Гостевые апартаменты № 11
-----------------------------------------------------
Гостевая комната № 21

Вновь обретенный любимый, оказавшийся вдруг совершенно другим человеком, выбил Леонэль из колеи. Окунувшись в лучи высшего света, которые, по правде сказать, на сей раз больше напоминали щупальца, она спешно выскочила из их объятий, не забывая, впрочем, о маске холодной очаровательности. Да, уж в этом-то герцогиня была достойной представительницей своего клана!
Ее обуревало чисто женское желание спрятаться ото всех и разреветься. Лео чуть с ума не сошла, когда увидела якобы погибшего возлюбленного среди танцующих! Да, он был в маске и костюме, но что для любящей женщины какие-то маски? Разумеется, она его узнала. И не замедлила пробраться в его комнату, дождаться прихода... Чтобы узнать, что у Дитриха амнезия. Это был грандиознейший провал. И хоть герцогиня верила, что алхимия ей поможет, план казался каким-то зыбким. А ведь еще утром он был надежен, как скала!
В конце концов, кто сказал, что нынешний Дитрих захочет стать прежним? Нынешний джентльмен, занявший тело ее любимого мироненавистника, скорее всего хотел оставаться милашкой-очаровашкой...
И образ этого странного, чужого Дитриха, не шел из головы, пока Леонэль с неизменно гордым видом поднималась по лестнице. Нет уж, хватит с нее человеческого общества! Где ты, где ты, дорогое уединение?

Коридор был пуст. Решительным шагом Дюпре подошла к своей, как она думала, комнате, и вошла, аккуратно закрыв дверь. Демонстрировать свои чувства громкими хлопками? Еще чего! А огонек внутри метался и больно-больно жалил вовсе не бесчувственное сердце...
Комната была не тронута, как и полагалось быть комнате, чья хозяйка ночевала не у себя. То, что в кресле, повернутом к ней широкой спинкой, кто-то сидит, герцогиня не подозревала. Она не трудилась внимательно осматривать комнату.
— Чертовы бандиты, чертовы их разборки, чертова амнезия, — зло прошипела Леонэль, сорвав с лица маску, — Что б вас всех...
К горлу подступил горький комок, но герцогиня сдерживала слезы. Одиночество — не оправдание, реветь не положено. А вот поваляться еще в кровати — так и быть, валяйся, грусти о своей судьбе. Отойдешь — займешься делом.
И Леонэль потянулась к застежке платья.

Гостевые апартаменты № 15
-----------------------------------------------------
Гостевая комната № 25 

Пока Виктор оделся и добрался до двери княжны, она, как любая уважающая себя девушка, успела перелопатить в голосе сотни мыслей, вариаций и итогов. Этому можно было только поражаться и поражаться. Он даже не успевал перескакивать с одних её мыслей на другие, осознавать точнее все от и до. Вообщем, она уже подытоживала всё, когда он постучал, а ведь прошло каких-то десять минут с её пробуждения и немногим меньше с его. «И как они успевают так быстро.. Хотя, чаще всего необдуманно всё рассудить с собой».
Но, вот настала тишина и её сбитые с толку мысли о том, кто бы это мог припереться в такое время. Шорох ткани по обивке и тихие шаги за дверью. Ручка медленно повернулась, а дверь распахнулась. Виктор замер, так же, как и Даархель — оба не ожидали увидеть то, что увидели. Но, если она не ожидала факта, то он не ожидал одеяния. Хотя нет, не неожидал, он просто об этом не подумал, будучи захвачен её мыслями, а то, что она была в ночной сорочке ночью — это вполне себе естественно. Так естественно и так откровенно, что он так и стоял, неумолимо реагируя на это и старательно сопротивляясь этому животному позыву, чтобы придя успокоить невинную овечку, не снять с себя шкуру ей подобного и не стать серым волком, воплотив её ночной кошмар в реальность. Но получалось из рук вон плохо.. Где же эти пресловутые халатики, когда они так необходимы?.. В это время девушка неожиданно резко дернулась и вцепилась в него, прижимаясь. Это было последней каплей и ему пришлось слегка повернуть от неё низ своего тела и стиснув зубы, приобнять за плечи, потихонечку заводя её в комнату и закрывая ногой дверь. Краткие моменты в полном молчании, в тёмной комнате, при тусклом свете свечи, за что можно было благодарить Богов. Хладное спокойствие внешне скрывало под собой борьбу внутри, чтобы не наброситься на девушку, несчастно прижимающуюся заплаканным лицом к его груди.
— Надеюсь, я тебя не разбудил? — еле выдавил он из себя эти слова спокойным тоном, прерывая молчание. — Мне что-то не спится..
Откровенная ложь, хотя, с недавнего момента о сне и правда, речи уже не шло. Он чувствовал, как договоренность с самим собой медленно рушиться и из темноты внутри него появляется то, что он так старательно прятал последние годы. А всё ещё борющийся разум шептал, что надо срочно отстранить от себя девушку и лучше бы вообще уйти из её комнаты. Но пока что его привязанность к этой вечно попадающей в неприятности девушке была сильнее и не позволяла воспользоваться её слабостью и потерять. Но об этой странной мысли он подумает потом. Всё-таки он расцепил пальчики девушки и усадил её в кресло. Сам опускаясь на пол, даже не на колено, а именно садясь, скрывая от её глаз то, что не считал нужным ей показывать.
— Хель, с тобой всё в порядке? На тебе лица нет, — проявление участия, с которым он и пришёл сюда, сейчас было на заднем плане, но надо же было как-то отвлечься.

