1) Имя и фамилия персонажа (кириллицей):
Рактар. Будучи химерой, фамилии не имеет.
Ударение — на вторую «а» (с трактором/раптором не путать).
Сокращения — Раки, Ра, Тарри, можно просто — Тар. Иными словами, коверкайте имя как угодно... Но не удивляйтесь, если, произнеся измененный вариант, вы обнаружите в себе инородные тела в виде когтей. Такие обращения могут позволить себе лишь дорогие личности и друзья.
Прозвище «Киса», данное хозяином в его глубоком детстве, держит в тайне, надеясь, что и сам Орн его уже забыл.
Некоторые близкие личности в шутку зовут — Сфинкс. По мнению Рактар — вполне терпимо.
В прошлом — еще до того, как существо стало секуной (коей является), — девушку, послужившую основой химеры, звали Велена. Но этого Раки почти не помнит.
Касательно деятельности — является «приемной матерью» для одного крайне непутевого полукровки по имени Орн.

2) Раса:
Химера. Подвид — Секуна. Прежде — ревенант.
Отношение ко всем расам примерно одинаковое. То есть, плевать на всех. Тарри — существо замкнутое, и любой прохожий для нее, будь он вампир, человек, упырь или оборотень — просто очередная тень за окном.
Говоря проще, для Рактар мало кто имеет значение — за исключением некоторых близких и хозяина. Ибо главное — заботиться об Орне. Все остальное — не важно.
Похоже, именно такой и должна быть секуна.

3) Пол:
Известно, что химеры в большинстве своем — гермафродиты.
Но Рактар полагает, что все-таки принадлежит к женскому полу.
Что касается ориентации, возникают сложности. Тарри, хоть и обладает материнскими инстинктами, к вопросам размножения весьма холодна. Иными словами, ни к мужчинам, ни к женщинам интереса не имеет.

4) Клан:
В каком Клане состояла Велена до становления секуной, к сожалению, не известно. Впрочем, разве теперь это важно?

5) Дата рождения, возраст:
7 августа 1760 года родилась Велена.
25-го апреля 1804 года Велена стала Рактар.
Итого. Около 44 лет была ревенантом, и почти 24 года провела в облике секуны.
Где-то 68 лет в целом.

