[Дракенфурт] Больница Св. Розы 

Огромный покой был полон бликов солнечного света, пробивавшиеся сквозь вуалевые занавески, еле колышущиеся от легкого сквозняка, идущего из-под двери. Резная мебель красного дерева отражалась в черно-белых блестящих плитах пола. На столиках возле окна стояли тяжелые канделябры, стены украшали картины с морскими пейзажами: пенящийся прибой, буря, вздымающиеся ввысь волны, гладь на фоне заката и тому подобное. И, несомненно, главным атрибутом комнаты была двуспальная кровать, огромное, вознесенное на подиум, подобно мавзолею, сооружение с легким балдахином нежно-голубого цвета. В недрах этого необъятного ложа под затканным золотом и жемчужным одеялом и спала герцогиня Рей. На лице вампирессы сияла еле заметная улыбка, которая говорила о том, что Морфей был милостив сегодня, и благословил сон герцогини добрыми переживаниями. Девушка потянулась в кровати, издав мурлычущий звук «м-м-м-м», словно кошка, просыпающаяся от долгого сна. С трудом разлепив веки, она взглянула прямо на утреннее солнце, и оно на мгновение ослепило ее. Прищурив глаза еще в полусонном состояние Изабель резко испугалась. Приподнявшись на локтях, а затем свесив ноги с кровати, вампиресса попыталась встать, но почувствовала резкую боль в шее, которая прошлась по спине и закончилась в ногах. Коснувшись рукой больного места, Изабель начала вспоминать недавние события, и последнее, что она помнила, был вопрос Альберта Александра «куда едем?», на который последовал незамедлительный ответ «в особняк Реев», но, судя по всему, до места назначения они так и не доехали, поскольку это помещение было мало похоже на комнату герцогини.
Осмотревшись по сторонам, девушка пребывала в легком изумлении. Оклемавшись и придя окончательно в себя, встав на ноги, Изабель прошла вперед. Подойдя к окну, вампиресса осторожно заглянула за шторку и увидела за окном море, одно сплошное море, на тихой глади которого играли солнечные зайчики. Глаза Беллы были полны изумления, как вдруг сзади послышался скрип двери, и в комнату еле слышно вошла девушка — судя по всему, служанка, в руках которой было платье, сшитое из бледно-розового шелка.
— Ох, простите, мазель. Стоило постучаться, — произнесла она. — Но я думала, вы еще спите, и не захотела тревожить ваш сон, — словно оправдываясь, лепетала служанка.
— Где я? — слегка в растерянности спросила герцогиня. Служанка подошла к кровати и бережно положила платье на ложе.
— Вы на яхте Альберта Александра Аскара, — улыбнувшись, произнесла Мария (так звали девушку). — Герцог приказал принести вам платье, поскольку вы прибыли в больничной одежде.
Опустив взгляд на свою одежду, Изабель действительно приметила, что одета не подобающе аристократке ее статуса, что, несомненно, смутило ее.
— Благодарю, — улыбнулась она и, подойдя ближе к кровати, присела рядом с нарядом. Проведя рукой по приятной ткани, вновь перевела взгляд на служанку: — Долго я спала?
— Примерно сутки, мазель, — ответила та, и сразу поинтересовалась:
— Вам помочь?
— Нет, спасибо, — ответила Бель, — я справлюсь. Можете идти.
Та, присев в реверансе, мигом вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Белла осталась одна со своими мыслями и платьем, мирно лежавшем подле нее. Последний раз, когда Изабель была в море, путешествие увенчалось жуткой трагедией. И то ощущение беспокойства никак не желало покидать ее. Собравшись с мыслями, Изабель надела платье, принесенное служанкой. Это было, конечно, весьма неудобно. Однако поскольку герцогиня привыкла к своим камеристкам, принимать помощь от незнакомой девушки она не пожелала. Наконец управившись с платьем, герцогиня направилась к трельяжу. Взяв со столика расческу, аккуратно расчесала волосы, которые ниспадали до самой поясницы и, убрав их назад, вздохнула. Кожа девушки была жутко бледной, но эта бледность не портила красивое лицо герцогини. Чтобы придать щекам легкий румянец, она слегка потерла их ладонями, и лицо обрело более или менее здоровый вид, хотя после того, что было, румянец на лице девушки казался нонсенсом. Наконец добившись от своей внешности того результата, которого она хотела, Изабель успокоилась. В комнату снова вошли, но уже предварительно постучавшись. На подносе, который был в руках служанки, стояло блюдо с фруктами и свежевыжатый апельсиновый сок. Поставив его на стол возле окна, девушка удалилась. Встав со своего места, Изабель подошла к столику. Хотя она не была голодна — а точнее, ей так казалось, поскольку нервные стрессы не способствовали к аппетиту — после легкого головокружения, вызванного недомоганием и слабостью, она все-таки решила подкрепиться. Присев на стул возле стола, герцогиня принялась за виноград, как вдруг на глаза ей попалась газета «Дракенфуртский курьер». Развернув газету и пробежавшись глазами по статьям, девушка задумалась: за последнее время очень много трагических событий происходило в Дракенфурте, за те 25 лет, которые она прожила здесь, этот год, пожалуй, был самым насыщенным на массовые трагедии, словно Святая Роза ополчилась на людей и вампиров. Отложив газету в сторону и насытившись виноградом, герцогиня решилась выйти из каюты и осмотреться.