Гостевые апартаменты № 5
-----------------------------------------------------
Джереми устало перевернулся на бок. Сейчас у него немного зачесался нос, и захотелось чихнуть, но все прошло. Он погрузился в темноту, которая окутывала его сознание, и теперь вопрошала его. Кто он? Разве важно кем является этот вампир на самом деле? Ле’Арк задумался. Вокруг все покрылось белой гладью. Он думал о том, как назваться, а вокруг все покрывалось белым снегом. Откуда снег, знало лишь странное, по меркам вампиров, воображение Джереми. — Я все. Я маленький гигант в огромном мире интриг. Или мне так хочется сказать. На самом деле, я никто. И никем никогда не был. Мое состояние — непонятность. У меня есть лишь другие. Те кто являет собой мое окружение и среду. И я хочу её изменить. Уничтожить и воссоздать. Идеальную. Новую. Утопическую.
Вампир на минуту замолчал.
— Я серый. Я скука, обыденность, рутина. Бегу куда то, а за мной секунды, минуты, часы. Когда то яркие желания, надежды, мечты, теперь сделались мрачно-асфальтово-серыми. Все чувства поникли, потухли, упали. Вокруг меня вампиры и недородки. Я замкнутое пространство печаль и вера... А дальше только серый, невыносимо серый...
Теперь он вздохнул. Уже наяву, а не во сне. Тяжело. И опять повернулся и лег на спину, раскинув руки в стороны. Он открыт и беззащитен.

Гостевые апартаменты № 6
-----------------------------------------------------
В конце концов Реголо задремал. Казалось, только его сморил сон, как тут же стук в дверь и знакомый голос из-за нее выдернули вампира из тягучего забытья обратно в реальность. Секунду он приходил в себя. Потом до него дошло, что спрашивали из-за двери, и кто спрашивал.
Какое счастье! Наконец-то ему не будет скучно тут сидеть.
И, кстати, сколько времени осталось сидеть-то? Турнир должен начаться часов в двенадцать... Когда он начал нести вахту, было около пяти. Проспать больше двух часов он вряд ли мог, так что, выходит, часов семь утра. Времени полно.
Рыжий быстро подошел к двери и открыл ее.
— Боюсь разочаровать, но не Лаэрт, — хмыкнул Реголо. — Однако же чертовски рад вас видеть!
И отступил в сторону, позволяя девушке войти, а потом закрывая за ней дверь — снова на замок.
Кстати, вторую фразу Кэссиди Пелоросса тоже слышал, но предпочел на нее не отвечать. Может, не может... Ясное дело, что не может. Да и вряд ли хочет. Лесному созданию место в лесу. Даже оборотень неуютно чувствует себя в городе и предпочитает уйти в лес. По крайней мере, рыжий был именно таким оборотнем, а как уж там остальные... Может, и не так.
Может, и захочет. Только спрятать мавку временно — одно дело, а все время держать ее с людьми — другое. Появись она однажды в обществе, и ее необычную внешность действительно спишут на экзотические и эпатажные вкусы. Но постоянное созерцание синеволосой женщины рано или поздно натолкнет людей на нужные мысли. И, скорее всего, — рано.
В общем, Пелоросса предпочел предоставить Кэссиди возможность самой дойти до этой, вовсе уж несложной, мысли.
— Мне тут одному безумно скучно, а наша русалочка все спит и спит. Очень надеюсь, что теперь мы будем развлекать друг друга разговорами, — улыбнулся приватир.