6) Внешность:
Прежде, чем детально осматривать химеру, чуть более подобно обговорим, что она собой являет в общих своих чертах.
От головы и до пояса — сравнительно молодая женщина лет двадцати с половиной, чье «телосложение» вызывает догадки о сильном недоедании. Далее — полноценное туловище ирбиса, снежного леопарда, с двумя парами конечностей, принадлежащими оному животному. И, наконец, хвост — змеиный.
Теперь, что касается размеров.
Высота в холке (ирбиса) — 1,1м (приблизительно, 3,6 фута).
Высота от головы — 1,9м (приблизительно, 6,2 фута).
Длина тела (ирбиса) — 2,2м (приблизительно, 7,3 фута).
Длина общая (от плеча до кончика хвоста) — 4,7м (приблизительно, 15,6 фута).
Вес — 675 фунтов.
Эти данные наводят на мысль, что киска перед нами явно не домашняя. Создатель Рактар не задумывался над такими глупыми вопросами, как содержание сей твари в избе. Основной его задачей было хотя бы сделать эту конструкцию пропорциональной и способной к передвижению. Потому хвост такой внушительной длинны — он уравновешивает «человеческую» часть тела, позволяя при ходьбе (четырьмя кошачьими лапами, если кто спросит) не заваливаться вперед корпусу и не заламываться передним конечностям.
Теперь можно смело приниматься за детали. Для удобства читателя, начнем с головы.
Итак, лицо. Его форму можно было бы сравнить с овалом, если бы не острый подбородок и широкие высоко поставленные скулы. Лоб высокий и гладкий, щеки впалые. В целом, лик осунувшийся, с резкими запоминающимися чертами — его можно назвать привлекательным, если вам нравятся лица, кои словно вытесаны из мрамора. Ибо цвет кожи Рактар подобен именно этому материалу — бледный, кажется, даже чуть сероватый. Теперь же поговорим непосредственно о самих чертах.
Глаза: узкие, продолговатые, средних, так сказать, размеров. Их разрез таков, что кажется, будто Рактар постоянно чуть щурится — задумчиво ли, насмешливо — только Богам известно. Цвет радужки: бирюзовый, чуть зеленоватый, с легким люминесцентным свечением. Это несложно представить: от черного зрачка расходятся голубоватые лучики на зеленом фоне, что придает оку вид мистического черного солнца в изумрудном небе. В оправе ресниц, что длиннее и гуще ближе к дальним уголкам очей, глаза секуны приобретают особую выразительность, кою сильнее подчеркнут тонкие светлые брови. Переносица выражена слабо. Нос: аккуратный, чуть вздернутый. Разрез рта средней ширины. Губы не узкие, скорее бледные, зачастую подчеркнуты легкой усмешкой. Надо сказать, общее выражение лица Рактар — это некоторая надменная проницательность, многозначительная задумчивость.
Волосы: длинные, белые, как снежная пустошь, прямые, гладкие, шелковистые. Говоря проще, идеал. Концами достают до самой поясницы, но выглядят обычно (это слово тут неспроста стоит) ухоженно. Лоб часто находится под прикрытием молочно-светлой длинной челки, коя для удобств и полноты обзора может оказаться разделенной надвое и заправленной за уши. Кстати, об ушах. Надо отметить, они, словно в напоминание о «прошлой жизни», сохранили заостренную свою форму, ясно намекая о близком родстве с вампирами.
Шея не тонкая, сильная, опять же, средней длины. Переходит в отчетливо заметные ключицы и довольно широкие плечи. Надо сказать, телосложение секуны не назовешь «доходяжным» — мышц предостаточно, чтобы иметь завидную физическую силу. Они развились уже после становления химерой, как защитная реакция организма: в противном случае Рактар не смогла бы держать человеческую часть своего тела вертикально, ввиду сильных нагрузок на позвоночник, кои теперь равномерно распределяются мускулатурой. Однако ребра все равно выпирают, а живот норовит срастись со спиной. Грудина широкая и сильная, а вот бюст — довольно скромный. Едва-едва дотягивает до великой чести зваться вторым размером. Руки одновременно располагают и мышцами, и красотой, а вот ногти у Тарри — не очень, ибо отращиваются и затачиваются на манер когтей. Талия выражена хорошо.
Но там, где должны располагаться кости таза, образ привлекательной дамы рушится. Низ живота обрастает светлой шерстью и переходит в грудину снежного барса, что располагает обилием мышц, кои, опять же, наросли ввиду почти постоянного изгиба позвоночника в этом месте. Далее он принимает горизонтальное положение и устанавливает Рактар на четыре конечности.