Выйдя за пределы каюты, Изабель прошлась по коридору, ведущему к палубам, и, выйдя на открытое пространство, почувствовала легкий бриз. Подойдя ближе к краю палубы, Изабель облокотилась на леерное ограждение борта. Слегка прохладный ветерок овевал лицо герцогини, весело играя пышным подолом платья. Волны покачивались из стороны в сторону, словно танцуя нимру, солнце скрылось за тучами, лишь изредка высовывая лучики, которые падали на воду. Не сказать, что погода была уж совсем холодной, однако еще слабая от перенесенного герцогиня начала слегка замерзать, но вид на море настолько заворожил девушку, что она не желала покидать палубу. Закрыв глаза, она вслушивалась в шум волн и завывание ветра, чувствовала, как ветер ласкает лицо и руки, вызывая легкую дрожь по телу. В такие минуты она забывала обо всем, что связывало ее с этим бренным миром, поддаваясь самой могущественной силе в этом мире — силе стихий.

Вслушиваясь в пение волн, Изабель даже не заметила, как оказалась на палубе не одна. Внезапное появление Альберта Александра заставило вздрогнуть девушку.
— Вы меня немного напугали, — скрестив руки на груди, словно прячась от ветра, произнесла герцогиня. Посмотрев в сторону волн, девушка вздохнула: — Они прекрасны. Люблю море... И сон на удивление был весьма приятным. «Да, выспаться я успела, если учесть, что несколько дней пробыла в коме, вот только что подумает общество?» — этот вопрос вертелся в голове Изабель постольку, поскольку она частенько становилась главным персонажем сплетен. Повернувшись лицом к Альберту, чтобы получить ответ, Изабель заметила, как рука мужчины сжала перила.
— Вам холодно? — поинтересовалась она, чувствуя легкое напряжение, исходящее от мужчины.

Изабель вздрогнула. Картины прошлого были настолько яркими, что казалось, они оказались в то время и в тех местах, и все что там происходило, было трагически ужасным. Чтобы убрать видение, герцогиня отвернулась к морю и закрыла глаза. Когда она наконец обратила взор к герцогу, ей почему-то захотелось обнять и пожалеть этого сильного и гордого мужчину, который предстал там в совсем ином образе. Ее сапфировые глаза были полны удивления от увиденного, день назад она смеялась и не могла представить влюбленного Аскара, а сейчас, увидев эту картину, в душе обругала себя, свою предвзятость. Она не понаслышке знала, что значит потерять близкого и любимого человека, ровно так же она знала ощущение безумства после утраты. Хотя она и не убивала собственными руками, но на руках герцогини была кровь и, как ни печально, невинных людей. Не меньше ее удивило то, как он открыл для нее свои воспоминания. До сего момента Альберт казался ей замкнутым самовлюбленным типом, но сейчас... Только сейчас она поняла, что это спектакль, и что его самовлюбленность — это защитная маска, примерно такая же, как те маски, что надевала она, пряча истинные чувства, понимая, что они не хотят видеть ее настоящей, они хотят видеть тот образ, который несла в себе герцогиня, образ миротворца и наследницы Фортунатов. Возможно, ей это показалось, но сейчас Белла верила, что за этим невыносимым характером скрывается совсем другой человек.
— Репутации всегда что-то угрожает, — улыбнулась девушка, подойдя ближе к Альберту Александру, — тем более в нашем случае, когда вы жених моей сестры, а о моей «любвеобильности» слагают легенды, — засмеялась герцогиня. — Шутки шутками, но я действительно благодарна вам, хотя представляю лицо отца...