Гостевые апартаменты № 6
-----------------------------------------------------
Реголо сел на кровать, предоставив девушке возможность занять удобное кресло, в котором он только что спал.
— Запирать дверь нужно, чтобы сюда никто не пришел. Выпившие гости иногда путают номера, ко мне сегодня уже заходили, — сказал приватир. Правда, знакомство с хмуро-очаровательной Абигайль было весьма позитивно, и Реголо, если честно, был бы рад застать ее у себя в комнате, когда туда вернется. Но, скорее всего, она уже уйдет... Впрочем, разве это проблема? Госпожу Клейнхальцберг всегда можно будет разыскать, чтобы продолжить приятное общение.
А сейчас он собрался продолжать приятное общение с Кэссиди. Темы у приватира не было, но он без труда ее нашел.
— Давайте говорить о кошках, — предложил Пелоросса, мигом вспомнив Рыжего. — У вас есть кошка? Или, может быть, была?
Начав разговор, мужчина отметил для себя, что барышня чувствует себя неловко. Он уже привык к тому, что мазель ла Въер вечно чего-то смущалась, боялась, не понимала и воспринимала с крайней наивностью — в общем, вела себя как классическая юная леди. И, надо сказать, Реголо это нравилось. Он вообще любил классику, а подобные Кэссиди девушки всегда вызывали в нем искреннюю нежность и желание ото всех спрятать — не дай боги, обидят еще. Правда, непонимание порой вызывало бурю эмоций и ярое желание донести мысль, что неминуемо оканчивалось бурными дискуссиями (если барышня умела спорить), либо же бурными монологами (если нет).
Но даже несмотря на недопонимание, Пелоросса любил общество таких девушек. Именно поэтому проведенная с Кэссиди часть вечера была хороша не менее, чем если бы он провел ее с опытной соблазнительницей и кокеткой. Но эти, последние, — уже совершенно отдельная тема...

Гостевые апартаменты № 7
-----------------------------------------------------
Первые лучики утреннего теплого, но не палящего солнца нетерпеливо заглянули в комнату и запрыгали по ресницам спящей ревенантки. Следом за ними в опочивальню ворвался сквозь оставленное открытым окно и свежий легкий ветер. Он сдул непослушные локоны Абигайль с ее лица, чтобы солнце беспрепятственно могло касаться уже недовольно поморщившейся девушки. Последняя еще пару минут пролежала с закрытыми глазами, надеясь, что спугнутый сон вернется, но потом все же нехотя повернула голову и обозрела свое ложе. Реголо рядом не наблюдалось, одежда была на месте (то есть на теле), а кровать не расстелена. Из этого следовало, что вампир повстречался порядочный, а сама Аби просто устала и уснула, а не свалилась в пьяном беспамятстве несколько часов назад. Улыбнувшись при воспоминании о новом знакомом, мисс Клейнхальцберг легко поднялась с кровати и первым делом направилась к зеркалу, в который раз благодаря судьбу, что может отражаться во всех мало-мальски гладких поверхностях. Зеркало отразило отдохнувшую, немного сонную и взъерошенную девушку, напоминающую разбуженного котенка и старательно разглаживающую незаметные складки на платье...
Спустя полчаса по комнате нетерпеливо шагала посвежевшая и гладко причесанная барышня, то и дело поглядывая на дверь, однако вампир не спешил порадовать ревенантку своим возвращением. Той же перспектива поиска своей комнаты в одиночку не казалась заманчивой. Но спустя еще десять минут Аби решительно вышла в коридор в поисках сразу двоих — своей спальни и Реголо. Кому она больше обрадовалась бы, девушка и сама не знала, но тем не менее чутко прислушивалась к звукам далеких шагов по бесчисленным коридорам и время от времени сталкивалась с незнакомыми мужчинами, которые ну совсем не были похожи на ее нового знакомого. В очередной раз свернув наугад в один из коридоров, Абигайль заметила вдалеке затворяющуюся дверь и не думая о том, что возможно в той комнате кто-то искал уединения, ускорила шаг. Ей всенепременно нужно было отыскать хоть кого-нибудь, кто подсказал бы (а лучше провел) в нужном направлении.

  Северная гостиная

[1 этаж] Гостиная
-----------------------------------------------------
Нефритовые глаза закрылись, а слезы продолжали катиться по щекам, оставляя на побледневшем лице вампирессы тонкие дорожки. Сердце ее отбивало нервный ритм, то и дело сбиваясь на ударах, отчего Скарлетт временами вздрагивала, и делала глубокие прерывистые вдохи. Она не заметила, как деревянная створка распахнулась, и обратила внимание на пришедшую, только когда она дала о себе знать деликатно кашлянув. Еще несколько секунд девушка растерянно моргала, пытаясь отразить что произашло, а затем выпрямилась на своем ложе и проговорила дрожащим голосом:
— Я... Я... Простите, Вы не должны были видеть этого. Простите... — Скарлетт села и принялась поспешно стирать слезы дрожашими пальцами. На губах ее появилась слабая извиняющаяся улыбка, хоть девушке было вовсе не до улыбок. Все во круг нее было так сбивчиво и размыто, цветные круги все еще танцевали по комнате, рассеивая внимание Скарлетт. Неожиданно четко блондинка поняла, что она не в порядке, и единственной, кто мог бы ей помочь, волей судьбы оказалась эта брюнетка, с магнетическим взглядом изумрудных глаз. Глаза незнакомки — вот за что попыталась зацепиться Скарлетт, желая не терять их ни на секунду, как единственный ориентир в этом плавающем мире.
— Я Скарлетт... — Девушка провела руков по лицу и волосам, убирая выбившиеся прядки обратно в прическу. — Скарлетт Бладрест.
Зачем она назвала свое имя? Подсознательно Остин понимала, что может лишиться чувств, и хотела облегчить процесс опознания своей личности, в случае, если эта неприятность таки настигнет ее.
— А как зовут Вас? — Изо всех сил Скарлетт старалась доброжелательно улыбаться, но улыбка сползала с ее лица, и падала на пол, рассыпаясь мириадами осколков раз за разом, посему Скарли оставила песплодные попытки и просто смотрела на зеленоглазую. Кто она? Чудо, посланное ей Розой или новое горе? Боль, что разрывало ее сердце стало тупой и тягучей, словно смола, она обволакивала вампирессу, затягивая в свою пучину, словно заворачивая в мягкое одеяло, насквозь пропитанное ядом...