Тело ирбиса с широкими плечами и массивными ключицами, очень сильное и развитое. Вторая, кошачья грудная клетка превосходит в ширине первую, человеческую. Ребра постоянно вздымаются под влиянием могучих легких. Туловище: мускулистое, сбалансированное, что надо. Передние лапы: поистине мощные, ибо держат не только вес первой половины тела барса, но и всю человеческую часть секуны. Тем не менее, особенности строения Рактар позволяют также наносить ими хорошие удары: тут работает мускулатура грудины, отвечающая за силу размаха передних конечностей. Крепкие плечи лап и удлиненные предплечья идеально подходят для таких целей — как и крупные, широкие ступни о четырех пальцах с запрятанными в них серповидными когтями. Надо сказать, большая площадь соприкосновения с землей позволяет распределять немалый вес тела Рактар, позволяя ей передвигаться по снегу, не проваливаясь по самое брюхо, оставляя сравнительно неглубокие следы.
К слову о брюхе. Сразу после ребер кошачий живот Рактар снова липнет к позвоночнику, как и на человеческом участке тела. После чего переходит в промежность. Далее хвост. Но о нем — чуть позднее. Сейчас на очереди задние лапы, во многом подобные передним, однако бедра еще более мощные, а предплюсны заметно удлинены, что немного уменьшает площадь ступней и делает следы этих конечностей чуть более заметными. Задние лапы для Тарри — что пружины. С ними той удается совершать внушительной дальности прыжки, хотя, в отношении к химере, об этом стоит говорить с натяжкой.
На груди с фронтальной части и на брюхе — светлая шерсть, густая и мягкая. На спине — чуть более жесткая, на боках — средней жесткости. Длина покрова меняется в зависимости от времени года — да, эта часть тела Рактар способна к линьке. Цвет — тоже варьирует. Более темный, серый — на спине, и тем светлее, чем ближе к брюху, где он переходит в белый оттенок. Это не говоря уже о черных пятнах и кольцах, красующихся на шкуре секуны.
Хвост. Длинный, следовательно, тяжелый, ибо, как уже говорилось, уравновешивает переднюю часть тела. Равномерно сужается к концу. Снизу покрыт пластинками, по бокам — чешуей, сверху — гребень из мелких закостенелых чешуек-зубцов, увеличивающихся ближе к середине хвоста (самый большой зубец — 4 дюйма) и к кончику — сходящий на нет. Является довольно грозным оружием, как жуткая помесь пилы и хлыста. Общий цвет — серый, серебристый. Светлее внизу. Гребень — черный.
Закончили анатомические разборки, начали тонкости образа.
Волосы обычно распущены, хотя Рактар изредка вплетает в них аксессуары типа бус или, что еще реже, цветов. В ушах — всегда по две серьги. Серебряные. На руках — браслеты из того же металла. На шее, вокруг пояса и левой передней лапы намотана и закреплена крупная цепь, оканчивающаяся синим камнем.
Что касается одежды — тут ее много и не надо. Прикрывать, говоря простым языком, почти нечего — только треть тела.
Обычно Рактар закрывает бюст некой помесью кожаного топа и жилета со шнуровкой, не достающего до середины ребер, а в районе плеч переходящим в длинные рукава почти до пола из полупрозрачного голубого материала. Иногда образ дополняется широким ремнем с роскошной бляшкой. К холоду Раки равнодушна, потому в подобном облачении находится почти постоянно. А вот жару недолюбливает.
Что касается речи — всегда четко выговаривает слова, и реплики звучат словно отрепетированные. Интонация присутствует по настроению. В последнее время сильно пристрастилась к ругани. Голос... Странный. Словно металлический. Кажется, что вместе с Рактар в унисон говорит еще несколько человек. Некоторые слышат в этом голосе рык барса, пение девы и шипение змеи. Виной тому некоторые изменения в гортани, появившиеся после обращения в секуну. Кстати, чужие ДНК похозяйничали не только здесь: если вы попросите Рактар открыть рот, то на обеих челюстях заметите чуть увеличенные клыки, и вообще, строение зубов во многом похоже на кошачье.
Ах, да! Мы совсем забыли одну важную деталь. Еще с первых лет своего существования Рактар носит с собой посеребрённую палку-посох с набалдашником в виде крупного овального камня, аналогичного тем, что на цепях. Первое время секуна, тело и мышцы которой не были приспособлены к нынешнему положению, нуждалась в подпорке для спины — для того была избрана трость. Мать Орна, узнав об этом, отдала ей посох, длина коего — 2,5 метра. За долгие годы нужда в опоре отпала, и теперь эта драгоценная палка — еще один способ самозащиты Рактар, наряду с когтями и хвостом. Впрочем, секуна и по сей день, как по привычке, изредка опирается на посох.
Вообще, если посмотреть на Раки со стороны, ее видок — довольно необычен. Красота? Возможно. Если вы проведете с ней пару недель, то, возможно, научитесь видеть ее в секуне. Для личности же психически неподготовленной, Рактар, должно быть, первое время выглядит не очень привлекательно — сложно привыкнуть к существу, у которого два туловища и шесть лап. Не говоря о хвосте.