С моря подул прохладный ветерок, и, хоть герцогиня была опьянена открывшимся пейзажем играющих лучиков на тихой глади воды, она вынуждена была признать, что в такую погоду, пожалуй, можно легко заболеть.
— В таком случае пойдемте, — улыбнулась девушка. Он сделал шаг вперед и взял ручку герцогини в свою. Прошла секунда неловкого молчания. Она посмотрела в глаза Альберту и, мягко улыбнувшись, произнесла:
— Горячий чай будет весьма кстати.

— Со специями, — сделав удивленное выражение лица, повторила девушка, хотя Альберт был прав, и опьянения от вина им не грозило, посему Изабель даже не стала напрягать себя лишними мыслями, они направились вниз по лестнице, ведущей к красной дубовой двери, за которой и находилась гостиная.
— Я доверяю вашему вкусу, герцог, — только и произнесла девушка как дверь открылась и они оказались в просторном помещение, в котором стоял легкий аромат миндаля. Герцог указал на небольшой диванчик и Изабель покорно присела, поправив подолы платья, в то время как Альберт был занят вином, она провела по комнате взглядом и оценила тонкий вкус герцога, все было идеально, но особое внимание и интерес привлекла одна картина, с изображением маяка на фоне заходящего солнца. Картина была необычайно красива, а герцогиня была тем ценителем прекрасного, который мог даже посоревноваться с Артефиксами, но разве что в живописи, поскольку в литературном слоге Изабель была не сильна, во всяком случае, она считала, что ей никогда не сравниться с тем же Уолтером, у которого в голове вертелись, должно быть, тысячи стихов и рассказов. Голос герцога отвлек девушку от созерцаемой картины.
— Благодарю, — приняв бокал, произнесла герцогиня, которая не чуть не заподозрила, что в вине была такая «специя», как кровь.
— За что выпьем? — изящно изогнув левую бровь и лукаво улыбнувшись, поинтересовалась девушка.

— Ох, герцог, вы утрируете, — засмеялась девушка, слегка прикрыв рот ладошкой. — Но как вам будет угодно. За меня! — звон бокалов венчал тост, иссушив бокал до дна, буквально через минуту, девушка почувствовала какую-то необычную легкость в теле и разливающееся тепло от груди до кончиков пальцев.
— Яхта изумительна! — ответила Бель, поставив пустой бокал на столик возле диванчика. — Вы любите живопись? — поинтересовалась девушка. — Я заметила у вас очень много красивых картин в интерьере.
— И вам не кажется, что здесь немного душно? — поинтересовалась герцогиня, грациозно обмахиваясь руками, поскольку веера у нее с собой, к сожалению, не было, а алкоголь с кровью плавно разошелся по телу девушки. Особенно если учесть, что последний раз она ела несколько часов назад, и завтрак ее состоял из фруктов, опьянение подкралось так же не заметно как закат солнца, который плавно опускался в воду за горизонт.

Слова герцога вызвали легкий румянец на лице герцогини, а может быть это бокал вина с кровью? Впрочем, это так и останется тайной для нас. Изабель лукаво улыбнулась
— Ах, Альберт Александр, вы меня просто засмущали, — игривым голосом произнесла вампиресса, — эффект вина? Возможно, в таком случае нам действительно лучше освежится.
Звякнув в колокольчик, герцог приказал слуге принести розовое вино, и через минуту оно было уже подле них. Изабель не задумываясь, приняла фужер с ароматным напитком.
— Несомненно будем, — ответила девушка, пригубив освежающего напитка, но эта свежесть была лишь первым ощущением, за ним вновь по телу разлилось тепло, которое нежно ласкало кожу герцогини, заставляя еще больше расслабится, убрать напряжение и просто наслаждаться этим прекрасным вечером. На секунду она закрыла глаза, а вновь открыв почувствовала как комната словно плывет, впрочем, они на корабле и это не удивительно, но все же посмотрев на герцога, Изабель решила уточнить: — А что за «специи» были в предыдущем напитке?

Изабель была еще не так сильна что бы почувствовать вкус крови в вине, да и сам вкус крови уже забылся в ее памяти. Когда она последний раз пила кровь? Ммм... даже если она напряжет память, то вряд ли вспомнит то время.
