развороченные стальные контейнеры, хоронясь от пуль в тошнотворно смрадном месиве отходов. Зубы его выстукивали мелкую дробь, а сердце раздулось до размеров спелого арбуза и колотилось где-то в висках. Бежать было некуда — закоулок оканчивался кирпичным тупиком.
— Руки вверх и выходи, — предложил клирик, — иначе продырявлю. Выставив перед собой оружие, он пружинисто, даже грациозно пролавировал между кучами мусора, безошибочно подкравшись к тому баку, за которым ни жив, ни мёртв, сидел беглец и явственно сейчас представлял готовое выстрелить дуло шестизарядной пушки у своего виска.
— Выходи! — снова потребовал юный полицай, для убедительности пальнув в воздух.
Загнанный в угол преступник вздрогнул и повиновался: наскоро закопав пакет в мусор, на котором сидел, он осторожно вышел из-за бака, поднимая раскрытые ладони на уровень ушей.