7) Характер:
Несмотря на некоторые физические отличия от людей и вампиров, Рактар наделена разумом, ничуть не уступающим двуногим жителям этого мира. Личность Сфинкса хоть и хаотичная, во многом не самая приятная, но вполне сложившаяся. Конечно, наличие хозяина во многом повлияло на ее принципы, имевшиеся при бытии ревенантом — теперь у Тарри везде на первом месте стоит Орн, вытесняя амбиции, гордыню и свободолюбие на второй план. Этот полукровка стал для нее, возможно, единственной слабостью и излюбленным бзиком: рядом с ним секуна даже ведет себя по-другому, спрятав свою вспыльчивость, раздражительность и ехидство, как когти. Вместо этого в ней просыпается образ любящей матери, обожающей своего дражайшего, единственного ребенка и бесконечно волнующейся за него.
Еще надо отметить, что в основном, Рактар — существо настроения. Она может пойти с вами на контакт и вести себя более-менее сносно. Но стоит вам нарушить тонкую грань спокойствия, переступив черту границы личного пространства...
...И Рактар превращается в гарпию чистой воды. Как уже говорилось — вспыльчива, горда и крайне амбициозна. Порой — даже эгоистична. Мнит себя выше окружающих, может доказать это — в редких случаях, но прибегает к демонстрации физической силы. Часто относится к собеседнику с насмешкой, не воспринимая его в серьез. Ругается так, что сапожнику бы стало интересно послушать — при малейшем же поводе.
Иными словами, особа переменчивая и довольно неуравновешенная — таков темперамент холерика, хотя изредка — в основном, совсем на чуть-чуть — в Раки проглядывает сангвиник.
Основной ценностью для Рактар является ее личное пространство. Несмотря на то, что секуна создана прислуживать, за некоторое время в ней развилось особенное свободолюбие. Она готова на все ради хозяина, которого ставит выше всех на свете, однако подчиняется ему весьма неохотно, прежде подвергая требования оценке. Ибо, считая себя матерью, полагает, что слушаться вообще должен он ее, а не наоборот. Так что, исходя из этого, можно выделить два важных момента в жизни Рактар: первое — дорогой и горячо любимый хозяин, и второе — свобода, неприкосновенность. Ради первого готова пожертвовать вторым, но только в исключительном случае. Иными словами, для счастья Сфинксу требуется немного: чтоб не трогали и чтобы, конечно же, был счастлив Орн.
Что же касается моральных принципов... вряд ли они вообще есть. Рактар не соблюдает особых правил и в зависимости от ситуации способна и солгать, и предать, при условии только, что это не принесет вреда Орну. Да, пожалуй, вот один-единственный принцип (хоть и не моральный) этой химеры: делай все ради блага хозяина. Ради этого правила пойдет на все.
Вообще, надо сказать, по сути своей, Тарри — существо несколько аморальное. Но вряд ли она принесет вред обществу — Природа, решив перестраховаться, наделила Рактар странным пофигизмом на почве гордыни: то есть, она не вмешивается в дела мира, если только они не касаются Орна.
К религии, как и к обществу, холодна. То есть, все объясняется примерно следующим образом: «Я не исключаю наличия высших сил, но это не значит, что я должна пред ними пресмыкаться».
Несмотря на то, что Велена была романтичной особой, Рактар стала ей полной противоположностью. Заговорите с ней о высших чувствах — и она посмеется вам в лицо. Не верит. Не воспринимает в серьез. В душе — прагматик. Конечно, Тарри может понимающе покивать вашим речам, при условии, что не пожелает вас расстраивать — если вы для нее важны. Но истинное ее отношение к романтике — некоторое презрение.
Степень общительности Сфинкса зависит от ее настроения. Может быть дружелюбной. Но вероятность — не велика. Больше времени — замкнутая. Ибо, как многократно упоминалось, не нуждается в обществе, а потому не преследует цели нравиться окружающим.
Хотя ради друзей (бывают же такие гении психологии, сумевшие приручить Рактар) может изменить свой характер — относиться к ним лишь немногим хуже, чем к Орну. Хотя, тут вернее сказать, у Тарри — не друзья, а «близкие»: Сфинкс выделяет эту немногочисленную группу, как особых персон в ее жизни. Конечно, удивительно, что Рактар свойственна такая контрастность в отношениях — но сама она считает, что те, кто сумел добиться ее расположения — достойны того, чтобы их по-настоящему ценить. Ради таких личностей пойдет на многое...
Рактар умеет прощать — но делает это редко. Умеет мстить — и поступает оным образом чаще. А вот что касается того, что Тарри простить не смогла бы никогда... Пожалуй, не известно: с таким поступком Сфинкс еще не сталкивалась.
Может чередовать роли ведущего и ведомого — в зависимости от ложащейся на нее ответственности и тех, кто конкурирует за главенство в «группе». Приказам подчиняется, опять же, в зависимости от настроения и от того, насколько эти приказы совпадают с ее собственными желаниями.
Сложно назвать Рактар жестокой — на поступки рода причинения страданий и убиения она способна лишь в состоянии аффекта. Или если от этого зависит безопасность Орна.
Ум... Понятие растяжимое. Тарри им не обделена — хотя порой склонна к нему не прислушиваться. И, что самое страшное, она об этом прекрасно осведомлена. Читает — изредка, порой считая книгу не столько поводом задуматься, сколько поразвлечься. Хотя и исключения бывают, но чтение для Рактар — это не развитие, а именно способ скоротать время.
Гуманитарий, логик.
Особые привычки отсутствуют — если не считать ругань. Избавляться от этого не стремится совершенно. Так, изредка совесть заиграет — и, быть может, проглотит особо яркое словечко. А иногда и вовсе ничего такого не скажет — значит, верный то признак, Орн неподалеку. Но скорее Дракенфурт разрушат драконы, чем Рактар окончательно перестанет проклинать все, на чем свет стоит, и плеваться матюгами.
Хобби — рисует. Но художником ей не быть — за дело это берется исключительно для души и не систематически, а начала интересоваться этим совсем недавно. Линии далеки от совершенства, но все ж, сии скромные способности дают Рактар хоть какое-то удовлетворение.
Интересы... Тут сказать сложно. Лояльна к любым проявлениям искусства... В последнее время стала интересоваться боями на мечах, но вряд ли это перельется во что-либо большее, чем простое любопытство.