— О! Хурбастан это фантастическая страна! — начала Изабель и ненароком вспомнила как когда то второй сын Аддарха, пытался заполучить герцогиню в свой гарем, но его попытки не увенчались успехом, поскольку муж герцогини был предупрежден о готовившемся покушении на его персону и о цели Селима выкрасть Бель, после того как она стала бы вдовой. Да что там говорить это был целый скандал. — Сейчас там живет моя троюродная сестра Тидори, — улыбнулась девушка
Поклонников у Изабель было достаточно, но некто не понимал ее, не мог достучаться до сердца герцогини. Они все считали, что своим неотразимым внешним видом, цветами и нежными словами могут завоевать сердце девушки. А на самом деле... на самом деле, как только Белла понимала, что может влюбиться она бежала, бежала от чувств и от человека который их вызвал. Почему? Она уже привыкла что люди (вампиры) которым когда либо удавалось завоевать доверие и любовь Изабель потом трагически погибали. И это чувство что рядом с ней кто-то может пострадать засело глубоко в ее сознании. И, наверное, тем, кто, когда либо хотел завоевать ее сердце, нужно было просто взять ее за руку, посмотреть в глаза и сказать «Ты будишь моей!», как когда-то сделал Вильгельм. Но не Старкад, не Зар, не Алекс и многие другие мужчины, которые пытались покорить сердце герцогини, даже не догадывались, что все было так просто, что, чтобы покорить ее, нужно уподобиться варвару, который просто скажет «мое» и не потерпит ответа «нет».
Следующий тост был снова увенчан звоном бокалов.
— Я не курю кальян, — улыбнулась девушка, — Вильг... — и тут она оборвалась на полуслове, — мой покойный муж любил курить кальян, но я не вижу в этом действе какого-то смысла, но от вина я не откажусь... И совсем не боюсь есть руками, — засмеялась герцогиня, — в Хурбастане только так и едят, а я столько раз была в этой стране... А как давно вы были в Хурбастане? — поинтересовалась Изабель.

— Редким питьем?! — уточнила девушка, — о, герцог вы меня балуете! — засмеялась Изабель, которая была уже достаточно пьяна, чтобы язык барышни развязался и начал мелить всякие глупости. Слуга внес бутылку и откупорив ее, герцог разлил пьянящую жидкость по бокалам. «За ваши глаза!» — произнес Альберт Александр, но Изабель прервала его.
— Давайте выпьем лучше, за что-то более достойное внимания, — начала девушка, облокотившись на  спинку дивана и  играючи водя пальчиками по краю фужера, лукаво посмотрела на мужчину, —  давайте выпьем за то что бы из нашего лексикона, а затем из жизни исчезло слово «плохо»! Чтобы даже, когда в нашей жизни происходили вещи, которые оставляют шрам на сердце, мы знали что это всего лишь то испытание которое приведет нас к счастью.
— А знаете, — восторженно, произнесла Бель, — я вспомнила одну хорошую притчу, — сделав акцент на «хорошую» продолжила, — когда то мне рассказывала ее няня. Хм, хорошая была женщина, — на мгновения глаза герцогини стали печальными, поскольку Ада умерла незадолго до того, как девушка вышла замуж, а Бель так хотела что бы няня видела ее в подвенечном платье, она была ей второй матерью… потом глаза девушки вновь засверкали и она продолжила:
— Эта притча о императоре и его друге, который всегда говорил: «Это хорошо»…  «У одного Хурбостанского императора был близкий друг, с которым он вместе вырос. Этот друг, рассматривая любую ситуацию, которая когда-либо случалась в его жизни, будь она позитивная или негативная, имел привычку говорить: «Это хорошо!». Однажды император находился на охоте. Друг, бывало, подготавливал и заряжал ружья для короля. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей. Когда император взял у своего друга ружьё и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки. Исследуя ситуацию, друг как обычно изрёк: «Это хорошо!» На это император ответил: «Нет, это не хорошо!», — и приказал отправить своего друга в тюрьму. Прошло около года, император  охотился в районе, в котором он мог, по его мнению, находиться совершенно безбоязненно. Но гули взяли его в плен и привели в свой анклав вместе со всеми остальными. Когда они приготовились испить кровь, они заметили, что у императора не хватает большого пальца на руке. Из-за своего суеверия они никогда не пили кровь того, кто имел ущербность в теле. Развязав императора, они его отпустили. Возвратившись домой, он вспомнил тот случай, когда он лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за своё обращение с другом. Он сразу же пошёл в тюрьму, чтобы поговорить с ним.