[1 этаж] Зимний сад
-----------------------------------------------------
Восточная башня 

— Да, господин Пелоросса, да, номер комнаты, — нервно повторил Людвиг.
Услужливый слуга тут же скрылся на поиски мажордома и его списка, а граф в это время пытался привести себя в приличный вид. Рваный фрак он кое-как запахнул, чтоб не представлять слугам на обозрение раненую грудь. Окровавленные руки невыносимо болели, будто сотни игл врезались в них каждую секунду. Единственным светлым пятнышком в этом море боли явилось отсутствие болевых ощущений в затылке — регенерация сделала свое дело. Но, все же, Людвиг представлял собой довольно жалкое зрелище. Помимо испорченного костюма и пятен крови, на его голове красовалась шишка размером с добрую картофелину, соломенные волосы растрепались, а лицо опухло от слез и изрядного количества спиртного. Да, граф перебрал. Не сегодня, а еще вчера, на балу. Именно тогда он впервые побил личные рекорд в одну бутылку, выпив сразу две. А сколько он влил в себя после, одному желудку известно. В общем, в последнее время ревенант злоупотреблял выпивкой. Считая это неподобающим его титулу, Людвиг честно старался скрыть ото всех легкое опьянение после событий на Восточной башне. Жаль, но тихие смешки прислуги и косые взгляды немногочисленных бодрствующих аристократов говорили о неумении ревенанта скрывать правду. Последние слова Вальтера он принял близко к сердцу, и искренне намеревался найти себе женщину, дабы утопить душевные проблемы в наслаждении от близости с ней. Когда за углом послышалось шарканье подошв, Людвиг торопливо спрятал разбитые руки в карманы и принял скучающий вид. Лакей, что первым показался из-за угла, прыснул и отвернулся, а мажордом ограничился ухмылкой, за что граф его мысленно отблагодарил.
— Комната двадцать восемь, вы стоите прямо перед ней. — Мажордом отдышался и ткнул пальцем в лакированную дверь.
— Ах, вот как. Благодарю, — кивнул граф и дождался, пока слуги скроются из виду. Потом огляделся по сторонам и дернул ручку — дверь поддалась, и Людвиг вошел в гостевую комнату, что принадлежала приватиру по имени Реголо. К великому разочарованию ревенанта, комната оказалась пуста, лишь постель говорила о недавнем присутствии хозяина. Из открытого окна веяло прохладой, в комнате же пахло женщиной. Граф потоптался на месте и раздраженно хлопнул дверью. Он надеялся посоветоваться со своим недавним знакомым, а заодно и выполнить обещание о встрече. Что ж, не судьба. Людвиг тихонько миновал коридор гостевых комнат и вышел...в еще один коридор. «Не дворец, а лабиринт!» — В сердцах пнув стенку, ревенант побрел дальше, смутно представляя, куда выведет его очередной коридор. Хоть он больше и не верил ни в Святую Розу, ни в кого бы то ни было еще, граф возблагодарил небеса за встречу с тем самым мальчиком-лакеем, что вывел его к Восточной башне. Парнишка помог Людвигу сориентироваться в «лабиринте». Пока они шли, ревенант размышлял о том, что делать дальше. Отправиться в Равену и найти бордель? Нет, граф никогда не посещал, и не будет посещать такие места. Зайти в кальянную комнату? Ну уж нет, «комната дурмана» была явно не для Людвига. Сад ему наскучил, бальный зал не представлял интереса, равно как и террасы. В свою комнатку фон Мессе идти не желал, потому что его воспаленному разуму требовался приток свежего воздуха или хотя бы новых идей и впечатлений. Нужна была разрядка, отдых телу и пища душе. Вдруг в думы графа ворвался лакей, неестественно кашляя и указывая на огромного голого мужчину с растрепанными волосами и охапкой свежих роз в руках. Мужлан звонко шлепал босыми ногами и, казалось, никого вокруг не замечал. Людвиг и паренек опасливо попятились и пропустили незнакомца от греха подальше. «Что творится в замке? Сумасшествие какое-то» — удивился благородный отпрыск Кейзерлингов.
В конце концов, фон Мессе устроил зимний сад, где и присел. Среди всевозможных растений не мелькали лица других гостей или слуг, а посему граф оказался в долгожданном одиночестве. Отправив лакея за чем-нибудь съестным, Людвиг глубоко вздохнул, расслабил тело и принялся размышлять. Он думал о Скарлетт, о том, как добиться ее расположения, думал о возможности разобраться с Драго Бладрестом, соображал о многом, вплоть до способа разрядки для тела. В последний момент он подумал о совете младшего братца, о близости с женщиной. И, как не странно, о смерти старшего брата Людвиг вообще не вспоминал. Устало оглядев свое израненное тело и услышав стоны души, граф внезапно осознал: «Черт, да мне требуется помощь».