8) Псионические способности:
Отсутствуют, хотя прежде имела некоторые весьма слабые способности к телекинезу.

9) Биография:
Как и у тысячи тысяч других сказаний, эта история имеет свое начало.
Хорошо, если вы знаете, где оно находится. Ибо, как ни глянь, всегда есть возможность найти что-то, что предшествовало повествованию, но все-таки имело отношение к делу. С чего начать? С первого шага? С рождения? Или, быть может, с самого зачатия? Или еще раньше?
Эти вопросы — еще в порядке вещей. Но порой история обладает особенностями, этакими дефектами, врожденной мутацией — когда у нее либо обрубленное начало... Либо их сразу несколько. Забавно, не так ли? Как можно родиться дважды?
Но Рактар это практически удалось.
Итак, с чего же все началось на этот раз?
Быть может, с той минуты, когда в обыденном шуме алхимической лаборатории прозвучал совершенно чужой для нее звук — стон, с которым вдохнули сразу две пары легких и конвульсивно дернулись три пары конечностей?
Или же с того момента, как существо, такое чужое в этом мире, подняло голову и невидящим взором окинуло самого себя, знакомясь с новым, совершенно непослушным телом?
А может, начало — это та секунда, в какую оно вдруг осознало, что имеет определенное предназначение — и цель его в этом мире полна самых нежных, добрых чувств, заключающихся в любви и заботе об одном единственном, самом прекрасном существе на всем свете...
Нет, нет. Все началось гораздо, гораздо раньше! Или, точнее... Была первопричина... По которой все вышеописанное произошло.
Нам с вами предстоит перенестись на некоторое время назад — и, ради того, чтобы не тратить драгоценное время на маловажные детали, отсчитать ровно восемь лет до начала указанных событий...
В 1786 году в городе Сибрук жила молодая ревенантка по имени Велена. Если бы мы с вами вздумали коллекционировать слухи об этой особе, то услышали бы примерно следующее: «Была, значит, девушка. Вроде как, целительницей значилась — шастала по близлежащим деревням и за гроши лечила все, что к ней приведут. И это у нее, что удивительно, всегда получалось. Милая девица была, добрая. А потом... Пропала. Как и не было». А если бы вы поинтересовались у рассказчиков, на какой год пришлось исчезновение Велены, то получили бы как раз эту цифру — 1786 год.
Так в чем же было дело? Вот, пожалуй, это мы и попытаемся разъяснить. Перенесемся назад еще на чуть-чуть.