— Ты был прав, — сказал он, — это было хорошо, что я остался без пальца. И он рассказал всё, что только что с ним произошло.
— Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо.
— Нет, — сказал его друг, — это хорошо!
— Что ты говоришь? Разве это хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?
— Если бы я не был в тюрьме, то был бы там вместе с тобой, — ответил друг».
— Так что, — закончив рассказ, произнесла девушка, — все что не случается в  нашей жизни все к лучшему! Так выпьем же за эту истину! В конце концов не попала бы я в аварию, вы бы не приехали в больницу, не увезли меня сюда и не пили бы мы вино рассуждая о жизни...
Звон бокалов вновь венчал тост, пригубив вина, Изабель  продолжила:
— Я много раз убеждалась, что все что происходит в нашей жизни, все не спроста, и когда мне становится плохо, я вспоминаю Аду и эту самую притчу, – улыбнулась она, и поставив бокал с вином на стол вздохнула, — наверное, даже смерть Вильгельма, была уготовлена судьбой, значит, богиня решила что мы не должны быть вместе, не в этой жизни, — усмехнулась Изабель, глядя  на блики в вине, и тут она разошлась, говоря то что не должна была...
— Позже я встретилась с убийцей своего мужа, ирония судьбы, человек с которым я общалась как с другом, был разрушителем моего мира, позднее он рассказал мне что мой супруг был главой оккультного клана, и вершил страшные дела, насиловал, убивал, хм, — немного остановилась и взяв бокал со стола, отпила чтобы промочить горло. – И  только тогда я поняла, за что? За что судьба обошлась именно так?! Она наказала не меня, он должен был когда-то расплатится за свои злодеяния, и расплатился…
— А знаете, давайте не будим о грустном, - воспоминания о том дне когда Старкад рассказал девушке о том кем был ее муж, навело воспоминания о весьма веселой игре.
— А давайте пока поиграем в одну игру, — лукаво улыбнулась герцогиня, — и называется она правда или желание!  А для того что бы не кто не соврал, — она взяла кулон все это время висевший на шее девушки, и открыв какую то створку, в нем, произнесла, — здесь находится сыворотка правды, как-то я купила ее у одного алхимика… в общем это не столь важно, здесь хватит на двоих, тогда игра будит честной! — глаза девушки загорелись, она просто обожала эту игру, — к тому же, если по каким-то причинам вы или я не захотим отвечать, есть желания… Ну в пределах разумного, разумеется, — добавила Бель. — Ну так как, будем играть? Право первого вопроса я даю вам!

— Любопытство — это моя слабость! Хочу знать все и обо всем, — засмеялась девушка.
— Как сказал один мудрец, из другой не менее интересной притчи, «все в твоих руках», но эта притча учит нас тому, что даже в черном нужно уметь увидеть белое, — улыбнулась герцогиня, — хотя порой для нас это слишком сложно...
Спустившись на подушки, все еще держа бокал с вином Изабель, удивленно подняла бровь, услышав, что выпила кровь Альберта Александра.
— Ммм, а вы вкусный милсдарь! Не боитесь, что я захочу вас съесть, попробовав вкус вашей крови?! — подмигнула девушка. — Значит, теперь я одна из Аскаров на пару дней хм, тогда вы побудите Фортунатом! Ну так как будете пробовать меня на вкус? — после этих слов девушка засмеялась, понимая что сморозила нечто похожее на пошлость, впрочем что не скажешь под действием крови. — А сейчас, — она сняла кулон и разлила сыворотку в ровных долях, — до дна!
Они осушили бокалы, и Изабель задала свой вопрос:
— Я слышала, что ваши алхимики самые лучшие в мире! Расскажите, что за эликсиры готовятся в стенах ваших лабораторий? — немного помедлив, — приворотные зелья, эликсиры бессмертия или может быть вакцины от мутации в гуля?

