[Юнхай] Дворец императора Аддара Арх'Хамона (временной скачок в полтора года) Императорский воздушный порт в Мун-Ци Воздушный порт Ост-Сибрукской компании в Дракенфурте
— Анна, если бы ты знала, как я устала за эти полтора года...
Белокурая девушка сидела в глубоком кресле у камина, лениво рассматривая что-то в чашке с кофе. Тут, в малой гостиной с первого дня облюбовала себе местечко Даархель, отдыхая таким нехитрым образом от людей, вампиров, общения — от круговерти одним словом, которая время от времени захватывала в свои сети любопытную вампирессу.
Несколько свечей в тяжелых канделябрах освещали комнату, играя тенями с огнем в камине, создавая причудливые узоры на стенах и мебели, рваные всполохи огня и треск дров в камине дарили уют и покой. В такие минуты княжна любила вспомнить прошедшее время, найдя в своей служанке благодарного слушателя, зная, что ни одно слово не выйдет за пределы этих стен.
— Ты представляешь, этот монстр измотал меня, выжал все соки с такой невозмутимой рожей, что хотелось приложить его чем-нибудь тяжелым... или сразу яду дать, чтоб больше не мучил никого. Знаешь, мне кажется, что инквизиция по сравнению с этим типом — сущие ангелы воплоти! Нет, ты не смейся! — глаза цвета стали вопреки возмущенным интонациям голоса оставались спокойными, все так же разглядывая кофе, который, к слову, уже практически остыл. — Впрочем, давай обо всем по порядку...
И она поведала историю длинной в полтора года, начавшуюся со свадьбы четы де Вирр и закончившуюся... Хотя нет, у этой истории нет конца, ведь Даархель еще жива.
Стройные ножки, так откровенно прикрытые полупрозрачной тканью, практически не оставляя простора для воображения, бессовестно, но вместе с тем грациозно закинуты на подлокотник кресла, на противоположный опирается изящная спина, чей изгиб никого не оставит равнодушным, белокурая голова покоится на спинке, закрывая локонами точеную шейку. Миниатюрная стопа покачивается в такт неспешному рассказу...
— Помнишь, я отправилась на свадьбу? Так вот именно там я встретила Кенинга, Скарлетт и Брауна, — легкая усмешка скользнула по губам, и тут же исчезла без следа — Я смутно помню события той ночи, потому что отмечала вместе с этой компанией столь знаменательную дату. Впрочем, иногда лучше не помнить, ведь не зря же существует подобная «амнезия»? Значит, человеку или вампиру спокойнее будет без таких воспоминаний. Хотя, я бы не променяла их ни на что — благо добрые собутыльники освежили память, и еще большая удача — что я не обладаю совестью, а то бы эта гадость меня загрызла. Ну да ладно, что-то я отвлеклась. Не буду пересказывать тебе все подробности, скажу только одно — утром мы выглядели одинаково безобразно и кое-кто даже подумывал вообще завязать с кровью. В любом случае этот этап жизни промелькнул слишком быстро, чтобы заострять не нем внимание.
Изящная рука с тонкими пальчиками и идеальным маникюром плавно перенесла фарфоровую чашку на маленький столик и вновь вернулась обратно. Даархель на минуту замолчала, раздумывая, стоит ли гонять Анну за новой порцией кофе или продолжить рассказ. В итоге монолог возобновился, легким шелестом вплетаясь в тишину ночи, будто боясь спугнуть те решительность и доверие, что поселились где-то внутри, разливаясь по венам жгучим теплом. Может, всему виной те несколько бокалов крови, что девушка недавно опустошила, сидя в одиночестве, а возможно, простое желание высказаться, что тлело с того момента, как она переступила порог своего дома.
— После празднества мы все разъехались, кто куда, но у меня был запланирован визит по приглашению в поместье Браунов. Вот, хоть убей, не понимаю, какого черта меня туда понесло? Одно радует — все самое плохое со мной уже произошло гораздо раньше. Радушный хозяин скалился во все клыки, почивая ужином, и угадай итог? Правильно — снова мы, только на этот раз уже вдвоем, накачивались кровью. И тогда я поняла две важные для себя вещи: не все Брауны одинаково бесполезны, и пора завязывать с кровью. Если первое было еще спорно — все же все представители этого клана изрядные сволочи, хоть и очаровательные, то второе заключение обжалованию не подлежало, ибо праздник что-то затянулся, да такими темпами и в гуля превратиться можно. И вот тут началось самое интересное — этот тип подбил меня на ритуал, после которого чуть заикой не осталась. Хорошо, что уже седая, а так бы еще и расцветку поменяла. В общем-то, я на него не в обиде — потраченное время стоило того, но каков мерзавец!
Беззлобная усмешка вновь скользнула по губам, на сей раз оставив после себя еле заметную улыбку. Где-то неподалеку колыхнулась тень — это Анна, сидящая в противоположном кресле, качнула головой, то ли соглашаясь со статусом, данным князю, то ли просто давая понять, что слушает. Даархель перевела на нее взгляд:
— Я тебе еще не надоела своими байками? — в ответ отрицательное качание головой и теплая улыбка служанки. — Что ж, тогда продолжу, точнее, вернусь к тому, с чего и начала. Так вот, этот гад измывался надо мной больше года!
Эмоции, хоть и скудно, но все же начали появляться. Да и как можно было остаться равнодушной к подобным воспоминаниям? Даархель нахмурилась, понимая, что от негодования голос вот-вот зазвенит непослушным колокольчиком и обрушится металлической лавой на спящий дом. Глаза, что стали цвета маренго, закрылись — так проще оставаться невозмутимой, тонкие пальцы медленно прошлись по обивке кресла и на секунду замерли у самого пола, на котором покоилась шкура медведя. Неспешно перебирая густой мех, девушка начала улыбаться..
— Знаешь, Анна, а ведь он многому научил меня там, в горах. Помог развить способность, что появилась. Не поверишь, но у меня такое ощущение, будто она была со мной всю жизнь, а не два года. Да и важно ли это, если этот год был самым счастливым после смерти родителей? Конечно, не все складывалось так гладко и легко — оказывается и у Виктора есть предел терпения, но все же, именно там я чувствовала себя спокойно. Будто и не было раньше никаких невзгод, ни разочарований, ни заблуждений. Словно начала жизнь заново, с чистого листа, подобно новорожденному ребенку, который еще не знает, что такое грех. Хотя, грех — это и есть заблуждение... в собственной важности, силе, безнаказанности, да в чем угодно. Но я опять отвлеклась. На чем мы остановились? Да, на чувствах.
В этот момент в комнату с довольной ухмылкой в халате и с полотенцем на шее вошел предмет ее жалоб и стонов — Виктор.
Отредактировано Даархель Аттари (07.09.2015 14:44)