Часть первая (а именно, бегло оговорим период с 1760 по 1803 год).

Велена была без роду и племени. Так уж сложилось. Официально ее родиной является деревня, расположенная неподалеку от города Верналис. А уж где она родилась в действительности... Одной Богине известно.
Просто однажды перед дверью одной деревенской хижинки, простите за банальность, появился живой сверток. Вышедшая на порог пожилая женщина, местная знахарка, обнаружив таковой «подарок», присвоила подкидыша себе — будучи одинокой, но вполне обеспеченной (ввиду особого уважения селян, ибо никто иной в окрестных четырех селах не умел лечить скот) вдовой, коей бог детей не послал, она решила, что на старости лет не только побудет матерью, но и воспитает себе будущего помощника. Иными словами, теперь есть кому позаботиться об ее костях.
Дитя, кое при осмотре оказалось женского полу, звалось Веленой — о том информировал крохотный клочок бумаги, находившийся при свертке. Так сказать, закон жанра — он повсюду.
Знахарка, конечно, пожалела, что ребенок — не мальчик. Проку было бы — уйма. Но девчонка — тоже ничего. Будет, кому передать свои умения на поприще нетрадиционной медицины.
И Велена выросла целительницей — даже еще более талантливой и сообразительной, чем ее приемная мать. Уважали ее в округе страшно, хоть и за спиной шептались, мол, что-то с нею не чисто. Но без этого никак. У таких вот людей все, что они понять не в силах, считается чем-то опасным.
Когда мать-наставница почить изволила, Велене было двадцать лет. Она старуху похоронила и покинула родную хижину — как и родную деревню, — решив освоить карьеру странствующей знахарки. Перебегая из одного населенного пункта в другой, девушка покрывала себя доброй славой — во всяком случае, среди того слоя общества, которому принято обитать в доме с соломенной крышей и иметь собственный огород.
Но это мы все с вами знаем.
В процессе своих нескончаемых передислокаций Велена достигла города Сибрук, где решила обосноваться и научиться-таки настоящему врачеванию. Но это только — «решила». Денег на обучение не было — благодарные селяне платили преимущественно снедью. Так и жить бы ей в какой-нибудь хибарке, как покойной матушке...
Так нет же. Судьба, она, конечно, повторения любит. Но к неожиданным поворотам она питает страсть не меньшую.
Велена влюбилась в чистокровного вампира.
И чувства ее оказались взаимными. Что удивительно. Ибо кавалер, в отличие от Велены, был богат, и вокруг него крутились дамы совершенно другой, иными словами, высшей категории. Но, как уже говорилось, судьба любит устраивать неожиданности.
Возлюбленный дал ей все, о чем она могла мечтать — ну, почти все. Образование, как можно более высокое, впустил в собственный дом и подарил несколько лет счастливой жизни. Не говоря уже о работе. Все бы чудесно, но...
Очередной поворот судьбы все изменил.
«Милый друг» Велены, являвшийся членом одной из тех семей, что стремятся сохранять свою чистую кровь, был вынужден жениться на своей дальней родственнице — по требованиям родни и чести. Тут уж можно гадать — либо чувства к бездомной лекарше не были настолько серьезны, дабы избранник попытался дать отпор родителям, то ли страх лишения наследства, али еще что... Не известно. Так, или иначе, это произошло.
Но он ее все-таки не оставил. Велене пришлось опробовать себя в роли любовницы.
И кто бы мог подумать! За время, проведенное при своем возлюбленном, кой взял ее к себе, как личного лекаря, Велена успела сдружиться со своей соперницей.
У последней имелось особое хобби. Женушка кавалера испытывала огромную тягу к алхимии, а ее усидчивость, целеустремленность и разум, подобный наточенному клинку, подарили ей поистине великий талант в этом деле. Велена не раз бывала в ее лаборатории — на правах близкой подруги. Порой она ловила себя на мысли, что игру на два фронта пора бы заканчивать — ибо, хоть соперница пока и благосклонна к Велене, кто знает, что взбредет ей в голову, если все раскроется? Жаль, советам голоса разума знахарка так и не последовала.
И чем ближе подобрался предатель, тем больший мы испытываем гнев, его разоблачив.
Около десяти лет успешной шифровки — это, конечно, хорошее достижение. Но обман имеет обыкновение раскрываться.
Что и произошло на сей раз. Велену застали «на месте преступления». И затаили глубочайшую обиду.
Та дама прощать не умела. Мести она желала настолько сильно, что была готова пожертвовать чем угодно — хоть честью, хоть свободой. Долгое время обманутая супруга искала способ...
Удобный случай подвернулся сам. Одна влиятельная особа, наслушавшаяся о талантах соперницы Велены, заказала у той секуну. Химеру, основой коей должно было служить живое существо. Женщина.
Коварная мстительница поздравила себя с победой.