Отредактировано Людвиг Фон Мессе (06.08.2011 21:24)

Гостевые апартаменты № 6
-----------------------------------------------------
Кэссиди осторожно присела в кресло, что стояло почти напротив того месту, куда решил присесть Реголо. Это было удобно и для разговора, да и вообще, удобное местечко для отдыха.
«Путают номера?» — повторила про себя Кэсс и улыбнулась, вспомнив как к ней сегодня вошел абсолютно бесцеремонный пьяный мужчина, который так спокойно говорил о том, что это его покои и мне там делать нечего. Во всяком случае все обошлось хорошо. И этот пьяный Браун оказался вовсе не таким, каким девушка представила в первый раз увидев его. Странный вечер, который никак не кончался и постоянно в нем что-то происходило. И, как оказалось, не только у юной леди. Однозначно Пелоросса тоже не скучал, когда к нему в комнату залез незнакомец, ну или незнакомка, девушка не знала подробностей.
— Кошек? — хихикнула Кэссиди, услышав его вопрос. — Прекрасный создания, абсолютно непредсказуемы и невероятно красивы. Я ими восхищаюсь. Восхищаюсь их вольностью, их грацией, глазами, что светятся яркими красками в темноте. Однако у меня не было кошек, да и сейчас тоже нет.
Кэсс всегда хотела иметь какое нибудь домашнее животное, однако няня запрещала ей даже намекать на подобное. Ведь за ними нужно следить, убирать, а я всегда пропадала на занятиях, а сама няня просто не любила ими заниматься.
Немного задумавшись о животных, девушка начала ощущать некое одиночество в своем прошлом, поэтому постаралась перейти на другую тему разговора, ну или хотя бы говорить не о себе, а о мужчине.
— А у вас, как я поняла, кошка есть. — Кэсси улыбнулась и посмотрела мужчине в глаза, немного покраснев. И почему она смущалась, смотря мужчинам в глаза? Вроде в этом нет ничего такого. Однако их взгляд порой вводил ее в заблуждение, а иногда и попросту пугал. Взгляд Реголо был не пугающим, скорее наоборот. Довольно мягким и спокойным, однако тем не менее ее смущал.

Гостевые апартаменты № 6
-----------------------------------------------------
Кэссиди хихикнула, когда услышала про кота.
— Видимо у него прекрасный характер и невероятно вольная душа. — Кэсс улыбалась, представляя как делят дом приватир и вольный кот, который видимо хорошо устроился в теплом местечке. Хотя конечно, если хозяин не против, почему бы не насладиться жизнью возле теплого огня холодными днями. Не успела девушка представить полную картину, как Реголо задал вопрос, которого она, почему-то, боялась.
— Лаэрт? Вы с ним знакомы? — попыталась уйти от темы, правда получилось не совсем то, что она хотела. Опустив глазки девушка попыталась скрыть калый румянец на своих щеках. И чего она так боялась рассказывать о Брауне? Хотя вроде понятно. Она понимала, что не должна была говорить о мавке ему, тем более что Реголо хотел ее спрятать и отвести на утро в лес. Немного задумавшись, девушка продолжила. — У вас были проблемы из-за того, что я... — Кэсс начала придумывать слово, которое больше бы подошло к ее поступку. Да, проще было сказать рассказала, но от этого она так чувствовала вину, отчего не могла с собой ничего поделать. Не придумав ничего нормального, Кэсс продолжила: — Я рассказала ему о мавке.
По спине пробежала дрожь. И девушка тут же начала оправдываться, боясь неодобрения или еще хуже какого-то упрека. Не смотря на то, что Пелоросса улыбался и по нему не было видно злости, она чувствовала себя виноватой и понимала в чем причина всего.
— Он просто спросил. Я сначала врала, что она моя сестра, но потом пришлось рассказывать, потому что он хотел посмотреть на нее, точнее познакомиться. Если бы я не сказала правды, он бы разозлился, когда ее увидел. Ну или просто сообщил бы страже. Я подумала, что будет проще ему рассказать. Только он сразу пошел пытаться увести ее из леса. Я удивлена, что она еще тут. Я думала ее уже увезли, — девушка задумалась. А действительно. Почему она еще тут? — Я пыталась его остановить... но... но я почему-то уснула. Такая усталость. Я даже не помню как легла на кровать. Было так странно. А потом мне что-то странное приснилось. Я проснулась и пошла смотреть мавку, надеясь, что она еще во дворце. — Кэсси говорила так быстро, что сама не успевала обдумывать сказанное. Во время остановившись она чувствовала как сильно стучит ее сердечко и как быстро пульсирует в венах кровь.