Ответ Александра, конечно, не до конца удовлетворил девушку, поскольку она ждала более развернутого ответа, но, как уже сказал герцог, нужно правильно задать вопрос. Поймав себя на этой мысли, Изабель решила, что в следующий раз ее вопрос будит более подробный, чтобы получить потом подробный ответ. В мгновение ока мужчина оказался так близко, что она слышала биение его сердца, взгляд герцога испепелял, казалось, он пытается забраться ей в голову, чтобы понять, о чем она сейчас думает. Изабель коснулась ладошкой его щеки, нежно проведя вниз, плавно скользнув по шее и остановившись на груди мужчины, а затем ласково произнесла:
— Какие могут быть шутки, — глаза ее игриво заблестели. Прикусив нижнюю губы, она посмотрела сначала на свою руку, которая лежала на груди мужчины, а потом снова в болотно-карие глаза Альберта Александра, в которых было нечто манящее. В мгновение ока он коснулся губ девушки, а затем, аккуратно положив ее на подушки, ловко скользнув вниз, задрал подол платья, чего Изабель никак не ожидала. Все его движения были... были возбуждающими, так, наверное, можно охарактеризовать то, что сейчас чувствовала герцогиня. Она почувствовала, как острые клыки Александра вонзились в нежную кожу, отчего Изабель простонала, рефлекторно выгнув спину, закрыла глаза. Затем его язык начал нежно ласкать рану, отчего по телу прошлась приятная волна, руки непроизвольно потянулись к его голове, зарывшись пальчиками в волосы.
— Боже, когда вы сказали, что у вас весьма своеобразные вкусы, я не ожидала, что настолько, — с придыханием лепетала герцогиня. Потом снова еле слышный стон вырвался из груди девушки, и было понятно, что это не стон боли.

Его ласки были сродни пожару, который разгорался с больше силой, ее тело предательски сдавалось под напором его чувственных губ, и языка. В какой-то момент Изабель лишилась способности думать, она превратилась в сгусток эмоций, — каждое ощущение казалось новым и волшебным, каждое прикосновение заставляло трепетать ее в руках этого мужчины, и казалось, время остановилось для них. Ласки Александра становились требовательнее, и сводили с ума герцогиню. Прикрыв глаза, она сжала подушку, лежащую рядом издав еле слышный стон, похожий на мурлыкание кошки. Его язык вновь пропутешествовал к ранке на бедре девушки, оторвавшись лишь на мгновение от бархатной кожи.
— Вы сводите меня с ума, герцог! — простонала вампиресса, и не в силах больше выдерживать эту любовную игру, притянула мужчину к себе, с жадностью примкнув к его губам, ее язык наинаглейшим образом скользнул в рот мужчины, лаская и играя с ним, словно кошка с мышкой. Восприятие Изабель обострилось, и все ощущения казались еще ярче чем когда либо. Одно легкое движение и герцог оказался на спине, руки девушки сомкнули его, расставив в положение «Аля сдаюсь» и не давали малейшей возможности вырваться из этого капкана, впрочем он и не торопился сделать это. Всепоглощающая страсть овладела ими, однако не кто не спешил прервать эту сладостную муку. Губы девушки скользнули по мочке уха Альберта, затем легкими касаниями спустились к шее, и неожиданно клыки Изабель мягко вошли в кожу мужчины, теплая жидкость побежала в рот, сделав всего пару глотков она ласково провела языком по ране, и выпрямилась глядя на него сверху вниз, а положение было весьма увлекательным. Дотронувшись пальчиком до края своих губ, Изабель убрала каплю крови, затем провела языком по губам, вновь наклонилась к мужчине.
— Я надеюсь, вам было не больно, — прошептала она, смотря в глаза Александра, затем нежно облизав контур его губ, Изабель играючи укусила нижнюю, а рука спустилась к пуговицам на рубашке, которые сдавались под напором ее пальчиков и уже через несколько мгновений препятствия были преодолены, и торс мужчины был оголен. Оторвавшись от губ и выпрямившись, Изабель взяла в рот свой пальчик, соблазнительно облизнув, затем провела им по торсу мужчины, как вдруг что-то остановило ее.
— Боже, что мы делаем? Нет так нельзя, я не могу, — лепетала девушка, которая минуту назад была готова поддаться чарам этого мужчину, но в долю секунды разум взял верх. — Это неправильно! Вы будущий муж моей сестры, — произнеся это паника еще больше захватила сознание Беллы, — боже, что будет, если до нее дойдет слух, что мы катались на яхте, она же... она же не простит не меня не вас! Нет... нет... это... это неправильно, — с этими словами она ловко слезла с Альберта, вновь оказавшись на подушках.