Часть вторая (с 1804 года по сей день).

На том история Велены оборвалась и закончилась — произошло это, как нетрудно догадаться, в алхимической лаборатории. И там же началась история совершенно новая. Ее главному герою было имя — Рактар.
Память она потеряла — как новорожденный не помнит прошлой жизни, так и Рактар уже не помнила, что когда-то звалась Веленой, волосы ее были не белыми, а конечностей — только две пары. Но, едва открыв глаза, она уже знала, для чего пришла в мир.
Ее не интересовало прошлое. Какое дело до того, что было тогда, когда теперь ты действительно счастлив? Конечно, порой являлись смутные видения. Бессвязные воспоминания. Но они не вызывали желаний разобраться в минувшем. Не было времени — ибо отныне у Рактар имелось предназначение более важное, чем бесцельное существование, кое можно было тратить на попытки разобраться в себе.
...Ее хозяина звали Орн. Это дитя было для секуны всем — и любимым чадом, и повелителем, и божеством. Ради него — все. И даже больше.
Это странное чувство, которое мы зовем любовью, оглушило химеру и заставило ее потерять интерес ко всему — за исключением того трехмесячного мальчика-ревенанта, к которому ее приставили. Кажется, он был внебрачным сыном, его матери пришлось отдать малыша истинному отцу, ибо ее настоящий супруг не пожелал при всех выставиться рогоносцем... Ну что ж... Прекрасно. Одним претендентом на любовь мальчишки меньше. На тот момент, любого, кто посмел бы приблизиться к Орну, Рактар воспринимала как соперника. Всю жизнь она решила посвятить ему, да так, чтобы полностью заменить мать.
Они жили втроем: секуна, ее маленький хозяин и отец Орна — простой человек. Но Рактар делала все, чтобы большую часть времени мальчишка проводил именно с ней. Так что, вовсе не удивительно, что первым словом его было не «папа», а «Киса!». По-другому быть просто не могло — амбициозная Тарри этого не допустила бы.
С годами, однако, сумасшедшая ревность пошла на спад — Рактар уже более спокойно делила дорогое чадо с его друзьями, коих у Орна было немало. Научилась держать себя в руках. Стала замечать других людей — когда прежде для нее их словно не существовало.
Так начал складываться определенный психологический портрет химеры, которая постепенно стала стремиться к бытию разумным существом. Тарри научилась не только видеть окружающих, но и взаимодействовать с ними, учиться искать объяснения их поступкам, словам и чувствам. Все привело к тому, что вскоре многие местные жители перестали обращать внимание на некоторые отличия Рактар от обычного человека (или вампира), отныне воспринимая секуну, как вполне разумное существо и отдельную личность. Так как основными чертами Раки стали гордость и рассудительность, соседи стали звать ее Сфинксом — с их точки зрения, совпадений было немало.
Шли годы. В то время как жизнь Орна прямо-таки кипела событиями, Рактар существовала вполне спокойно, и подвиги ее значились в основном на поприще эмоций, а один день был похож на другой. Поспать — поесть — покормить Орна — почитать книгу — сходить и вытащить зад Орна из очередной передряги — и можно смело начинать все сначала. Радовало, что мальчишка рос способным — хотя способности его проявились в весьма... Опасной ситуации. Да, еще, стоит отметить, Орн оказался упорным до жути. Отчасти даже — фанатичным. Стоило ему чем-то заинтересоваться, как у паренька начиналась мания — взять, к примеру, его страсть к часам. У, да такими темпами он себе зрение испортит — в эти мелкие шестеренки вглядываться! Так ладно, если б только часы. Но когда Орну полюбились книги, и он был готов под одеялом со свечой прятаться...
В общем, Раки тайком стала откладывать средства на лекаря. Мало ли — вдруг, не дай Святая Роза, ослепнет? «Не бесись, Сфинкс», — усмехался тогда отец. — «Если такое случится, мы подберем малому самые роскошные очки. С часиками». Тарри очень хотелось придушить его за эти слова.
К слову, папаша у Орна был презабавный. Рактар его очень ценила — ну, конечно, привязалась к старику, хотя для виду орала на него, оболтусом звала, да вздорила с ним... Но это так, скорее, для виду.
Потому, когда его вдруг не стало, Раки очень понимала горе Орна. Она и сама тосковала по этому мужчине — добрый был, честный, порядочный. Таких немного...
Еще тяжелее становилось секуне, когда она осознала, что не в силах успокоить своего хозяина. Она могла заменить ему мать. Но отца... Нет. Полгода Орн заращивал эту рану. Но шрам, ясное дело, остался...
Между тем, время мчалось вперед с неумолимостью локомотива. Орн, наконец, повзрослел, пожелал быть часовщиком — и решил перебраться в Дракенфурт. Что и произошло. Рактар, конечно же, пришлось следовать за ним. Поселившись в комнате над мастерской-магазином, кою хозяин избрал для работы, секуна снова погрузилась в однотипную жизнь. На сей раз, она часами сидела в одиночестве, дожидаясь возвращения Орна, а когда тот все ж приходил... Да, разница не велика. Что есть хозяин, что его нет — все равно ему нет дела до нее. Он — работает.
Тиканье часов, рассекавшее тишину точными выстрелами, делившее время на отдельные отрезки, стало тем самым звуком, который преследовал Тарри постоянно. Потому, спасаясь от него, ей пришлось хоть изредка выходить на улицу и идти на контакт с двуногими. Пожалуй, тут автору стоит закончить — более ничего знаменательного и требующего внимания в жизни Рактар не происходило. По сей день.
В заключение скажу только, что многие знают ту улицу, на которой расположено рабочее место Орна. Если вы — житель Дракенфурта, и у вас внезапно сломаются часы, многие посоветуют вам прийти именно сюда. И предупредят, что химера, довольно часто слоняющаяся по этой самой улице без дела в окружении толпы детей, почти не опасна. Разве что для вашей психики.