[1 этаж] Гостиная
-----------------------------------------------------
Удивление отразилось в заплаканных глазах Скарлетт, когда мазель Клейнхальцберг посмотрела на нее с укоризной. В чем же дело графиня так и не успела понять, потому что выражение лица темноволосой вновь пришло в норму, что окончательно запутало Скарлетт. О чем думала эта девушка? Что скрывалось в омуте ее глаз?
Остин сцепила руки в замок и печально вздохнула, силясь окончательно прийти в себя. Слова Абигайль прозвучали у голове светловолосой девушки как эхо ее собственной души, с того самого дня, как новоявленно чете пришло приглашение на это торжество, Скар протестовала как могла. Нет, она не имела ничего против Ее Величества, и рада была ее воскрешению и становлению у власти... Но так же помнила и о почившем короле, и о трагедии с дирижаблем. Все правда, она не может развлекаться, она в трауре. В трауре по Марго, по Камилле и Эльзе...
— Вы правы... — Скарлетт кивнула в знак согласия, и закусила губу. — Нужно время, чтобы вернуться в реальность, а его как на зло не дали...
Следующие слова Абигайль заставили взглянуть на нее с интересом:
— Действительно, как вы могли. — Скарли кривовато усмехнулась. Хотела бы она увидеть, как переменилось выражение лица того мужчины. — Здорово же вы его проучили... За всех осмеянных женщин. — Как много их, тех, что считают себя венцом творения, но не представляют из себя ничего, кроме смеси чванства и надменности... В этом не было ничего хорошо, и у Скарлетт даже поднялось настроение, когда она поняла, что ступенька, на которой стоял неизвестный ей «именитый гость», обрушилась под ногами, отправив его на уровень вниз. После выходки Людвига с прыжком, она испытывала необъяснимое раздражение относительно всех мужчин. «О Роза, как бы не стать феминисткой и мужененавистницей»
— И я тоже потерялась. — Перед глазами встала злополучная восточная башня, которую она держала за ориентир. — Мда уж, в этом лабиринте не мудрено заблудиться... Я миновала наверное десяток поворотов, лестниц и перекрестков, пока пришла сюда... Интересно, что бывает с новыми слугами здесь? Наверное некоторые бродят неделями, в поисках выхода. — Странно хмыкнув, вампиресса подумала, какие же подвалы во всем этом величественном великолепии. — Но нас двое, две голову всегда хорошо, а с телом еще лучше! — Неуклюже пошутив, Скарли слабо улыбнулась, и спросила — А что именно вы искали? Может быть мы поможем друг другу?

Отредактировано Скарлетт Остин (07.08.2011 23:03)