Прикосновения герцога снова ввели Изабеллу в исступление, и снова волна вожделения напала на герцогиню. Она чувствовала его прикосновения каждой клеточкой своего тела и хотела, хотела слиться с этим мужчиной в незабываемом танце любви. Его жаркие губы нежно ласкали шею девушки, от чего она автоматически отклонила голову в сторону, позволяя ему продолжать начатое, череда из поцелуев и нежных слов вновь затмила разум и заставила расслабиться в объятиях Александра. Его руки мгновение назад массирующие плечи девушки и так умело расправившиеся со шнуровкой корсета, плавно скользнули дальше. Ее тело содрогалось в страстном желании, и жар внутри нарастал с каждой минутой.
— Вы меня режете... режете без ножа, герцог, — простонала вампиресса, прикусив нижнюю губу, на долю секунды прикрыв глаза. Повернувшись лицом, Изабель нежно погладила по щеке Альберта, смотря в его темные, бездонные глаза, в которых горела сила, способная свести с ума, поддаться его напору и забыть обо всем. Его чувственные губы манили в свой плен, не оставляя ни малейшего шанса выбраться, это было проклятье, наваждение. И она поддалась, поддалась его зову и, склонив голову набок, она слегка коснулась его губ своими губами, затем снова повторив поцелуй, но в этот раз сопровождая касание губ касанием кончика языка, который обвел контур губ мужчины, затем поцелуй из касательного превратился в прижимающий, и губы девушки нежно и ритмично ласкали то нижнюю, то верхнюю губу мужчины и, когда напряжение стало невыносимым, их языки сплелись, устроив настоящее сражение, в котором Изабель взяла верх, обхватив язык Александра, ритмично посасывая его, затем высвободив из плена и, оторвавшись от поцелуя, герцогиня снова подняла взгляд, затуманенный страстью и желанием. Ей хотелось забыть все предрассудки и поддаться дикому импульсу. Казалось, в глубине ее сапфировых глаз можно утонуть, утонуть в ее ласках и прикосновениях... Рука девушки плавно скользнула по торсу Альберта, спускаясь все ниже и ниже, пока не нащупала возбужденное естество мужчины, нежно проводя ладошкой по ткани, отделяющей ее от орудия, все больше пробуждая в нем «зверя».
Но, как говорится, хорошего понемногу. Снова вспомнив о долге, семье и репутации, Изабель остановила себя. Вновь заняла лидерскую позицию, аккуратно толкнув герцога на подушки, «оседлала» его, придерживая одной рукой корсет, который уже ничего не держало, а другую положив на его обнаженный торс, делая массажные движения от груди к животу, плавно спускаясь вниз и вновь поднимаясь наверх. О Богиня, как были сладостны и мучительны эти мгновения!
— Вы так и не задали вопрос, герцог. Мы же продолжаем игру, не так ли? — решив отвлечься от любовной игры, промурлыкала девушка, это дало бы время остыть сознанию и не дать телу наделать глупостей.
Изабель потянулась к столику, чтобы взять гроздь винограда. Взяв гроздь в руки и слегка подняв над собой, девушка запрокинула голову и откусила самую близкую ягодку. Затем, бросив томный взгляд на Александра, вспомнила одну фразу из «Ночной книги», которую изучила, будучи в Хурбастане: «Когда колесо любви начнет набирать обороты, его уже не остановить». И только сейчас эта фраза немного испугала девушку, ведь ласки герцога были настолько соблазнительны, что она боялась поддаться его чарам. Оторвав одну ягодку, Изабель поднесла ее ко рту Альберта. Перед тем, как отдать, поводила по контуру губ мужчины:
— Итак, правда или желание? Спрашивайте. Я как открытая книга, — засмеялась Изабель.

Страсть. Всепоглощающая страсть, как ее ни прячь, видна невооруженным глазом. Все выдает нас: вздох, движенье, слово, взгляд. Огонь, который она всячески пыталась скрыть, все больше разгорался внутри герцогини. Она трепетала, и каждое прикосновение вызывало волну наваждения, которая пробегала как электрический заряд по всему телу девушки, оставляя чувство напряженности, возбуждения. Прикосновения Александра были пылающим огнем, и ее тело покорно предавалось пламени, который безудержно трепетал на ее бархатной коже. Корсет плавно слетел вниз, но грудь девушки оставалась прикрытой волнистыми волосами цвета золота, которые изумительно сочетались с яркостью сапфировых глаз, блестевших в эту минуту, так словно она хищница, а он добыча, но сейчас добычей была она. Аккуратно положив Изабель наподуши он нежно ласкал ее грудь, от чего все тело напряглось, а розовые соски начали выпирать став жесткими как горошины, под напором его ласк. Все было так.. так волшебно, что ее сознание улетело куда то в небеса, его ласковый голос заставлял сердце биться чаще, чем обычно, заставлял поддаться ему и сдаться. Странные мысли объяли сознание девушки в эту минуту, которые возникли так же внезапно, как вспыхнувшая между ними страсть. Когда в последний раз Изабель была с мужчиной? Двадцать пять лет назад, ровно двадцать пять лет назад она таяла в объятиях Вильгельма, первого и единственного мужчины с которым она стала женщиной. столько лет, столько лет ее холодный рассудок останавливал, не допуская даже мыслей, мыслей о том, что кто — то еще может быть с ней в постели, обладать ей и доставлять сказочные удовольствия... И даже после смерти Вильгельма, после того как траур был снят, Изабель не подпускала к себе некого так близко до этого момента, и сейчас в ней боролось два противоречия...