10) Откуда вы узнали об игре?
Орн схватил меня за хвост и приволок сюда. За компанию.

11) Связь с вами:

12) Пробный пост:
...Тусклый свет и привычное тепло, всегда царившие в этой комнате, служили уютным контрастом для бури, что бушевала за окном и неистово барабанила в подрагивающую от напора ветра дверь.
Изредка, возмущаясь на тему того, что внутрь ее не пускали, буря со злостью бросалась прыткой молнией и заходилась в гневном рычании громового раската. Слезы досады, являвшие собой мощный ливень с облаченных в траурные одежды небес, водопадами сходили с крыши — но непогоде не удавалось получить приглашения в дом ни при помощи пугающей ярости, ни при поддержке жалобных рыданий. Осознав это, буря взвыла могучим ветром, вырывая из деревянной крыши над участком, некогда служившим верандой (но теперь ставшим продолжением дома), внушительный кусок соломы, коей хозяева наспех заделали брешь над головой — и, склонившись над небольшим проломом, принялась истерить, заливая горькими слезами дощатый пол. Она свято надеялась, что в жильцах таки проснется совесть.
Но надежды были пустыми. Внутри строения, что выглядело довольно бедно на фоне других окраинных домов Сибрука, никто не обращал на Бурю внимания. Только когда лужа на полу начала жадно впитываться в щели и древесину, замышляя террористический акт по проникновению в недра дома, одна из фигур за стоявшим вплотную к стене столом пошевелилась и с душой проклянула этот свет.
— Сфинкс... — позвал тот же чуть хриплый старческий голос. — Погреб же зальет. Будь другом... Подложи таз какой. А?
Ответом ему стал неопределенный звук, который, при наличии хорошего воображения, можно было бы сравнить с синхронным вздохом как минимум пяти человек. Исходил он от фигуры, сидевшей аккурат напротив первой; силуэт и некоторые черты, весьма скверно видимые в бедном освещении масляной лампы, указывали на то, что это, предположительно, была женщина. Но едва это существо начало величавый подъем с пола, оказалось, что с человеком у фигуры схожестей не так уж много — раза в два меньше, чем различий. Под корпусом девы зашевелилось второе туловище, в темноте принятое зрителем за странной формы мешок, набитый, возможно, соломой, используемый вместо стула — но теперь, когда тусклый свет скользнул по густой шерсти «мешка», мы с вами видим, что это — тело крупного хищника, заканчивающееся предлинным хвостом, обвитым вокруг четырех звериных лап.
...Рактар нехотя поднялась с подстилки и, ухватив человечьими своими руками стоящее в углу железное ведро, кое находилось в состоянии агонии по вине сжиравшей материал ржавчины, потащила его к середине комнаты, дабы подставить под образовавшуюся в крыше дыру. Мягкая поступь четырех кошачьих конечностей была нарушена раздраженным постукиванием когтей по доскам, ясно доказывающим, что секуна подняла свой зад только в виде величайшего в мире одолжения.
Исполнив просьбу, существо снова вернулось к столу и улеглось на старое место, то есть — на пол.
Молния из окна бросила мимолетный блик на лицо «Сфинкса», обнаружив в довольно привлекательных чертах некоторую задумчивость, а в зелено-голубых глазах — туман размышлений.
Новый громовой раскат прокатился над Сибруком, и неистовый ливень, подкрепленный свистом свирепого ветра, казалось, удвоил свои старания устроить всемирный потоп.
Рактар на миг встрепенулась, вырываясь из объятий прострации, и бросила взор в сторону лестницы, ведшей в спальню.
— Проснулся? — спросил отец Орна с волнением в голосе.
— Нет, — коротко ответствовала ему Рактар, отвернувшись и вперившись в лампу, отбрасывавшую на стены и пол пляшущие отсветы.
Старик вздохнул и подпер рукой подбородок. После событий, развернувшихся этой ночью, оба они чувствовали себя скверно. Неизвестно, кто терзался сильнее — до полусмерти испугавшийся гуля Орн, его отец, едва не потерявший единственного сына, или же Рактар, которая изводила себя, видя во всем произошедшем свою вину.
«Тупая, глупая, хвостатая дворовая кошка! Почему ты сразу не пошла искать его?! Едва только поняла, что Орн — опаздывает?! А вдруг он заикой после этого останется? А вдруг руки трястись начнут? Или еще чего хуже — начнет бояться всех этих клыкастых кровососов?! Да после этого место твоей туше — на живодерне... Шкуру содрать и на воротники порезать! Кожу снять! А и этого мало!» — все рычала на себя Рактар, чувствуя, что волнение и гнев сдавливают грудную клетку железными тисками. Преодолевая желание скрючиться на полу и повыть, секуна сидела, глядя в одну точку на протяжении нескольких минут. Мир, еще более недружелюбный, чем когда-либо, сомкнулся над ней черным маревом, во многом подобным царствующей на улицах буре.
...По столу чиркнула чашка, преодолев расстояние от старика до Тарри.
— Не виновата ты ни в чем, — ободряюще заверил он ее, и, заметив, что Рактар собирается изрыгнуть поток ругательств, втрое превышающий тот, что только что получила стража, приведшая мальчишку домой, погрозил ей пальцем. — Но-но, Сфинкс, не надо умничать. Закрой рот и пей.
Секуна, так и не найдя нужных слов, только махнула рукой и, схватив форменный кусок фарфора, жадно отхлебнула — но сразу же поперхнулась и сплюнула, принявшись издавать звуки, отдаленно напоминающие кашель в колодец.
— Что это за дрянь? — вопросил металлический голос, не имеющий интонации и несколько отрешенный, но совмещающий в себе целый хор.
Отец Орна усмехнулся, избегая смотреть химере в глаза.
— Это... Ну, знаешь... Взяли же моду эти благородные... Представь только! Листья сушат да в кипяток кидают! Чай это, значит... Говорят, успокаивает. Думаю, неплохо бы испытать... Так сказать, на кошках, — старик снова издал смешок и плеснул ей из чайника, стоявшего на столе.
Рактар фыркнула, однако, интереса ради, снова отпила. Зашипела от вязкого привкуса, оскалилась, превозмогая желание вылизать языком терку, но спустя миг уже опустошила чашку. Если поможет — пусть будет так, а коли нет... Ну, значит, не судьба.
— И что... Это сено продают за деньги? — осведомилась она, морщась.
— Ага, — кивнул ее собеседник. — Дороже укипаловки будет. Может, засушим мяту, тоже продавать будем — вроде как, чай?
— Ну... Разве что... Кошачью? — задумчиво протянула Рактар, наблюдая, как мир за окном рассек кривой клинок новой молнии.
Ответом ей был смех.
«Что ж они кладут в него? И впрямь стало легче. А может, старик чего подлил — градуса ради?» — подумала секуна, вертя в руках чашку.
В следующий миг небеса снова издали рев — еще более громкий, нежели предыдущий.
...Со стороны лестницы донесся зов. Орн наконец пришел в себя.
Секуна переменилась мгновенно. Напускная лень, медлительность, но отработанность движений — пропали. Суетливо дернувшись, она рванула было к лестнице, но вдруг осеклась, вспомнив о чем-то, как ей показалось, очень важном.
В следующий миг Рактар схватила чайник (успокаивает же?), парой скачков достигла деревянных ступеней и молнией метнулась наверх. Ясное дело, не без звукосопровождения, кое способно было заставить проснуться всех соседей.
— Эх, Сфинкс... Все таскаться тебе за ним надо, — пробурчал ей в след старик. — Так он у тебя и в сто лет мальчишкой останется!

13) Локация, с которой вы начнете игру:
Зависит от решения Орна... наверное. (Игра так и не началась.)

14) Согласны ли с правилами ролевой?

Отредактировано Рактар (09.05.2012 21:37)