[1 этаж] Салон
-----------------------------------------------------
Вода в емкости едва заметно переливалась в свете ламп, отливая изумрудными бликами, казалось, что вода просто зацвела на свету и в ней сейчас просто полно спор. Так бы сказала абсолютно неромантичная натура, однако противоположная натура сочла бы эту жидкость верхом совершенства. Так точно этот цвет был схож с цветом соленого моря, места, где живут эти русалки. Цветовая гамма была просто совершенством, верхом того, о чем можно было бы мечтать, будучи на суше. Только моряк, души не чаявший в море, мог бы оценить всю прелесть этого предмета. Казалось, что русалка — на самом деле живая, только-только пойманная и все еще в надежде, что ее выпустят, а вода мутная только от водорослей. Лэрт помнил, как прекрасна морская вода, как желанен запах соли на губах, ветер, который заставляет забыть обо всем. Брауну было это до боли знакомо, а эта фигурка ему определенно напоминала образы плавания. Хотя, если душой ты в море, то вся жизнь для тебя это одно плаванье. Вот только компас у многих может быть неисправен, люди в течение жизни так и не могут определить свою конечную цель, свою мечту. Но даже непостоянства в желаниях не отодвигает контракт со смертью, на закате дней многие рискуют причалить не на берег своих грез, а на остров чужих надежд, разрушив свои мечтания о рифы бытия. Грустно конечно, но с этим сложно бороться.
Взгляд вампира сейчас был сосредоточен на этой склянке, вид у него был отрешенный, немного помятый и уставший, однако в глазах читалось что-то невообразимое. То ли боль, то ли какая-то растерянная радость, а, может, все вместе. Внимательно слушая свою очаровательную племянницу, вампир заметил, что последняя явно приуныла в своем разговоре. Тембр стал сжатым, несколько напряженным, а сама Рошель судорожно думала над словами дяди. Лаэрту казалось, что в воздухе уже физически ощущалось громкое размышление Рошель. Племянница полностью закончила свою мысль и вдруг реснички ее, пышными веерами взлетели вверх, а пронзительные глаза устремились на Брауна.
— Мефисто... — Лэрт попытался четче сформулировать свои мысли, -..был слишком меркантилен и романтичен в своих суждениях. Забирать тебя у него было глупо, это ведь тебя не убило, а лишь заставило заинтересоваться в навыках выживания. — Уголки губ вампира изогнулись в сомнительной улыбке. — Я всегда предпочитал практику теории, поэтому то, что случилось, мы можем воспринять и как плюс, ведь ты узнала, что такое жестокость и смерть, иначе ты была б изнеженным цветком в теплице, которого можно втоптать в грязь при первой же возможности. И..
Браун вскинул бровь и с легкой усмешкой в глазах взглянул в глаза Рошель, голос его сочился иронией.
— Рошель, ты ведь не думаешь, что клан не в курсе «непонятных» убийств, совершенных ликаном? Будь клан безразличен к твоей судьбе, он бы не прикрывал убийства, клану было бы проще убить тебя во избежание подозрений, не считаешь? А твой замечательный отпрыск Грассаторов... Бродяга, как ни посмотри и ты называешь этот сброд «кланом»? — Взгляд Лаэрта мгновенно стал серьезным, а в голосе звенела сталь. — Не ставь эту мразь на один уровень с нами, Рошель. Они — неразумные существа, слишком нестабильны и держать их в качестве цепных псов — вопрос времени предательства. — Браун отвел взгляд от девушки и вздохнул, лед в глазах стремительно таял, а голос приходил в норму. Ну не хотел он читать нотации племянницы и, кажется, он сказал больше, чем следует. — Советую оставить тебе эту игрушку в качестве развлечения, но уж никак не приоритетным экспериментом. Займись алхимиками, проку больше будет.
Лэрт хотел было посмотреть в омуты глаз Рошель вновь, но та уже усердно рассматривала барельеф за спиной Брауна. Слова вампирессы Лэрта заставили слегка улыбнуться, будь ситуация другой, он бы рассмеялся.
— Дорогая, ты действительно думаешь, что Аскары наши враги? Они — просто мелкие пакостники, до чести назваться нашими врагами им недостает мозгов. А враги наши... Рошель, это все кланы, которые хотя бы чуточку сильнее нас. В мире нет друзей или «союзников», есть лишь бизнес. Как бы цинично это не звучало, но это правда. Сейчас, фактически, у Браунов нет врагов. Знаешь почему? Потому что мы процветаем, вопросы «мира» еще более непостоянны, чем погода в Дракенфурте или пристрастия нашей Изабеллы, поэтому необходимо всегда иметь козырь в рукаве для расправы над остальными.
Вампир задумчиво глядел в сторону того же барельефа, а затем перевел взгляд и тряхнул головой, будто освобождаясь от мыслей.

Гостевые апартаменты № 10
-----------------------------------------------------
[Равена] Улица Гвардейская 

Поэт Урфин был очень забавный. Он развлекал её своими стихотворениями. А она улыбалась. Грустно, с болью, но улыбалась. По пути к комнате она натыкалась на удивленные взгляды слуг. Конечно, видок у ней был ещё тот. Девушка приказала принести её вещи, приготовить ванну и проводить до комнаты. Нужно было привести себя в порядок, пока кто-то из аристократии не увидел её. Она боялась представить, что тогда будет... Расследование, допросы, слезы. Ей придется снова и снова возвращаться в это утро и рассказывать, рассказывать свою тайну, опять и опять. Гораздо проще было разобраться самой, нанять детектива или наемного убийцу, чтобы самой посмотреть, как её обидчик будет корчиться на земле, от боли, как будет молить о пощаде, а она... она будет беспощадна, или проявит нечеловеческую милость и отпустит его... Она сегодня стала жестокой. Намного сильнее и жестче, чем раньше.
Когда они пришли, Лиза думала, что встретит в комнате Эмбер, её глупого телохранителя, которой на оказалось рядом в нужную минуту. Она представляла, как будет орать и орать на девушку, и выгонит её прочь. Но Кейн в комнате не оказалось. Ни единого следа её присутствия. Лиз удивилась, но думать об этом сейчас не хотелось.
Она смущенно впустила своего спасителя в комнату.
— Вот, тут я живу... Сейчас, пока во дворце проходит бал. А вы, достопочтенный Урфин? Тоже приехали на бал? — она пыталась быть аристократично вежливой, хотя невыносимо ныли раны и она не знала, что с ними делать. Как обрабатывать? Она просто промокнула их мокрой тряпкой, зашипела и сморщилась от боли.
— Простите... Эти раны... Они болезненные, — сказала она оправдываясь. — Я даже не могу увидеть, что там... вы поможете мне?

