[1 этаж] Зимний сад
-----------------------------------------------------
Браун отрешенно наблюдал за призраком жены. Ее призрачный силуэт начал теряться, луна и темнота больше не поддерживали ее образ и мертвенного свечения, уже, как такового не было. Утренние лучи игриво проглядывали сквозь листву, сопровождаемые ветерком. Тени неспешно отступали, рожденные ночью образы стремительно таяли на глазах, открывая взору свои истинные формы. Сад был неимоверно красив. Доселе непонятные ночью растения открылись Брауну с совершенно новой стороны. Больше не было неизвестных кустов, все было до безобразия обыденно. Типичный состав озеленения зимних садов, ничего нового. Мужчина отвел взгляд от призрака, поскольку силуэты той становились слишком ненатуральными. Он словно выцвел. Лаэрт знал, что именно такой эффект приходит днем ко всем призракам, только ночью эти затерявшиеся души могут, пусть и на немного, казаться живыми. Новости Брауна поражали, но выдавать открыто свое состояние он не стал. Вдруг тишину утреннего сада нарушил голос Керрилианы, на что Браун лишь прикрыл глаза. Жена снова начала вспоминать прошлое. Он знал, какую боль это причиняет ей, да и ему самому, но ничего сделать не мог. Воспоминания он не может остановить, как бы он этого не хотел, а зная память таких созданий, как они. Нет, Керрилиана не забудет, даже будучи призраком. Браун не стал как-то отвечать на высказывание Керри. Зачем? Нет смысла, она итак знает ответ лучше любого. Хотя, иногда и утрирует. Когда женщина сказала о запахе алкоголя, которым Браун «мучил» кого-то, Лэрт мысленно усмехнулся. Ну да, ну да, для мучений князь такой запах явно не выберет, разве только он не заставлял отступников купаться в зловонии канализации перед смертью, буквально в последние минуты. Нет ничего хуже, чем в последние мгновения жизни осознавать отвращение к самому себе. Унижение — вот, что действительно страшнее смерти. Он помнит, как это выглядит. Когда человек, уже захлебывающийся кровью, с ранами, не совместимыми с жизнью падает в смрадную яму с фекалиями и навозными мухами. Компанию умирающему человеку составляют безобразно жирные белые черви. Что тут скажешь? А ничего, Браун изверг, каких еще поискать — не найдешь. Самое смешное — Керри это прекрасно знала и закрывала на это глаза, из раза в раз. Да, наверное, ей было всегда больно осознавать, что иногда в порыве холодной ненависти вытворяет супруг. Почему она молчала всегда, Лаэрт не знал. Жена его, разумеется, создание весьма нежное, очень тонкого строения духа, но каким-то образом она умела иногда быть невероятно жестокой, однако она всегда держала себя в руках. Например, когда их дочь пропала. Браун не раздумывая ментально допросил гувернантку дочери, а затем хотел собственными руками ее убить, вот только Керри не позволила. Точнее, остановила аргументами, мол, время уходит, надо искать. Брауны в ту ночь, да и несколько дней позже обшарили все возможные места пребывания девочки, включая леса, в образе волков. Однако по возвращению князя гувернантки и след простыл. Керрилиана ее отпустила, просто выгнав с работы. Браун попытался ее искать, но тогда все людские ресурсы князь положил на поиски дочери. Спустя год гувернантка погибла при очень странных обстоятельствах, по официальной версии ее загрызло дикое животное. Страшная смерть. В это время как раз супружеская пара окончила поиски дочери. Ее признали погибшей. Ребенок ее возраста просто не мог выжить в такую зиму на улице или в лесу. Это было просто нереально. Мысли красочным калейдоскопом пронеслись в голове вампира, в следующую секунду супруга неожиданно залилась беспечным смехом, это было словно музыкой для слуха князя. Как же это прекрасно слышать ее смех, искренний. Браун, наверное, улыбнулся бы ей, да вот только мужчину напрягла такая внезапная смена настроения жены. Это было схоже, скорее, с истерикой. Не успел князь что-либо сказать, как его запястье окутал загробный холод. По коже пробежали какие-то искры. Лаэрт слега улыбнулся, заглядывая в глаза супруге. Радужка была окрашена светло-синим. Князь был рад этой боли, рад как никогда, именно она дала ему сейчас осознать реальность всего того, что он услышал. Да и касание жены. Как же ему не хочется ее отпускать. Браун не одернул руки, он разглядывал шартрезовые глаза какие-то секунды, после чего призрак, на кураже эмоций помчалась в сторону выхода из сада, быстро проговаривая что-то бархатным голосом. Керрилиана то грустила, то смеялась, а сейчас о чем-то задумалась, стояла как памятник с непроницаемым лицом, пугая кого-то сдвинутыми бровками. Забавная такая. Родная.
Браун, наверное, походил на влюбленного мальчику, однако одернуть себя он просто не мог. Получилось это только тогда, когда призрак поспешила к выходу, с каким-то остервенением стремясь что-то настигнуть, будто она вот-вот куда-то опоздает.
Холл имения Сен-Мишель-Лоран
(скачок в 2 месяца)