Она задыхалась. Задыхалась от удовольствия, ощущая его прикосновения, чувствуя близость, запах его тела. С каждым мгновением она хотела его все больше и больше, и казалось эта мука будит длиться целую вечность... Правда или желание? Удовольствие? Радость? Наслаждение? Необычность? Она хотела всего. Всего и сразу. А самое главное, во всем этом то что Изабель была под действием эликсира правды... Они воспарили, и это ощущение легкости показалось таким прекрасным, она наклонилась, слегка наклонилась к его лицу:
— Я хочу всего, всего и сразу, — промурлыкала девушка, — но герцог, что вы делаете? Зачем вы так истязаете меня? — простонала герцогиня. — Я хочу вас, безумно хочу продолжить эту игру и вытворять невообразимое разуму... — она опустилась к губам Альберта придав их нежному поцелую, ее рука скользила по массивной груди мужчины, — вы должно быть демон, потому что не кому еще не удавалось то, что удалось вам. А сейчас вниз, — и их тела опустились вниз, Изабель встала и подошла к столику, на котором стояла два бокала, взяв их она вновь вернулась к Альберту заняв свою позицию. Протянув один бокал ему, Изабель произнесла тост:
— За исполнения желаний! — пригубив напитка, девушка совершенно «случайно» пролила капельку на торс мужчины, слизав пьянящий напиток с его живота, она мурлыкнула:
— А чего хотите вы? — продолжая целовать торс мужчины, шептала Бель, опускаясь все ниже и ниже.

— Ах, — выдохнула герцогиня, когда одна его рука скользнула под нижнее белье девушки, а другая властно сжала сосок. Внизу живота словно порхали бабочки, щекоча ее своими крылышками, придавая тело и разум похотливым мыслям.
— Не останавливайтесь, — простонала она, — я сгораю, сгораю в вашем плену Александр, — ее тело поддавалось ласкам Альберта. Его тело излучало жар, и она чувствовала что тает, расплавляется и все ее существо тянется к нему. Под руками Альберта ее тело изящно изогнулось дугой, так, что казалось переломиться хребет. Пальчики девушки вцепились в его руку лежащую у нее на груди, аккуратные ноготки давили и царапали кожу мужчины, но не за тем что бы оттолкнуть, эти движения были скорее похожи на игру. Изабель развернулась так что они были напротив друг друга и обвив руками его шею поддалась вперед касаясь своей грудью его. Зарывшись пальчиками в шелк его волос герцогиня прильнула к губам Альберта, а руки плавно пошли, вниз расстегивая ремень держащий брюки мужчины. Сейчас все потеряло смысл, а время рассеялось в пучине страстей, были лишь они, звезды и луна, чьи нити плавно скользили в окно, аккуратно ложась на золотистые волосы девушки, придавая им еще большую необычность. Ее ласки были необъятным океаном, в котором хотелось утонуть. Утонуть, и растворится в ней, слившись в едином танце любви, забыв о предрассудках, и всем что связывало с внешним миром. Руки умело расправились с ремнем и все что сдерживало брюки мужчины, которые вмиг слетели с него оставив в трусах, а руки девушки так же плавно поднялись к его шее, в то время как рот вытворял неимоверные движения, покусывая и облизывая губы мужчины.
— Мы, наверное, сошли с ума, — простонала герцогиня и одна рука скользнула вниз к возбужденному естеству мужчины, требовательно лаская его. И теперь Изабель не могла контролировать ничего, она вся была захвачена эмоциями, ощущение близости было опьяняющим и такое состояние вряд ли можно было назвать разумным.