[1 этаж] Зимний сад
-----------------------------------------------------
«Ты перепутал сияние сапфиров с блеском алмаза» — вспомнил Людвиг слова младшего брата тогда, в видении посреди фонтана. Все это время граф старался забыть увиденных там давно почивших родственником и друзей, забыть их слова. Быть может, в них был сокрыт смысл. Странно, но среди мертвецов вдруг оказался ныне здравствующий Вальтер...Ревенанта передернуло от промелькнувшей мысли. «А что, если... Нет, он не может умереть, что за ересь! Это просто глупое видение, вызванное ушибленной о статую головой, и ничего больше. Вот если бы тут была Абигайль, она бы живо объяснила все тонкости выдумок воспаленного разума. А, впрочем, неважно. Теперь я руководствуюсь лишь своими желаниями и возможностями, спасибо сумасшествию на башне».
— Мой господин, я принес самое лучшее, что смог найти на кухне. — Прозвучал тонкий голосок. — Повар, правда, разъярился, что я таскаю еду, но куда уж ему за мной поспеть. Вот, — мальчишка-лакей протянул Людвигу небольшой поднос. Граф, не глядя на него, поставил еду на пол.
— Как тебя зовут, парень? — осведомился фон Мессе.
Мальчишка выгнулся по струнке и протороторил:
— Мое имя Вертер, господин граф.
— Откуда ты родом, Вертер?
— Мои родители были бруггианцами, но погибли во время войны. А меня взяли в слуги сюда.
— Ты отличный слуга, не зря тебя сочли достойным прислуживать самой королеве.
— Ну, я не прислуживал королеве, но гостям ее всегда... — промямлил Вертер.
— Присядь, мой юный друг. — Людвиг похлопал по скамье рядом с собой.
Мальчишка послушно присел и покосился на виноград, красующийся на подносе.
— Бери, — кивнул граф и откинулся на спинку.
— Почему у вас руки покрыты рубцами, господин? — спросил лакей, жуя виноград.
— Знаешь, Вертер, взрослые иногда влюбляются в друг друга...-начал граф, но мальчишка его оборвал:
— Ага, а еще занимаются любовными утехами, так?
— Ты смышлен не по годам, парень, — засмеялся ревенант и погладил мальца по темным, как смола, волосам. — В общем, иногда мы влюбляемся, а ради любви способные сотворить что угодно. Даже себя покалечить. Что уж говорить о тех ситуациях, когда теряешь родственников. — Фон Мессе глубоко вздохнул и поднял голову к стеклянному потолку. Вертер помолчал несколько минут, а потом задал еще один вопрос:
— А кто она, та, в которую вы влюбились?
— Она? Хм, она прекрасней солнца, что разгоняет предрассветную мглу своим золотистым сиянием, пленительней пурпурного заката, что окрашивает небосвод каждый вечер, чувственней бушующего океана, что волнами своими беспрестанно бьется о скалы. Голос ее слаще трелей соловья, слезы — чище родниковой воды, — замечтался Людвиг. Лишь хрумканье паренька вернуло ревенанта в реальный мир.
— Ты слышал легенду, дошедшую до нас из Мун-Ци? Когда генерал Ким защищал честь своей любимой в одиночку, с мечом в руках и искрометной любовью в сердце. Он бился до последнего, сразил стольких, что и счету не поддается, а остановила его предательская стрела в колено. — Граф вдруг подумал, что неплохо бы совершить грандиозное путешествие по загадочному Хурбастану.
— Да, слышал, мой господин. Красивая история любви и грустный конец. Ведь она ждала его почти пятьсот лет, до самой смерти от старости. Если бы бедняжка только знала, что его тело давно предано земле...Но почему вы вспомнили именно эту историю?
Ревенант не ответил. Он быстро прокрутил в голове воспоминания тех дней, когда ему читали эту легенду. Он был еще совсем мальчишкой, не старше Вертера. Но уже умел красиво мечтать. Образы, возникшие тогда в его голове до сих пор поражали графа красотой и насыщенностью. А еще эта душещипательная песня на неизвестном ему языке — сколько раз он плакал, когда старый маэстро Отто пел ее.
Зимний сад сдавливал уши тишиной и пугал могильным покоем, никто, даже листья не смели шелохнуться и нарушить ход мыслей Людвига. Вдруг, его осенила странная мысль. А что, если...
— Вертер, я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Чтобы ты стал моим личным слугой. С королевой проблем не будет, поверь мне. Сейчас графу фон Кейзерлингу как никогда требуется такой смышленый слуга. Как ты смотришь на мое предложение.
Мальчик обратил на молодого ревенанта полный удивления взор и не нашелся, что ответить. Лишь коротко кивнул и смущенно продолжил трапезу.
Солнце, стоящее почти в зените, осторожно проскользнуло лучами сквозь прозрачный потолок сада и обласкало осунувшееся лицо Людвига. «Как восхитителен этот мир, а я нашел прекраснейшую его частичку — Скарлетт».
— Друг мой, — обратился граф к пареньку, — я попрошу тебя найти графиню Бладрест, и как можно скорее. Она нужна мне, как воздух.
Мальчик понимающе посмотрел на своего господина и сорвался со скамьи на поиски Скарлетт.

Отредактировано Людвиг Фон Мессе (08.08.2011 14:44)